Цели: формировать и совершенствовать умения и навыки анализа текста, содержащего описание пейзажа, определения его роли в произведении; учить видеть и раскрывать значение комического и лирического в поэме; развивать навыки построения собственного высказывания, ведения диалога; воспитывать потребность в осмысленном чтении. Оборудование: портрет н. В.

Гоголя; иллюстрации к поэме; раздаточный материал для литературного практикума; эпиграф на доске. И долго ещё определено мне чудной властью идти рука об руку с моими странными героями, озирать всю громадно-несущуюся жизнь, озирать её сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слёзы! н. В. Гоголь ХОД УРОКА I.

Организационный момент 1. приветствие учителя 2. Запись даты, темы урока, эпиграфа в тетрадь II. Постановка целей и задач урока III. Проверка домашнего задания 1. Конкурс на лучшее чтение наизусть отрывка «Эх, тройка!

птица-тройка…» 2.

Высказывания учащихся «Мои раздумья над поэмой Гоголя «Мёртвые души» с применением метода «пресс» IV. Работа по теме урока. Литературный практикум Определение своеобразия пейзажа в отрывках из поэмы «Мёртвые души» 1) Наблюдение над отрывком о саде в имении Плюшкина Карточка 1 «Старый, обширный, тянувшийся позади дома сад, выходивший за село и потом пропадавший в поле, заросший и заглохлый, казалось, один освежал эту обширную деревню и один был вполне живописен в своём картинном опустении. Зелёными облаками и неправильными трепетолистными куполами лежали на небесном горизонте соединённые вершины разросшихся на свободе дерев. Белый колоссальный ствол берёзы, лишённый верхушки, отломленной бурею или грозою, подымался из этой зелёной гущи и круглился на воздухе, как правильная мраморная сверкающая колонна; косой остроконечный излом его, которым он оканчивался кверху вместо капители, темнел на снежной белизне его, как шапка или чёрная птица. Хмель, глушивший внизу кусты бузины, рябины и лесного орешника и пробежавший потом по верхушке всего частокола, взбегал наконец вверх и обвивал до половины сломленную берёзу.

Достигнув середины её, он оттуда свешивался вниз и начинал уже цеплять вершины других дерев или же висел на воздухе, завязавши кольцами свои тонкие цепкие крючья, легко колеблемые воздухом. Местами расходились зелёные чащи, озарённые солнцем, и показывали неосвещённое между них углубление, зиявшее, как тёмная пасть; оно было всё окинуто тенью, и чуть-чуть мелькали в чёрной глубине его: бежавшая узкая дорожка, обрушенные перилы, пошатнувшаяся беседка, дуплистый дряхлый ствол ивы, седой чапыжник, густой щетиною вытыкавший из-за ивы иссохшие от страшной глушины, перепутавшиеся и скрестившиеся листья и сучья, и, наконец, молодая ветвь клёна, протянувшая сбоку свои зелёные лапы-листы, под один из которых забравшись бог весть каким образом, солнце превращало его вдруг в прозрачный и огненный, чудно сиявший в этой густой темноте. В стороне, у самого края сада, несколько высокорослых, не вровень другим, осин подымали огромные вороньи гнёзда на трепетные свои вершины.

У иных из них отдёрнутые и не вполне отделённые ветви висели вниз вместе с иссохшими листьями. Словом, всё было хорошо, как не выдумать ни природе, ни искусству, но как бывает только тогда, когда они соединятся вместе, когда по нагромождённому, часто без толку, труду человека пройдёт окончательным резцом своим природа, облегчит тяжёлые массы, уничтожит грубоощутительную правильность и нищенские прорехи, сквозь которые проглядывает не скрытый, нагой план, и даст чудную теплоту всему, что создалось в хладе размеренной чистоты и опрятности». Вопросы и задания Š Какое общее впечатление производит сад?

Š назовите отдельные участки сада. Из каких деревьев они состоят? Š Какие деревья выделяются в саду? При помощи каких изобразительных средств они нарисованы?

Š Почему писатель два раза употребляет слово «один», когда описывает сад? Š Какое значение приобретают слова «свобода», «взбегал», «бежавшая», когда вспомнишь, кому принадлежит этот сад? Š В каких словах заключена идея отрывка? раскройте её смысл. Š Определите настроение пейзажа. Каким образом оно создаётся?

Š Зачем Гоголю понадобилось нарисовать именно такой пейзаж после описания удручающего вида деревни и дома Плюшкина и до знакомства с самим хозяином? Что в этом пейзаже подготавливает к встрече с Плюшкиным и от чего сразу же предостерегает? Š Можно ли назвать этот пейзаж лирическим? Почему? 2) Наблюдение над лирическим отступлением «Русь!

