Людмила Максакова: «К моему замужеству относились по-разному. Олег Басилашвили: "В основу фильма "Вокзал для двоих" легла история Микаэла Таривердиева" Таривердиев сбил человека

Премьера «17 мгновений» состоялась в сентябре 1973 года и имела оглушительный успех. Но в пришедшей к Таривердиеву популярности было много приятного. Так Юрий Андропов, например, с подачи Юлиана Семенова, выдал Таривердиеву автомобильный пропуск, по которому можно было останавливать и парковать машину где угодно. Микаэл Леонович с удовольствием включился в эту игру, однажды ради эксперимента остановил машину на Красной площади и был в восторге, что это удалось. Но с Татьяной Лиозновой после работы в «17 мгновениях весны» композитор не общался. Но Государственную премию он все же получил - за музыку к фильму Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С лёгким паром!», вышедшего в 1977 году.

Эльдара Рязанова Микаэл Леонович благодарил за возможность работать в фильме «Ирония судьбы», - вспоминала Вера Таривердиева. - Они совпадали с Эльдаром Александровичем в любви к высокой поэзии. Ведь они первыми широко предъявили советским зрителям Цветаеву, Ахмадулину. Эффект от той картины был таков, что их пели в подворотнях. Чтобы добиться такого исполнения музыки, которое звучит в фильме, Таривердиев на репетициях с Аллой Пугачевой не жалел сил. К каждой песне сделали минимум 30 дублей.

Спустя 10 лет после съемок «Иронии судьбы» благодаря Таривердиеву, Рязанов придумал сюжет фильма «Вокзал для двоих». Немногие знали, что пианист, роль которого сыграл Басилашвили, был списан с композитора Таривердиева. Это произошло после того, как Микаэл Леонович уступил место за рулем своей машины актрисе Людмиле Максаковой, с которой у него был роман.

Веры Таривердиева в интервью рассказывала: «Этот роман случился в 60-е годы. Таривердиев был отчаянно влюблен в Людмилу Максакову. Ему всегда нравились красивые женщины. А она была дьявольски красива и привлекательна, а еще — чрезвычайно свободна. Этот роман закончился трагически. Произошло следующее. Они с Максаковой ехали ночью по Ленинградскому проспекту. Она сидела за рулем его «Волги». Внезапно из кустов на проезжую часть выскочил человек и попал под их машину. Как оказалось, он был пьян. Максакова не была виновата в его смерти, потому что в этой ситуации ничего нельзя было сделать. Микаэл Леонович, не раздумывая, пересел за руль и взял всю вину на себя. По-другому он поступить просто не мог...
Его осудили на два года. А поскольку суд длился ровно два года, то в тюрьму его не посадили — освободили по амнистии. Самым страшным для Таривердиева было во время судебного разбирательства находиться в зале за тюремной решеткой. Его это просто убивало. В этой тяжелой ситуации Максакова его фактически оставила: во время последнего заседания уехала куда-то с друзьями. И вот тут он решил все прекратить. Максакова потом ему звонила, пыталась вернуть, но, хотя ему было очень трудно, он был тверд. Микаэл Леонович никогда не менял своих решений, после того как их принимал. … Потом он вспоминал об этих отношениях так: «Это была не любовь, а болезнь...» Наверное, Микаэлу Леоновичу при его яркости и характере необходимо было пережить такую страсть...»

Микаэл Леонович пришел на премьеру «Вокзала для двоих», ни о чем не подозревая, и был шокирован и обижен. Ему казалось, что все сидящие в зале знают, что это эпизод из его личной жизни.

Звание народного артиста Таривердиев получил в 1986 году. Вера Таривердиева рассказывала: «Однажды мы нечаянно разбили ёлочные игрушки и в шутку убрали ёлку его лауреатскими значками и орденом Трудового Красного Знамени, полученным за музыку к «Семнадцати мгновениям весны». Но нельзя сказать, что награды были ему безразличны. Знаменит он был уже с тридцати лет. А своё первое звание, заслуженного деятеля искусств, получил в пятьдесят. Конечно, это задевало его самолюбие. Он ценил госпремию за музыку к фильму «Ирония судьбы» и был благодарен Эльдару Рязанову за то, что тот его отстоял, хотя музыкальная комиссия по госпремиям выступала против».

Человеческое обаяние Таривердиева притягивало многих людей, он очень нравился женщинам, но был совершенно не богемным человеком. Своего ближайжего друга Рудольфа Мовсисяна он считал братом, а Миру Салганик - сестрой, и родственников выбирал по принципу духовной близости. Его «ближний круг» составляли, как он их назвал, «растиньяки 60-х» - Андрей Вознесенский, Белла Ахмадуллина, Зара Долуханова, Василий Аксенов и Эльдар Рязанов.