Русь! вижу тебя…» Карточка 2 «русь! русь! вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далёка тебя вижу: бедно, разбросанно и неприютно в тебе; не развеселят, не испугают взоров дерзкие дива природы, венчанные дерзкими дивами искусства, города с многооконными высокими дворцами, вросшими в утёсы, картинные дерева и плющи, вросшие в дома, в шуме и в вечной пыли водопадов; не опрокинется назад голова посмотреть на громоздящиеся без конца над нею и в вышине каменные глыбы; не блеснут сквозь наброшенные одна на другую тёмные арки, опутанные виноградными сучьями, плющами и несметными миллионами диких роз, не блеснут сквозь них вдали вечные линии сияющих гор, несущихся в серебряные ясные небеса. Открыто-пустынно и ровно всё в тебе; как точки, как значки, неприметно торчат среди равнин невысокие твои города; ничто не обольстит и не очарует взора. но какая же непостижимая, тайная сила влечёт к тебе?

Почему слышится и раздается немолчно в ушах твоя тоскливая, несущаяся по всей длине и ширине твоей, от моря до моря, песня? Что в ней, в этой песне? Что зовёт, и рыдает, и хватает за сердце? Какие звуки болезненно лобзают, и стремятся в душу, и вьются около моего сердца? русь! чего же ты хочешь от меня? какая непостижимая связь таится между нами?

Что глядишь ты так, и зачем всё, что ни есть в тебе, обратило на меня полные ожидания очи?..» Вопросы и задания ♦ Какое изобразительное средство является основным в изображении пейзажа руси?

(Развёрнутое сравнение) ♦ О каких краях говорит Гоголь, упоминая «дерзкие дива природы, венчанные дерзкими дивами искусства»? найдите доказательства того, что речь идёт в общем об Италии и в частности - о городе риме. («Вечная пыль водопадов», «вечные линии сияющих гор» и т. п.) ♦ Как нарисована русь?

назовите изобразительные средства, рисующие картину руси. Почему так широко писатель использует отрицательные частицы и местоимения? ♦ Какое впечатление производит изображение руси? При помощи какого художественного приёма это достигается? ♦ Каково общее настроение отрывка? За счёт чего оно возникает? ♦ Можно ли найти что-то общее между описанием сада Плюшкина и этим лирическим отступлением, в котором тоже есть детали пейзажа?

3) Итоговая беседа ♦ В каких ещё случаях встречается в поэме пейзаж? (При описании имений помещиков; при описании путешествий Чичикова; в последнем лирическом отступлении о птице-тройке.) ♦ В чём же заключается своеобразие пейзажа в поэме «Мёртвые души»?

(Пейзаж в поэме, помогает в создании образов, подчёркивая главные черты характеров и особенности жизни; он всегда лиричен, окрашен чувствами автора.) V.

Виртуальное справочное бюро Сатира - вид комического (смешного), наиболее беспощадно осмеивающий человеческое несовершенство. Сатира выражает резко отрицательное отношение автора к изображённому, предполагает злое высмеивание обрисованного характера или явления. Сарказм - злая и едкая насмешка, высшая степень иронии. Ирония - иносказание, выражающее насмешку; двойной смысл, когда сказанное в процессе речи обретает противоположное значение; осмеяние, содержащее в себе оценку того, что высмеивается. VI. Анализирующе-исследовательская беседа 1.

Выразительное чтение учителем лирического отступления о двух типах писателей (глава седьмая «Счастлив путник…») 2. Вопросы и задания ♦ О каких типах писателей говорит Гоголь? Чем и почему отличается их судьба? ♦ Какой путь выбирает для себя Гоголь? Почему?

♦ Как писатель определяет своеобразие своего таланта и метода? ♦ Как это своеобразие проявляется в лирических отступлениях поэмы? VII. Обобщение, Подведение итогов урока , рефлексия ♦ Удалось ли вам, кроме «видного миру смеха», увидеть, почувствовать «незримые, невидимые миру слёзы» писателя (см. эпиграф к уроку)? ♦ Изменилось ли ваше отношение к нему после знакомства с его главным произведением - поэмой «Мёртвые души»?

♦ О чём бы вы хотели написать в своих сочинениях? VIII. Домашнее здание Подготовиться к классному сочинению по темам (на выбор): 1) «“Живые” и “мёртвые” души в поэме Гоголя “Мёртвые души”»; 2) «Образ родины и народа в поэме Гоголя “Мёртвые души”»; 3) «авторский идеал и действительность в поэме Гоголя “Мёртвые души”»; 4) «роль портретных и бытовых деталей в изображении помещиков в поэме Гоголя “Мёртвые души”»; 5) «Будущее и настоящее в поэме Гоголя “Мёртвые души”»; 6) «Жанровое своеобразие поэмы Гоголя “Мёртвые души”»; 7) «Образ Чичикова - “рыцаря копейки” (“подлеца и приобретателя”)»; 8) «Гоголевский “смех сквозь слёзы”»; 9) «роль лирических отступлений в композиции поэмы “Мёртвые души”»; 10) «Образ губернского города в поэме Гоголя “Мёртвые души”».

По словам Гоголя, Пушкин лучше всех уловил своеобразие писательской манеры будущего ав-тора «Мертвых душ»: «Ни у одного писателя не было этого дара вы-ставлять так ярко пошлость жизни, уметь очертить в такой силе пошлость пошлого человека, чтобы вся та мелочь, которая усколь-зает от глаз, мелькнула бы крупно в глаза всем». Действительно, главным средством изображения русской жизни в поэме становится художественная деталь. У Гоголя она используется как основное средство типизации героев. Автор выделяет в каждом из них основ-ную, ведущую черту, которая становится стержнем художественно-го образа и «обыгрывается» с помощью умело подобранных деталей. Такими деталями-лейтмотивами образа являются: сахар (Мани-лов); мешочки, коробочки (Коробочка); животная сила и здоровье (Ноздрев); грубые, но прочные вещи (Собакевич); куча всякого му-сора, прореха, дырка (Плюшкин). Например, слащавость, мечта-тельность, необоснованную претенциозность Манилова подчерки-вают детали портрета («глаза сладкие, как сахар»; в «приятность» его «чересчур было передано сахару»), детали поведения с окру-жающими людьми (с Чичиковым, с женой и детьми), интерьера (в его кабинете прекрасная мебель — и тут же два недоделанных кресла, обтянутых рогожей; щегольской подсвечник — а рядом «ка-кой-то просто медный инвалид, хромой, свернувшийся на сторону и весь в сале»; на столе лежит книга, «заложенная закладкою на че-тырнадцатой странице, которую он читал уже два года»), речевые детали, которые позволяют создать неповторимую манеру говорить «сладко» и неопределенно («майский день, именины сердца»; «по-звольте вам этого не позволить»).

Такого рода детали-лейтмотивы используются как средство харак-теристики всех героев, даже эпизодических (например, Иван Антоно-вич — «кувшинное рыло», у прокурора — «весьма черные густые бро-ви») и собирательных образов («толстые и тонкие» чиновники). Но есть и особые художественные средства, которые используются при создании определенного ряда образов. Например, для того, чтобы яр-че выделить то, что характерно для каждого из помещиков как опре-деленного типа, автор использует такое построение соответствующих глав, при котором соблюдается одна и та же последовательность де-талей. Сначала описывается имение, двор, интерьер дома помещика, дается его портрет и авторская характеристика. Затем мы видим по-мещика в его взаимоотношениях с Чичиковым — манеру поведения, речи, слышим отзывы о соседях и городских чиновниках и знакомим-ся с его домашним окружением. В каждой из этих глав мы становим-ся свидетелями обеда иди другого угощения (иногда весьма своеоб-разного — как у Плюшкина), которым потчуют Чичикова — ведь гоголевский герой, знаток материальной жизни и быта, часто полу-чает характеристику именно через еду. А в заключение показана сцена купли-продажи «мертвых душ», завершающая портрет каждого помещика. Этот прием позволяет легко проводить сравнение. Так, еда как средство характеристики присутствует во всех главах о по-мещиках: обед у Манилова скромный, но с претензией («щи, но от чистого сердца»); у Коробочки — обильный, в патриархальном вкусе («грибки, пирожки, скородумки, шанишки, пряглы, блины, лепешки со всякими припеками»); у Собакевича подаются большие и сытные блюда, после которых гость еле встает из-за стола («у меня когда сви-нина, всю свинью давай на стол; баранина — всего барана тащи»); у

Ноздрева кормят невкусно, он больше обращает внимания на вина; у Плюшкина вместо обеда гостю предложен ликер с мухами и «сухарь из кулича», оставшегося еще от пасхального угощения.

Особо следует отметить предметно-бытовые детали, которые от-ражают мир вещей. Их очень много и они несут важную идейно-смысловую нагрузку: в мире, где о душе забыли и она «омертвела», ее место прочно занимают предметы, вещи, к которым накрепко привязан их хозяин. Вот почему вещи олицетворяются: таковы ча-сы у Коробочки, которым «пришла охота бить», или мебель у Соба-кевича, где «каждый предмет, каждый стул, казалось, говорил: и я тоже Собакевич!».

Индивидуализации персонажей способствуют и зоологические мотивы: Манилов — кот, Собакевич — медведь, Коробочка — пти-ца, Ноздрев — собака, Плюшкин — мышь. Кроме того, каждому из них сопутствует определенная цветовая гамма. Например, имение Манилова, его портрет, одежда жены — все дается в серо-голубых тонах; в одежде Собакевича преобладают красно-коричневые цвета; Чичиков запоминается по сквозной детали: он любит одеваться во фрак «брусничного цвета с искрой».

Речевая характеристика персонажей также возникает благодаря использованию деталей: в речи Манилова много вводных слов и предложений, говорит он вычурно, фразу не заканчивает; в речи Ноздрева много бранной лексики, жаргонизмов картежника, ло-шадника, он часто говорит алогизмами («он приехал черт знает от-куда, и я здесь живу»); у чиновников свой особый язык: наряду с канцеляризмами, в обращении друг к другу они используют устой-чивые в этой среде обороты («Ты заврался, мамочка Иван Григорь-евич!»). Даже фамилии многих персонажей в определенной степе-ни характеризуют их (Собакевич, Коробочка, Плюшкин). С той же целью используются оценочные эпитеты и сравнения (Коробочка — «дубинноголовая», Плюшкин — «прореха на человечестве», Собаке-вич — «человек-кулак»).