Сын Таривердиева Карен, родившийся в 1960 году, майор - отслуживший в Афганистане, вспоминал разговор с отцом перед своим повторным отъездом на войну после полученного ранения: «Он приехал, узнав от матери, что я снова собираюсь в Афган. Был на взводе, говорил жестко: «Тебе мало? Недополучил? А главное - зачем? Снова будешь рассказывать про интернациональный долг?..» С интернациональным долгом все уже было ясно. Но я сказал отцу другое: «Понимаешь, папа. Если я останусь здесь - мне на смену пришлют другого лейтенанта, только-только из училища. Может быть, не хуже меня. Но без моего опыта. Я, худо-бедно, за пять месяцев ни одного человека не потерял. Этот, пока опыт наберет, пару-тройку бойцов точно угробит». В ответ Таривердиев вздохнул: «Позиция, которую я готов понять». И через несколько дней его единственный сын снова полетел в Ташкент, а оттуда - в Афганистан. Когда Таривердиев представлял кому-то сына: «Мой Карен!» - в голосе его звучала гордость.

Микаэл Таривердиев никогда не шел на поводу у публики. Он не писал шлягеров в общепринятом смысле, создавая лишь то, что хотел. По собственному признанию, он сделал шлягер лишь один раз, на спор. Им стала песня «Ты не печалься» к фильму «Большая руда». Сочиняя музыку к кино, он одновременно писал камерные вокальные произведения, оперы, балеты, органную и инструментальную музыку. Работал Таривердиев, по собственному признанию, всегда очень быстро, писал, большей частью по ночам: «В какой-то момент внутри у него происходил щелчок - он садился за рояль и начинал играть произведение от начала до конца», - вспоминала Вера Таривердиева. Она так жевспоминала, что музыка Микаэлу часто снилась. Так было с симфонией для органа «Чернобыль» - он сыграл от начала до конца законченную вещь. То же произошло с альтовым концертом, заказанным Юрием Башметом. Композитор не позволял кому-либо вмешиваться во внутреннюю структуру своих произведений. Не хотите исполнять - не надо, считал он.

В 1966 году Таривердиев написал оперу «Кто ты?» на сюжет Василия Аксёнова. Она вобрала в себя поэзию Винокурова, Евтушенко, Вознесенского, Поженяна, Львовского (песня «На Тихорецкую состав отправится» - из этой оперы). Когда речь шла о творчестве, Микаэл Леонович говорил: «Наверное, я деспот». Он был очень требовательным и делал только то, что казалось интересным ему, что было созвучно его внутренней логике.

Он очень любил водные виды спорта, одним из первых в Союзе увлекся виндсерфингом. Таривердиев вместе с Родионом Щедриным приобрели доски и увлеченно катались, стали даже кандидатами в мастера спорта. 50-летие композитора друзья отмечали, уйдя далеко в море. Вера Таривердиева рассказывала: «Микаэл Леонович не любил публично отмечать свой день рождения и всегда сбегал с юбилейных торжеств. Самым удачным считал день своего пятидесятилетия: они с Родионом Щедриным в Сухуми ушли в море на серферах, в километре от берега сложили паруса и, качаясь на волнах, распили по сувенирной бутылочке коньяка.

Микаэл Леонович торжества в свою честь переживал как испытание. Хотя он всегда ждал 15 августа и всегда утром произносил фразу: «День рождения начинается!» Мы праздновали в узком кругу - вдвоём, втроём или вчетвером. Любил получать подарки. Но больше сам дарил. Как только получал деньги, сразу же их тратил».

Знакомые часто приветствовали Таривердиева: «Живой классик идет!» На что он отвечал: «Полуживой романтик». Композитор, которого многие воспринимали преимущественно киноавтором, работой в фильмах зарабатывал. А для души занимался фотографией и сочинял симфонии, романсы, органные и скрипичные концерты. Известное трио «Меридиан» под руководством Таривердиева подготовило большую программу из его произведений.

В 1988 году была учреждена премия за лучшую музыку имени Микаэла Таривердиева в рамках основного конкурса Открытого российского фестиваля «Кинотавр». Микаэл Таривердиев был увлеченным человеком, со студенческих лет серьезно занимался фотографией.Тогда фотография захватила его настолько серьезно, что, после полученной на экзамене по композиции четверки, Арам Хачатурян запретил ему на некоторое время заниматься ею. «Фотография стала для меня частью жизни, может быть, даже в какой-то мере продолжением моего творчества», - писал сам Таривердиев.

Олег Дорман, с чьим отцом Таривердиев много работал, рассказывал о композиторе: «Мало кто в целой истории вокальной музыки так слышал слово, как он. Всякий, кто прочтет стихотворение Цветаевой «Хочу у зеркала…», а следом послушает песню Таривердиева, - будет изумлен: где, в каких цезурах таилась эта мелодия, ведь почти никогда великие - то есть полноценные - стихи не могут стать равноценной песней, они не нуждаются в помощи (часто - даже в чтении вслух); а вот он услышал, что эти строки с очень непростым ритмом - песня; и не слова пристроил к мелодии, и не мелодию подогнал к словам, а дунул - и поэзия зазвучала. Трудно будет объяснить потомкам - если им будет до этого дело - что песни Таривердиева к «Иронии судьбы» - поворотное событие в посмертной судьбе Цветаевой и Ахматовой. Кто сомневается, что миллионы советских людей впервые услышали тогда их поэзию, вообще их имена.