Все вместе эти художественные средства служат созданию коми-ческого и сатирического эффекта, показывают алогизм существова-ния таких людей. Порой Гоголь применяет и гротеск, как, напри-мер, при создании образа Плюшкина — «прорехи на человечестве». Это одновременно типический и фантастический образ. Он создает-ся через накопление деталей: деревня, дом, портрет хозяина и, на-конец, куча старья. Материал с сайта

Но художественная ткань «Мертвых душ» все же неоднородна, по-скольку в поэме представлены два лика России, а значит эпическое противопоставляется лирическому. Россия помещиков, чиновников, мужиков — пьяниц, лентяев, неумех — это один «лик», который изо-бражается с помощью сатирических средств. Другой лик России пред-ставлен в лирических отступлениях: это авторский идеал страны, где по вольным просторам гуляют подлинные богатыри, люди живут на-сыщенной духовной жизнью и наделены «живой», а не «мертвой» душой. Вот почему стилистика лирических отступлений совершенно иная: сатирико-бытовая, разговорная лексика исчезает, язык автора становится книжно-романтическим, торжественно-патетическим, на-сыщается лексикой архаичной, книжной («грозная вьюга вдохнове-нья подымется из облеченной в святой ужас и в блистанье главы»). Это высокий стиль, где уместны красочные метафоры, сравнения, эпитеты («что-то восторженно чудное», «дерзкие дива природы»), ри-торические вопросы, восклицания, обращения («И какой же русский не любит быстрой езды?»; «О моя юность! о моя свежесть!»).

Так рисуется совершенно иная картина Руси, с ее бескрайними просторами, убегающими вдаль дорогами. Пейзаж лирической час-ти резко контрастирует тому, который присутствует в эпической, где он является средством раскрытия характеров героев. В лириче-ских отступлениях пейзаж связан с темой будущего России и ее на-рода, с мотивом дороги: «Что пророчит сей необъятный простор? Здесь ли, в тебе ли не родиться беспредельной мысли, когда ты са-ма без конца? Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где раз-вернуться и пройтись ему?». Именно этот художественный пласт произведения позволяет говорить о его подлинно поэтическом зву-чании, выражающем веру писателя в великое будущее России.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

• определённая деталь характеризующая собакевича
• повесть о капитане копейкине краткое содержание
• художественная деталь в поэме мертвые души
• художественные детали у гоголя
• художественная деталь в мертвых душах

Николай Васильевич Гоголь - самый загадочный и таинственный классик русской литературы. Его произведения наполнены мистикой и тайнами. Знакомясь с творчеством этого величайшего писателя, читатели, каждый по-своему, понимают глубочайший смысл, заложенный в его произведениях.

В данной работе мы попытаемся определить роль сада в шестой главе поэмы «Мёртвые души» Н.В.Гоголя, а также выяснить смысл и функцию каждого элемента.

Плюшкин - чистилище

Всё путешествие предпринимателя Чичикова- это путешествие по аду, чистилищу и раю. Ад- Манилов, Коробочка, Ноздрёв и Собакевич; чистилище- это Плюшкин. Не случайно описание его поместья находится посередине, в шестой главе.

Гоголь представлял своё творение в одном ряду с «Божественной комедией» Данте, которая состоит из трёх частей: «Ад», «Чистилище», «Рай». По аналогии с данным произведением автор решил провести Чичикова: первый том - ад, второй том - чистилище, третий том - рай . Это мнение заслуженного учителя России, доктора педагогических наук Натальи Беляевой. Мы, анализируя главу, будем придерживаться этой точки зрения и отнесем Плюшкина к чистилищу.

Усадьба - это господский дом на селе, со всеми ухожами, садом, огородом и пр., поэтому, ставя своей целью определить смысл и функцию сада в шестой главе, мы затронем по мере надобности и те усадьбы, которые упомянуты рядом с ним (дом).

В Плюшкине осталось что-то человеческое, у него есть душа. Это подтверждается, в частности, описанием преображения лица Плюшкина, когда речь зашла о его товарище. Важной отличительной чертой является и то, что у Плюшкина живые глаза: «Маленькие глазки еще не потухнули и бегали из-под высоко выросших бровей, как мыши... » . В его селе есть две церкви (присутствие Бога).

Дом

В рассматриваемой нами главе упомянуты дом и сад. Дом даже дважды: при въезде в усадьбу и при выезде из неё. Дом видится Чичикову, когда он подъезжает к усадьбе.

Обратим внимание на окна, обозначающие «лицо» дома: фасад - от face - лицо, а окно- от «око »- глаз. Автор пишет: «Из окон только два были открыты, прочие были заставлены ставнями или даже забиты досками. Эти два окна, с своей стороны, были тоже подслеповаты; на одном из них темнел наклеенный треугольник из синей сахарной бумаги» . Треугольник на одном из окон отсылает к «божественной символике». Треугольник- символ Святой троицы , а синий - цвет неба. Дом символизирует нисхождение во тьму перед возрождением , то есть чтобы попасть в рай (в данном случае сад), нужно пройти через тьму. Сад находится позади дома и, таким образом, произрастает свободно, выходя за село и пропадая в поле.

Сад

Сад - один из излюбленных образов художественной литературы. Садовый пейзаж характерен для русской традиции, особенно поэтической. Так, упоминает сад А.С.Пушкин в «Евгении Онегине»; «Запустение» Е.А.Баратынского; «Сад глухой и одичалый» у А.Н. Толстого. Гоголь, создавая пейзаж сада Плюшкина, входил в эту традицию.

Сад, как образ рая, является обиталищем души. И если исходить из того, что Плюшкин, как было сказано выше, обнаруживает признаки души, то сад в шестой главе поэмы «Мёртвые души»- это метафора души нашего героя: «Старый, обширный, тянувшийся позади дома сад, выходивший за село и потом пропадавший в поле, заросший и заглохлый… ». У сада Плюшкина нет ограждений, он выходит за село и пропадает в поле. За ним нет догляда, он предоставлен самому себе. Он как будто безграничен. Как душа.

Сад - царство растений, поэтому всегда важно, что растёт в нём и как. В саду Плюшкина Гоголь упоминает берёзу, хмель, бузину, рябину, лесной орешник, чапыжник, клён, осину. Остановимся на первом упомянутом в саду Плюшкина дереве - берёзе. Берёза играет роль Космического дерева , соединяющего земной и духовный уровни мироздания. Корни дерева символизируют ад, ствол - земную жизнь, крона- рай. Берёза была лишена верхушки, но не всей кроны. Можно разглядеть параллель с образом Плюшкина, у которого всё-таки осталась душа в отличие от Манилова, Коробочки, Ноздрёва и Собакевича.

Автор сравнивает берёзу с колонной. Колонна символизирует мировую ось, удерживающую Небо и связывающую его с Землёй ; также символизирует Древо Жизни. Из этого следует, что душа Плюшкина тянется к Небу, к раю.

Излом, которым оканчивался ствол березы, представлен в виде птицы. Птица - символ освобожденной от плоти человеческой души . Но птица чёрная. Черный – символ ночи, смерти, раскаяния, греха, тишины и пустоты. Поскольку черный поглощает все другие цвета, он так же выражает отрицание и отчаяние, является противостоянием белому и обозначает негативное начало. В христианской традиции чёрный символизирует горе, оплакивание и скорбь. Белый - божественный цвет. Символ света, чистоты и истины .

Остановимся на некоторых других растениях, связь которых с Плюшкиным и нашим его пониманием удалось установить. Это: хмель, ива, чапыжник. «…Дуплистый дряхлый ствол ивы, седой чапыжник, густой щетиною вытыкавший из-за ивы иссохшие от страшной глушины, перепутавшиеся и скрестившиеся листья и сучья… », - данный фрагмент напоминает описание внешности Плюшкина: «Но тут увидел он, что это был скорее ключник, чем ключница: ключница по крайней мере не бреет бороды, а этот, напротив того, брил, и, казалось, довольно редко, потому что весь подбородок с нижней частью щеки походил у него на скребницу из железной проволоки, какою чистят на конюшне лошадей» . Растительность на лице Плюшкина, как седой, жёсткий чапыжник. Однако скребница из проволоки уже утрачивает связь с садом: это не живая плоть, а металл.

По всему саду произрастал хмель. Он рос понизу, обвивал до середины березу и оттуда свешивался вниз, цеплялся за вершины других деревьев, висел в воздухе. Хмель считается растением, соединяющим человека с духовным миром. Таким образом, в саду Плюшкина есть не только горизонтальная бесконечность, но и вертикаль, соединяющая землю с небом. Сломанная в берёзе, она восстанавливается хмелем.

Далее упоминается клён. Клён - символ молодости, юности красоты, любви, свежей силы, жизни . К этим значениям присоединяется и значения огня. Огонь - символизирует солнце и солнечный свет, энергию, плодородие, божественный дар, очищение. Кроме того, огонь – это медиатор, связывающий небо и землю . Разумеется, нельзя думать о возможном преобразовании Плюшкина, но на духовное преображение человека Гоголь, судя по всему, надеется.

Затем следует описание осины. Осина представляет символ плача и стыда . Ворона- символ одиночества. Жизнь Плюшкина даёт основание для того и другого.

Таким образом, всё, что было или может быть в человеке лучшего, живого, уходит в сад. Мир человеческий тускл и мёртв, а сад буйно живёт и сияет. Сад, как место пребывания души, позволяет вспомнить, что в Гоголевском мире мёртвых есть проблеск жизни.