Когда монтаж фильма подходил к концу, однажды предупреждали: послезавтра смотрит Микаэл, и обстановка в съемочной группе оживлялась. В некотором смысле музыка была первым итогом того, что получилось, решающей рецензией на фильм. А сам Таривердиев - первым настоящим зрителем.

Его рецензия была тонкой, дельной, неизменно-доброжелательной и внимательной к работе каждого. Он хвалил подробно, а если критиковал - то предлагая идеи улучшения, часто замечательные: он чувствовал и любил правила игры. Потом садились в монтажной Галины Шатровой и, забывая про чай, красиво сервированный как никогда красиво причесанными монтажницами, гоняли на экранчике фрагменты, уточняя, где именно начнется музыка и когда закончится. Если у Таривердиева были предложения, как можно что-нибудь переставить, брался монтажный пресс и тут же пробовали его вариант. «Варьянт», как он произносил. Все они знали друг друга давным-давно, все были на ты, все, не скрывая этого, любили друг друга, и я думал, что они самые мировые ребята на свете и делают самое лучшее дело на земле. Я и сейчас так думаю.

Однажды Таривердиев показал мне финальную сцену из нового французского фильма - как пример воплощения его собственных заветных и смелых идей. Тогда только что появилось видео, и, перематывая кассету к концу, он кратко пересказал сюжет и пояснил: «это шикарный боевик с Бельмондо, хотя, вообще, полная ерунда, конечно, но ты сейчас увидишь, что они делают». Это был фильм «Профессионал», музыка из которого вскоре зазвучала над улицами, рынками, вокзалами нашей страны и звучала лет десять, так что вполне могла бы стать гимном эпохи первоначального накопления в России.

Гениально, - смеялся Таривердиев, с аппетитом раскуривая трубку. - Эта музыка не имеет к этому сюжету НИ-КА-КО-ГО отношения. Никакого! Это совершенно потрясающая музыка с абсолютной наглостью положенная на эту сцену, и в результате ты - рыдаешь, вообще.

Он точно был готов пролить слезы от веселого восторга. «То есть, они (режиссер с композитором) идут в полный разрез с изображением, и посмотри, что происходит. Давай еще раз!» И мы смотрели еще раз, как непобедимый Жан-Поль с неотразимой улыбкой идет навстречу смерти и невозмутимо гибнет под обжигающие скрипичные аккорды, какие и вправду могли бы заставить рыдать над любой сценой, включая штурм Зимнего из фильма «Октябрь». Я думал: Морриконе - неплохой композитор, не спорю, но сцену встречи Штирлица с женой ему не написать нипочем. Пожалуй, и прогулка Нади по новогоднему Ленинграду ему вряд ли бы далась; Нино Рота - сумел бы. Таривердиев, восхищаясь чужой работой, объяснял, конечно, собственную, - и все равно не мог бы ничего объяснить, потому что идеи о контрапункте изображения и музыки в кино приходили в голову еще таперам, - но вот как достичь именно контрапункта, а не простой рассогласованности, теория не объяснит. Во всяком случае, композитор, вероятно, должен проникнуть в высший смысл фильма: на один уровень выше, чем понимают сценарист и режиссер. Если он не ошибется, и если есть этот смысл, - происходит чудо. Мне кажется, оно удавалось Таривердиеву в музыке к фильмам моего отца, и я не сомневаюсь, что она еще будет жить отдельной от кино жизнью.

Музыку к последней картине отца писали у Таривердиева дома. На синтезаторах. Ах, какой заветной мечтой были для него эти синтезаторы! Он страстно обожал технику, всякие игрушки, которые позволяют наилучшим образом воплотить замысел, максимально устранив сопротивление материала: фотоаппараты, камеры, магнитофоны и магнитофончики и вот, наконец, собственная музыкальная студия, ради которой он продал аппараты, камеры и синий «Мерседес», купленный когда-то на деньги американской премии (кажется, иначе получить ее на руки было в СССР невозможно).

Таривердиев был счастлив, как взрослые уже не бывают. Он играл дни напролет и, не сомневаюсь, ночью тоже. Помню, что показывая нам с отцом разные тембры инструмента, он заиграл Баха, и я почувствовал смущение и дикую тоску. Тоску от того, может быть, что этот хорал трагически не вязался со всей нашей жизнью, что, написанный ради надежды, он в наших обстоятельствах всякой надежды наотрез лишал. Смущение от того, что ничего более личного не мог бы доверить Таривердиев, как сыграв Баха в маленькой своей комнате. Несколько тактов, и хорал закончился. Мужчины молчали; тем более, я. Потом веселье продолжилось. «А вот клавесин… Челеста. А вот флейты. Потрясающе. Слушайте, слушайте!» - «Веня, - сказал Таривердиев отцу, - я ни-ко-гда больше не буду зависеть ни от кого. Ни от студии, ни от филармонии, ни от оркестра. Всё. Ни одного унижения, ни одной просьбы, ни одной бессонной ночи из-за чужой халтуры, которую я не в силах победить. Мне больше никто не нужен. Я куплю еще эстээм (профессиональный магнитофон) и могу вообще отсюда не выходить».