Екатерина Босина,
10-й класс,
школа № 57, Москва
(учитель -
Екатерина
Владимировна
Вишневецкая)

Роль детали в поэме «Мёртвые души»

При чтении «Мёртвых душ» хочется порой воскликнуть, подобно многим гоголевским героям: “Чёрт знает что такое!” - и отложить книгу. Удивительные детали вьются, словно барочные узоры, и увлекают нас за собой. И только смутное недоумение и голос здравого смысла не позволяют читателю окончательно поддаться привлекательной абсурдности и принять её как нечто само собой разумеющееся. В самом деле, мы невольно погружаемся в мир деталей и лишь потом вдруг осознаём, что они странны до крайности; и непонятно уже, зачем они здесь и почему пересекают линию повествования.

Статья опубликована при поддержке компании "Пенко Техника", являющейся официальным представителем на российском рынке удобных и полезных предметов мебели и устройств для дома SmartBird от китайских производителей Asia-Europe Union Success Trading Limited. SmartBird - это сочетание высоких потребительских свойств и функциональности с интересным дизайном и качеством исполнения. Например, полка для обуви SmartBird - это это не просто некая конструкция или подставка для хранения, это элегантный предмет меблировки, способный стать центром композиции прихожей, или же, наоборот, не выделяясь, тонко подчеркнуть интересное интерьерное решение помещения. С подробным ассортиментом предлагаемой продукции и ценами на нее Вы можете ознакомиться на сайте smartbird.ru. Удачных покупок!

«Мёртвые души» демонстрируют нам всё многообразие подобных “мелочей” - детали пейзажные, портретные, детали интерьера, развёрнутые сравнения, изобилующие деталями. Гоголь стремится создать как можно более полную картину повседневной жизни губернского города NN (а таких городов, вероятно, было тогда в России великое множество), целиком раскрыть образы помещиков, он прибегает к описанию мельчайших подробностей, которые порой, как уже было сказано, вызывают в читателе неподдельное удивление.

Чичиков приезжает в город; Гоголь сразу же обращает внимание читателя на каких-то мужиков, рассуждающих о колёсах брички героя, и некого молодого человека с тульской булавкой в виде пистолета (что интересно, эти персонажи никогда больше не появятся на страницах книги). Чичикову достаётся номер в местной гостинице; тут Гоголь говорит даже о тараканах и о двери в соседнее помещение, заставленной комодом. И даже о том, что сосед обычно любопытен и интересуется жизнью проезжающего. Только был ли у Чичикова такой сосед, приходил ли он, когда герой отсутствовал, или же не было соседа вовсе, этого мы не узнаем, но зато у нас отныне есть точное представление о гостиницах “известного рода”.

В описании наружного фасада гостиницы появляется абсурдная деталь - выглядывающий из окна краснолицый сбитенщик с самоваром из красной меди. Гоголь уподобляет предмет и человека двум предметам, двум самоварам, причём один из них - с бородой. Уже и не различишь, где человек, а где самовар. Аналогичный приём “овеществления” человека (или сравнение его с чем-то, лишённым человеческих черт) используется Гоголем и в других эпизодах поэмы (деревни с бабами в верхних окнах домов и свиньями - в нижних, два лица в окне дома Собакевича, похожие одно на огурец, другое - на молдаванскую тыкву, из которой делают балалайки; лицо губернаторской дочки, мертвенно-овальное, чистое, “как только что снесённое яичко”; “чёрные фраки” на балу - здесь же предельно детализированное сравнение с мухами; “фризовая шинель” без класса и чина, скитающаяся по уснувшему городу). С одной стороны, детали эти никуда не ведут и служат для изображения незначительных персонажей; но, если вдуматься, не говорят ли эти отдельные штрихи об изначальной бездуховности города? Мертвы вещи - значит, мертвы и души людей, живущих бессмысленной, будто застывшей жизнью; мелкие люди NN сменяют друг друга перед нашим взглядом, как гротескные сюрреалистические фигуры (примерно такие же, как та самая нимфа с огромными грудями на картине в гостинице или греческие полководцы с толстыми ляжками на портретах в доме Собакевича), вырезанные из картона. Что, например, видят все в прокуроре до его смерти? Брови и подмаргивающий глаз. Безжизненные детали. Порой они смешны, однако в сумме с другими образами, образами помещиков, которых навещает Чичиков, дают какую-то зловещую картину. Манилов, Коробочка, Плюшкин, Собакевич - все они зачахли, очерствели в своих поместьях, среди бездушных вещей.

Вот Манилов со своим сладким, приторным лицом, который привык к безделью, любит строить идиллические планы на будущее, но дальше слов никогда не идёт. Он только курит трубку (в комнате у него везде аккуратные горки табака и золы), а на столе у него лежит одна и та же книга, заложенная на одной и той же странице. Гостиная обставлена прекрасной мебелью (правда, на два кресла не хватило шёлковой материи). Вечером приносятся в гостиную подсвечники - один роскошный, другой - “просто медный инвалид”. Все детали интерьера являют собой отражение незавершённости, бессмысленности действий Манилова, который на словах стремится к прекрасному и построил даже беседку под названием «Храм уединённого размышления», а на деле ведёт совершенно бездуховную, скучную жизнь, “скучно-синеватую”, как лес в его поместье.

Вот Коробочка с её страстью к накопительству; в её доме - зеркала, картины с какими-то птицами, колоды карт, письма, комоды, набитые старой одеждой (вероятно, там помещица прячет деньги в пестрядевых мешочках); на дворе - изобилие. Куры, индейки, свиньи. Пространные огороды, ухоженная деревня, и у крестьян имеются телеги. Коробочка - рачительная хозяйка, однако жизнь её более ничем кроме заботы о хозяйстве не заполнена; пусть даже помещица эта молится ночью перед образами, она, на самом деле, всего лишь чучело, недаром в огороде её стоит чучело, на которое надет её же собственный чепец. Это жизнь старой, бездуховной старухи, чьё медленное время отсчитывается хрипящими и шипящими настенными часами.

В поместье Собакевича всё основательно: крепкий, непомерно толстый забор, сараи из толстых брёвен, избы “без затей”. В доме предметы похожи на хозяина: пузатые тяжёлые стулья, бюро, стол, дрозд в клетке. Сам Собакевич, неуклюжий, с грубым лицом, ходит во фраке медвежьего цвета, имеет привычку наступать всем на ноги и много ест (на вечере у полицмейстера съедает целого осетра; в день приезда Чичикова подаются ватрушки размером с тарелку и индюк величиной с телёнка). Душа его “закрыта толстою скорлупой”, и неизвестно, есть ли там какие-то чувства.

У Плюшкина от всего веет запустением, упадком, даже смертью: плохие дороги, разрушающиеся, покосившиеся избы и церкви, неухоженный господский дом, застоявшиеся клади хлеба, зелёная плесень, гниющее сено, разросшийся сад (единственное, что красиво и живо в этом поместье), постепенно скрывающий труды человека. Интерьер дома беспорядочен, хаотичен: куча разнообразного ненужного хлама, который Плюшкин копит неизвестно зачем (это уже бессмысленное накопительство, а не стремление к благополучию, как у Коробочки), нагромождённая горой мебель, пыльная люстра. Чичикова Плюшкин хочет попотчевать куличом и ликёрчиком бог знает какой давности (при этом у других помещиков - обильные обеды). Наряд Плюшкина больше похож на нищенские отрепья; глаза помещика - как чёрные мыши, всё ещё быстрые; он старается всё подмечать и следит за своими крепостными, жалеет свечей и бумаги, но бережливость его ничтожна и гадка.

Описание деталей порой заслоняет самих людей. Помещики постепенно теряют всё живое, человеческое, сливаются с материальным миром. Они кажутся более “мёртвыми”, чем Ноздрёв с его пышущим жизнью лицом (румянец во всю щеку, “кровь с молоком”). Он бездуховен, как и они, жизнь его напоминает его же потрёпанную колясчонку с изодранными хомутами (сам он потрёпан, с бакенбардами разной длины), но, по крайней мере, в нём есть какие-то живые, естественные, человеческие пороки: необъяснимое, глупое, какое-то бескорыстное желание нагадить ближнему, любовь к кутежам (недаром он так налегает на вина и угощает гостей то шампанским, то мадерой, то рябиновкой, которая оказалась “сивушницей”) и страсть к вранью (он содержит собак и сам вечно лает, как собака; нельзя также не вспомнить пресловутые турецкие кинжалы с надписью “Мастер Савелий Сибиряков”).

Это самые заметные персонажи города NN и его окрестностей. Города, где губернатор большой добряк и вышивает по тюлю (тем не менее крестьяне тут некогда убили заседателя), где чиновники читают «Людмилу» и Юнга, где дамы содержат собачонок, одеваются по-столичному для балов и обсуждают фестончики. Калейдоскоп бессмысленных деталей обрисовывает пустоту - подлинное содержание города, - в которой абсурдные слухи произрастают, как грибы, исключительно потому, что горожане увязли в бездействии. У большинства из них на самом деле нет ни целей, ни стремлений, они топчутся на одном и том же месте. Чичиков, по крайней мере, движется вперёд по дороге жизни, хотя цели его, конечно, слишком мелочны, да и сам он - “никакой”, не толст, не тонок, разве что фрак на нём ухоженный, брусничного цвета с искрой. Шкатулка Чичикова - целый мир, вещественное повествование о жизни героя, о приобретениях, накопительстве, об упорной погоне за деньгами, о расчётливости и самолюбовании; здесь и мыло, и бритвы, и чернильница, и перья, и афиши, и билеты, и гербовая бумага, и ассигнации. Деньги составляют главную его страсть. Ведь ещё отец учил его: “Всё прошибёшь на свете копейкой”.

Картина довольно печальная (пожалуй, она вызвала бы только омерзение, если бы не ирония автора). История грустно глядит на неё с неизвестно зачем повешенных у Коробочки и Собакевича портретов Кутузова и Багратиона. Не так давно ещё герои эти отчаянно сражались (сражался и несчастный капитан Копейкин); герои истории размахивали саблями, а теперь сабля эта мирно покоится в бричке Чичикова “для внушения надлежащего страха кому следует”. И сам Чичиков в какой-то момент в глазах горожан предстаёт - апофеоз абсурда! - Наполеоном...