Он посадил меня за «драм - машину», маленький черный пульт с двумя прямоугольными кнопками. Если коснуться их по очереди пальцем, из динамиков раздавались мощные удары литавр - один повыше, другой пониже тоном. Надо было ударять в определенном темпе и менять сильную и слабую долю: иногда Та-та, иногда та-Та; ревербератор размножал звуки, превращая их в затихающие удары сердца. Автор многократно проверил мою понятливость, потом музыкальность, потом давал мне команду кивком головы, а позже доверил самому решать, где пора вставить удары. Я слушал его игру, следил за экраном, бил в литавры и бросал взгляд на лицо Таривердиева. Оно выражало либо спокойное согласие, либо сомнение, а иногда преувеличенное, колоссальное одобрение, как если бы я взял верхнюю ноту в арии царицы Ночи. Тогда я умирал от смеха, но надо было молчать, чтобы не помешать ему, и в этом веселом заговоре день пролетал, как час, и я старался не думать о том, что он кончится. Вот тогда-то Таривердиев и сказал между делом: когда ты снимешь свой первый фильм, я тебе напишу. Бесплатно. Не забудь, вообще. - Кажется, тогда.

Музыка для «Разорванного круга» требовалась в основном жанровая, по драматургической задаче - почти таперская, под детективные разговоры героев, Таривердиев импровизировал, меняя тембры солирующих инструментов так, чтобы они прозрачно перекликались с характерами персонажей, но, в общем, композитору было негде развернуться. Однако он не только не жаловался: он безжалостно подчинял музыку задаче. Это, конечно, высочайшее понимание ремесла. На киностудиях на пульте перезаписи до прихода компьютеров был микшер, который звукооператоры называли «ручка композитора». Многие композиторы любят участвовать в сведении фонограммы фильма и брать управление музыкальной дорожкой на себя. По большей части управление заключается в том, чтобы увеличивать громкость музыки, постепенно перекрывая шумы, а потом и реплики. Ибо всякий композитор знает, что музыка - лучшее, что есть в фильме. Поэтому звукооператоры сажали таких композиторов за особую, красную ручку на пульте. Которая на самом деле ничем не управляла. Если во время записи маэстро начинал теребить ее слишком сильно, звукооператор имел возможность сам решить - прав ли тот, и легонько прибавить музыки. Либо не прибавлять, но сказать композитору: отлично, еще чуть-чуть увеличьте, прекрасно, вот так держите. Таривердиев иногда сам садился за пульт перезаписи, но, на моей памяти, для того, чтобы «притушить» музыку. Иначе бы я этого просто не запомнил. У него не было сомнений, что музыка должна растворяться в фильме, служить целому, иначе она не достигает цели. А кроме того, полагаю, он знал, что его музыка не пройдет незамеченной, даже если прозвучит тихо. И когда в перерывах он иногда садился к роялю и тихонько, как напевают под нос, перебирал клавиши, я замечал, как прекращались разговоры в зале перезаписи, звукооператор переставал щелкать тумблерами, наступала тишина в аппаратных и в коридоре, в полутьме у дверей появлялись застенчивые техники в белых халатах, суетливые помрежи прислонялись к косяку. Вскоре музыка умолкала и, как бы не замечая возникшей за спиной публики, Таривердиев возвращался за пульт. Но помню и ошеломительную долгую импровизацию, которая просто не могла не закончиться аплодисментами. Таривердиев повернулся и, улыбаясь, спросил: красиво, да? - Он сам удивлялся, сам восхищался тем, какая красивая музыка приходит ему в голову.

Что это, Микаэл? - спросил кто-то, уверенный, что музыка не может быть просто так, она обязательно «что-то» и сочинена зачем-нибудь и не прямо сейчас.

Не знаю. Красиво, правда! Надо бы не забыть».

В последние годы Микаэл Таривердиев много работал в области инструментальной музыки. Им написаны три концерта для органа («Кассандра», «Полифоническая тетрадь»), «Десять хоральных прелюдий», симфония для органа «Чернобыль», в которой нашли отражение впечатления от поездки в Чернобыль вскоре после аварии. Таривердиев со дня основания возглавлял гильдию композиторов кино Союза кинематографистов России, был художественным руководителем Международной благотворительной программы «Новые имена».

Мало кто знает, что в Большом театре должен был выйти балет Таривердиева «Девушка и смерть». Балет был подготовлен, построены декорации, сшиты костюмы, отпечатаны билеты, но за несколько дней до премьеры, 2 апреля 1987 года, спектакль отменили. Это был неприятный сюрприз для Микаэла Леоновича - в постановке участвовали люди, которых он любил: Нина Ананиашвили, Андрис Лиепа, Людмила Семеняка и другие замечательные танцовщики. С другой стороны, то, что произошло с балетом в процессе постановки, композитору не нравилось. Он считал, что во многом ошибся сам: не стоило идти на поводу у балетмейстера и превращать балет из одноактного в двухактный.

За неделю до премьеры постановки «Девушка и Смерть» ее сняли, - рассказывала Вера Таривердиева. - Я впервые увидела, чтобы Микаэл Леонович выбросил партитуру в мусорное ведро. Эту историю он не пережил. Он пал жертвой борьбы определенной группы людей в Большом театре против Юрия Григоровича. В стране начиналась перестройка, и этот период был многими воспринят как возможность свести счеты друг с другом. Спектакль ставился еще при Григоровиче на Нину Ананиашвили и Андриса Лиепу, декорации и костюмы были готовы, даже билеты со штампом «Девушка и Смерть» уже поступили в продажу. Балет сняли за неделю до премьеры… Это произошло вскоре после нашей поездки в Чернобыль, и поездка эта стала для него рубежной. «Девушка и Смерть» и Чернобыль в его судьбе каким-то странным образом соединились в одно большое переживание. Катастрофа с балетом стала для него внутренним Чернобылем. Наверное, ему было Богом положено пройти через все это… Его сняли по решению худсовета. Я была на этом заседании. Микаэл Леонович решил на него не ходить - и слава Богу, потому что он мог бы этого просто не пережить. Галина Сергеевна Уланова сказала: "Сейчас по телевизору идет фильм «Семнадцать мгновений весны» - вот пусть Таривердиев этим и занимается, а что ему делать в Большом театре?» Но в принципе музыка там почти и не обсуждалась. Обсуждали постановку. По поводу музыки выступили только двое: дирижер Копылов сказал: «Друзья, вы сейчас делаете то же, что в свое время сделали с Прокофьевым!» И его поддержал концертмейстер первых скрипок Сергей Гиршенко. В стране был типичный бардак: одни писали на других, другие на третьих... Именно это для многих и было выражением демократических перемен.

В конце жизни Таривердиев сильно болел. Однажды ночью его супруга услышала, как он сел за рояль. На ее удивленный взгляд он ответил: «Прощаюсь со своим роялем». В нем жила надежда преодолеть недуг, но Микаэл Леонович понимал, что уходит. 31 мая 1990 года в Лондонском королевском госпитале ему сделали операцию на сердце. Аортальный клапан, который был разрушен, заменили искусственным. Микаэл Леонович с присущим ему чувством юмора говорил: «У меня железное сердце. Гарантия - 40 лет». И добавлял: «Из обшивки «Шатла». Клапан, действительно, был сделан из того же сплава, что и обшивка космического корабля.

В последнем интервью, которое Микаэл Таривердиев дал в Сочи весной 1996 года, отвечая на вопрос «Почему Вы не уехали из этой страны?», - он полушутя, полусерьезно ответил: «Я люблю свой диван». Таривердиев, действительно, очень любил комфорт в своей жизни, и умел его организовывать. Куда бы ни приезжал композитор, он всегда переустраивал пространство вокруг себя. У него были свои любимые предметы, без которых он никогда не отправлялся в путешествие - фотоаппарат, трубки и подзорная труба. А лучшим примером созданного жизненного пространства был дом Микаэла Таривердиева.

В обычной квартире в типовой девятиэтажке, получив гонорар за фильм «Семнадцать мгновений весны», Таривердиев убрал одну из стен, расширил гостиную, разработал при участии дизайнеров студии Горького оформление интерьера, обив стены золотистым шелком, обустроил фотолабораторию. И хотя он часто говорил: «Это не квартира, это декорация Мосфильма», его дом никогда не был декорацией, и просто интерьером. Как все, что создал Микаэл Таривердиев, он нес на себе отпечаток его внутреннего мира.

Когда-то Родион Щедрин написал во вступительной статье к музыковедческой книге о Микаэле Таривердиеве: «Он до чрезвычайности любит порядок. Побывав у него дома, я почувствовал, что так, наверное, мечтал жить всю жизнь, хотя не прожил ни одного дня. При этом - удивительное и редкое чувство уюта!» Микаэл Таривердиев не понимал людей, которые могут существовать в беспорядке, обходиться без ежедневной уборки, разбрасывать вещи, у каждой из которых, по его мнению, должно быть свое место.

Бывало так, что вещи сами появлялись, как будто находили свой дом. Так появился рояль, замечательный «Стенвей», который ему предложили поменять друзья на небольшой кабинетный «Weinbach». В коллекцию Таривердиева попала так же фисгармония прошлого века фирмы «Паркер». Микаэл Леонович, любивший орган, долго искал подобный инструмент, но поиски не приносили результатов. Но однажды раздался звонок, и звонивший предложил подарить Таривердиеву фисгармонию. «Я старый человек, мне некому ее оставить. А вашу музыку я очень люблю. Заберите инструмент к себе». Какие-то вещи сохранились у Таривердиева от родителей. Например, портреты прапрабабушки и прапрадедушки, написанные в Париже в год первой Всемирной выставки, и долгое время валявшиеся на чердаке в Тбилиси, Микаэл Леонович сделал частью интерьера, вместе с фамильным кинжалом и пороховницей XV века, в которой недоставало одного, самого большого, камня, который мама сдала в Торгсин в тяжелые, голодные времена.