Гоголь и смеётся над этой бессмысленной, словно ворох старых бумаг, реальностью города NN, и задумывается о ней, приходя к выводам далеко не утешительным. Но гнетущая тяжесть абсурда растворяется, как только скрывается из виду губернский городок, остаётся лишь дорога, и воспоминание о странных событиях вскоре потускнеет в памяти Чичикова.

Так и мы иногда останавливаемся, оглядываемся вокруг, и внезапно охватывает нас мысль: “Чёрт знает что такое!” - и мы стоим так, ничего не понимая, некоторое время, потом чешем в затылке, усмехаемся и идём себе дальше по своей дороге.

Разницу между человеческим зрением и тем, что видит фасеточный глаз насекомого, можно сравнить с разницей между полутоновым клише, сделанным на тончайшем растре, и тем же изображением, выполненным на самой грубой сетке, которой пользуются для газетных репродукций. Так же относится зрение Гоголя к зрению средних читателей и средних писателей. До появления его и Пушкина русская литература была подслеповатой. Формы, которые она замечала, были лишь очертаниями, подсказанными рассудком; цвета как такового она не видела и лишь пользовалась истертыми комбинациями слепцов-существительных и по-собачьи преданных им эпитетов, которые Европа унаследовала от древних. Небо было голубым, заря алой, листва зеленой, глаза красавиц черными, тучи серыми и т. д. Только Гоголь (а за ним Лермонтов и Толстой) увидел желтый и лиловый цвета. То, что небо на восходе солнца может быть бледно-зеленым, снег в безоблачный день густо-синим, прозвучало бы бессмысленной ересью в ушах так называемого писателя-«классика», привыкшего к неизменной, общепринятой цветовой гамме французской литературы 18 в. Показателем того, как развивалось на протяжении веков искусство описания, могут послужить перемены, которые претерпело художественное зрение; фасеточный глаз становится единым, необычайно сложным органом, а мертвые, тусклые «принятые краски» (как бы «врожденные идеи») постепенно выделяют тонкие оттенки и создают новые чудеса изображения. Сомневаюсь, чтобы какой-нибудь писатель, тем более в России, раньше замечал такое удивительное явление, как дрожащий узор света и тени на земле под деревьями или цветовые шалости солнца на листве. Описание сада Плюшкина поразило русских читателей почти так же, как Мане - усатых мещан своей эпохи.

«Старый, обширный, тянувшийся позади дома сад, выходивший за село и потом пропадавший в поле, заросший и заглохлый, казалось, один освежал эту обширную деревню и один был вполне живописен в своем картинном опустении. Зелеными облаками и неправильными трепето-листными куполами лежали на небесном горизонте соединенные вершины разросшихся на свободе дерев. Белый колоссальный ствол березы, лишенный верхушки, отломленной бурею или грозою, подымался из этой зеленой гущи и круглился на воздухе, как правильная мраморная сверкающая колонна; косой остроконечный излом его, которым он оканчивался кверху вместо капители, темнел на снежной белизне его, как шапка или черная птица. Хмель, глушивший внизу кусты бузины, рябины и лесного орешника и пробежавший потом по верхушке всего частокола, взбегал наконец вверх и обвивал до половины сломленную березу. Достигнув середины

Ее, он оттуда свешивался вниз и начинал уже цеплять вершины других дерев или же висел на воздухе, завязавши кольцами свои тонкие цепкие крючья, легко колеблемые воздухом. Местами расходились зеленые чащи, озаренные солнцем, и показывали неосвещенное между них углубление, зиявшее, как темная пасть; оно было все окинуто тенью, и чуть-чуть мелькали в черной глубине его: бежавшая узкая дорожка, обрушенные перилы, пошатнувшаяся беседка, дуплистый дряхлый ствол ивы, седой чапыжник, густой щетиною вытыкавший из-за ивы иссохшие от страшной глушины, перепутавшиеся и скрестившиеся листья и сучья, и, наконец, молодая ветвь клена, протянувшая сбоку свои зеленые лапы-листы, под один из которых забравшись Бог весть каким образом, солнце превращало его вдруг в прозрачный и огненный, чудно сиявший в этой густой темноте. В стороне, у самого края сада, несколько высокорослых, не вровень другим, осин подымали огромные вороньи гнезда на трепетные свои вершины. У иных из них отдернутые и не вполне отделенные ветви висели вниз вместе с иссохшими листьями. Словом, все было хорошо, как не выдумать ни природе, ни искусству, но как бывает только тогда, когда они соединятся вместе, когда по нагроможденному, часто без толку, труду человека пройдет окончательным резцом своим природа, облегчит тяжелые массы, уничтожит грубо-ощутительную правильность и нищенские прорехи, сквозь которые проглядывает нескрытый, нагой план, и даст чудную теплоту всему, что создалось в хладе размеренной чистоты и опрятности».