Таривердиев многие встречи проводил у себя дома. Здесь он занимался с трио «Меридиан», здесь он встречался с Борисом Покровским, Марией Лемешевой, здесь бывали режиссеры, поэты, дирижеры, начинающие исполнители и пока еще неизвестные композиторы. В последние годы музыку для кино Микаэл Леонович записывал в своей домашней студии. Инструменты, магнитофоны, компьютеры, пульты и постоянно растущая библиотека были причиной таких реплик его близких, как «Это не дом, это декорация Мосфильма».

Он любил свой диван. Он любил сидеть в его правом углу, думать, курить трубку, иногда что-то выпивать. При этом пить и есть в гостях он не любил. С приемов всегда стремился домой. Если им приглашались гости - то не больше восьми человек, чтобы стульев, которые стояли вокруг парадного обеденного стола, хватило на всех. Этот же стол был и обыденным. Микаэл Леонович никогда не садился за стол в кухне, и предпочитал обедать в гостиной.

В мае 1996 года Таривердиевы улетели на «Кинотавр». А спустя два месяца, 25 июля Таривердиев умер в сочинском санатории «Актер».

Все ценности и приоритеты в его жизни были нематериальными. Ему было свойственно истинное благородство мыслей и поступков, которое отразилось и в его музыке. Таривердиев всегда соотносил свою жизнь с высшими духовными ценностями и принципами. Он был не просто убежден, что наивысшее благо в жизни - настоящие человеческие чувства и благородство, он и поступал сообразно своим убеждениям.

Таривердиев пытался бороться с попсой, выступал с публикациями против пошлости на эстраде, вёл телепередачу о классике. Считал, что многое можно изменить, если телевидение будет проводить грамотную музыкальную политику. Как председатель конкурсов эстрадной песни пытался влиять на музыкальную ситуацию. В те годы на эстраде была совсем другая атмосфера: в жюри сидели настоящие композиторы и поэты, которые ездили по стране, устраивали прослушивания, привозили талантливых ребят из провинции. Так были найдены Роза Рымбаева, София Ротару и Тамара Гвердтцители.

Всего композитор написал музыку к 132 фильмам. Для кино он работал всегда с большим удовольствием: «Мне всегда в кино было чрезвычайно интересно. Я любил эту атмосферу, в кино я мог ставить разнообразные творческие эксперименты, и это превращалось в своего рода топливо для работы в других жанрах. И, наконец, кино и телефильмы давали выход на несравненно большее число зрителей. Вообще я убежден, что если бы Моцарт жил сегодня, то он непременно писал бы музыку к кино».

Микаэл Таривердиев похоронен на Армянском кладбище Москвы.

В 1997 году вышла книга композитора «Я просто живу». В музыке Таривердиев создал свой лучший автопортрет. Не случайно на вопросы о его личной жизни он часто отвечал: «А я и есть моя музыка!».

Использованные материалы:

Отрывки из книги воспоминаний Микаэла Таривердиева

Текст статьи «Мгновения Таривердиева», автор О.Сабурова

Текст статьи «Мир вещей Микаэла Таривердиева», автор В.Таривердиева

Текст статьи «Микаэл Таривердиев: жизнь после смерти», автор

Микаэл Леонович Таривердиев - автор музыки к 132 фильмам, более 100 песен и романсов, нескольких опер, балетов, симфоний, музыки для органа и скрипки. Он написал знаменитые композиции к фильмам «17 мгновений весны» и «Ирония судьбы, или С легким паром!».

Микаэл Таривердиев: биография (кратко)

15 августа 1931 года в грузинском городе Тбилиси родился Микаэл Таривердиев. Мальчик стал единственным ребенком в семье, поэтому с детства был окружен вниманием. У него сложились очень близкие отношения с матерью (Сато Григорьевна). Микаэл даже позже писал, что все хорошее, что он знает и умеет, он узнал от матери. Биография отца Микаэла Леоновича Таривердиева начиналась в Баку. Здесь он окончил финансовую академию. После переезда в Грузию Леон Таривердиев познакомился с будущей женой. В Тбилиси он стал директором крупного банка.

Несмотря на творческую натуру, мальчик состоял в местной банде, которая, правда, занималась только тем, что выясняла отношения между собой. Получение начального образования для Микаэла проблем не создавало. Учился он хорошо.

Когда молодому человеку исполнилось 18, отца его арестовали. Они с матерью были вынуждены скитаться практически без денег. В это время Микаэл начал подрабатывать, давая частные уроки музыки.

Музыкальный талант

Музыкальная биография Микаэла Таривердиева началась в возрасте 6 лет: мальчика отдали в музыкальную школу. Обучение давалось ему легко, к 8 годам он написал несколько пьес, а в 10 - симфонию.

Окончив школу, молодой человек не стал останавливаться на достигнутом и поступил в музыкальное училище. В это время он познакомился с балетмейстером театра оперы и балета Геловани и быстро смог заслужить его уважение и признание. По просьбе нового товарища он написал два балета, которые еще долго ставили на сцене театра.

Первые серьезные работы

Когда молодому человеку исполняется 22 года, его отца отпускают на свободу. В это время молодой студент живет достаточно скромно в общежитии. Не отказывается он и от возможности дополнительно заработать. Поэтому, получив предложение написать курсовую работу для композитора, Микаэл с радостью согласился. Это была его первая удача - композиция для фильма «Человек за бортом». Вскоре последовали и другие серьезные работы.

В это же время он пишет первые вокальные циклы, а также выступает на сцене столичной консерватории.

Новое направление в творчестве

В 60-е годы творческая биография Микаэла Таривердиева получает новое направление. Он хочет донести до слушателя поэзию просто, тихим поставленным голосом. Исполнителей подходящих не нашлось, и Таривердиев начинает реализовывать свою идею, читая самостоятельно знаменитые произведения.

Вскоре он оставил свое «третье направление», но желание донести до слушателя суть осталось с ним навсегда.

В начале 60-х Микаэла Леоновича пригласили преподавать во ВГИКЕ. У него спрашивали советы и прислушивались к ним. Комфортнее всего композитору работалось с М. Каликом. С их совместной работой связан первый публичный успех композитора. А позже, из-за того, что композитор отказался поехать без своего коллеги на кинофестиваль во Францию, ему на много лет закрыли выезд за границу.

«Семнадцать мгновений весны»

Биография Микаэла Таривердиева стремительно развивалась. Фильм «Семнадцать мгновений весны» принес Таривердиеву неизменно растущую популярность и признание. Несмотря на успех картины, работа далась композитору нелегко. Тяжело было ему найти контакт с в конечном итоге их отношения были надолго испорчены. Это стало причиной того, что композитора не выдвинули на получение Государственной премии. А вот с Иосифом Кобзоном работать композитору было приятно. Он легко схватывал информацию и воспроизводил ее. Уроки, которые Кобзон получил в то время, он смог пронести через все свое творчество, а исполнение песен с годами нисколько не изменилось.

Картина получила огромный успех. Музыка из фильма стала хитом того времени, ее узнавал каждый. Мелодии исполнялись не только на телевидении, но и по радио. Во время фестиваля «Песня-73» обе композиции заняли первые места и премии.

Но вместе с успехом пришли и неприятности. В одно прекрасное утро Таривердиев получил телеграмму из посольства Франции, где говорилось, что мелодия из фильма украдена у Франсиса Лея. История росла, как снежный ком. Композитор сначала просто смеялся, потом пытался объяснить, что он написал композицию значительно раньше, и похож лишь первый интервал, но вскоре ему и пришлось отправиться на поиски самого Лея.

Композитор Микаэл Таривердиев, биография которого насчитывала множество препятствий на пути, смог добиться опровержения информации о краже. Лей официально подтвердил, что телеграмму он не писал, к тому же посольство Франции не имело понятия, как это могло произойти, ведь они ничего не пересылали.

После оглушительной премьеры фильма на композитора просто обрушилась популярность. Было в этом и много положительных моментов. Например, ему выдали пропуск, по которому он имел право парковаться где угодно. В один день Микаэл Леонович решил испытать его и остановился на Красной площади. И ему позволили это сделать.

«Ирония судьбы, или С легким паром!»

Еще одним ярким пятном в творчестве композитора стала работа над мелодиями фильма «Ирония судьбы или с легким паром!». Стихи Цветаевой и Ахматовой так гармонично вошли в фильм, что песни стали напевать на каждом углу. За эту работу Таривердиеву вручили заслуженную награду.

Продолжение карьеры композитора

В 1986 году композитор получает звание народного артиста. Таривердиев Микаэл Леонович, биография которого развивалась очень стремительно, никогда не шел на поводу у зрителя. Он не любил писать шлягеры и сделал это лишь однажды - на спор. Это была работа над фильмом «Большая руда». Он старался не стоять на месте. Таривердиев писал не только музыку к фильмам. Это были и вокальные произведения, и опера, и балет, и инструментальные произведения. Работал он чаще всего ночью. Вдохновение всегда приходило неожиданно. Он просто садился и играл композицию от начала и до конца. Бывало, что музыка снилась композитору.

В 1988 году была создана премия за лучшую музыку имени композитора.

Микаэл Таривердиев: биография, личная жизнь

Таривердиев был человеком очень обаятельным, он притягивал к себе людей. В середине 60-х годов у композитора случился бурный роман с актрисой Она была необычайно красива и свободна. Однако отношениям их не было суждено длиться долго. После автомобильной аварии, когда Максакова сбила пьяного человека, Таривердиев взял всю вину на себя. Судебный процесс убил отношения окончательно. Композитора приговорили к 2 годам лишения свободы, но он был отпущен по амнистии. Это событие оставило неприятный отпечаток в памяти Микаэла Леоновича.

Еще одним хобби Таривердиева стала фотография. Он увлекся ею еще в студенческие годы. Фотографирование настолько захватило композитора, что стало продолжением его творчества.

Микаэл Леонович очень любил технику и всегда с удовольствием пользовался новинкой, оттачивая свое мастерство. Апогеем этой любви стала собственная музыкальная студия, где он смог играть ночи напролет.

Композитор очень любил уединение и свой дом. Свою квартиру он обставлял и ремонтировал очень тщательно, ведь уют для Таривердиева был очень важен. Композитор любил порядок во всем. Он никогда не разбрасывал вещи и соблюдал чистоту и порядок.

Любовь

Микаэл Леонович был трижды женат. С третьей своей супругой Таривердиев познакомился в 1983 году. Она работала музыкальным обозревателем в местной газете и имела скандальную репутацию. Отношения их складывались постепенно и вскоре оба поняли, что это любовь. В браке у них родился сын Карен.

Другие направления деятельности

Биография Микаэла Таривердиева насчитывала огромное количество музыкальных работ. Помимо этого, он возглавлял гильдию композиторов кино Союза кинематографистов России. Параллельно он работал в должности художественного руководителя Международной благотворительной программы «Новые имена».

В 1987 году на сцене Большого театра должна была состояться премьера балета Микаэла Леоновича, но ее отменили. В произошедшем композитор видел и свою вину. Он никогда не шел на поводу у других, а в этот раз пренебрег своими принципами.

Последние годы жизни

Биография Микаэла Таривердиева была очень красочной, но в последние годы жизни он стал часто болеть. Причиной стало слабое сердце композитора. В 1990 году он перенес операцию на сердце. Ему поставили новый клапан. Большую часть времени композитор предпочитал проводить в стенах родного дома. В 1996 году Таривердиева не стало. Похоронили знаменитого композитора на армянском кладбище в Москве.

В следующем, 1997 году вышла книга композитора под названием «Я просто живу».

3 апреля 2018, 23:40

Один из наиболее известных фильмов с Людмилой Максаковой - это "Плохой хороший человек" по повести Антона Чехова "Дуэль", режиссер Иосиф Хейфиц. Актерский состав блестящий: Людмила Максакова, Владимир Высоцкий, Олег Даль, Анатолий Папанов.

Героиня Людмилы Максаковой - Надежда Федоровна, дама неоднозначная. Но роль Максаковой удалась. Да там все актеры к месту: и Высоцкий и Папанов и Даль и Максакова. Людмила Максакова играет красивую, запутавшуюся в любовных перипетиях женщину. Ну и как всегда у Чехова героям нельзя дать однозначную оценку, сложно сказать, хорошие они или плохие. Но почему-то их всех искренне жаль. И не смотря на то, что Надежда Федоровна - довольно распутная женщина, Максакова ее сыграла до того талантливо и естественно, что уже и развратность ее прощаешь. Просто по-человечески хочется ее героине сочувствовать. В целом эта постановка Хейфица очень хороша. Не возникает диссонанса от сравнения повести Чехова и фильма. На мой взгляд, данный фильм - образец блестящей экранизации русской классики.

Еще одна известная роль Людмилы Максаковой - "Летучая мышь". Тоже отличная постановка классической оперетты. Режиссер - Ян Фрид. В ролях прекрасные актеры советского кино: Людмила Максакова, Юрий и Виталий Соломин, Лариса Удовиченко, Олег Видов, Евгений Весник.

Людмила Максакова дочь известной оперной певицы Марии Максаковой, солистки Большого театра. Отцом был баритон Большого театра Александр Волков; спустя два года после рождения дочери он эмигрировал в США.

В фильмографии Людмилы Максаковой есть также такие известные фильмы, как "Десять негритят", "Осень", "По главной улице с оркестром" и другие. Максакова снималась у Григория Чухрая, Яна Фрида, Иосифа Хейфица, Андрея Смирнова, Петра Тодоровского.

Людмила Максакова была дважды замужем. Первый раз за Львом Збарским, художником, сыном биохимика Бориса Збарского, директора Лаборатории при мавзолее Ленина (на фото ниже). От этого брака у нее сын Максим. От Людмилы Максаковой Збарский ушел к Марианне Вертинской. Затем эмигрировал в Америку. Лев Збарский умер от рака легких в марте 2016 года в США.

И второй брак у Максаковой с Петером Андреасом Игенбергсом, от которого у нее родилась дочь Мария. Второй муж - иностранец, по национальности латыш, доктор физико-математических наук, известный ученый. О своем втором супруге Максакова рассказывала: "Родители Петера родились в царской России, причем отец - в Латвии, он абсолютный латыш из Риги. Мама Петера Зинаида Рудольфовна родом из Эстонии, она урожденная графиня Орлиевская... Но родители моего мужа много чего пережили - и войну, и всякие перипетии. Не вернулись потом ни в Эстонию, ни в Латвию. После многих-многих приключений осели в Мюнхене. Их сын Петер, получив образование физика, подрабатывал гидом с туристами из СССР. Потом нашел работу в Москве". В браке с 1974 года.

Также Максакова три года встречалась с Микаелом Таривердиевым. Знакомству Максаковой с композитором Микаэлом Таривердиевым в 1960-х годах приписывают историю, которая позже была использована в сценарии картины «Вокзал для двоих». По одной из версий, актриса была за рулем машины Таривердиева, когда на ночном Ленинградском проспекте прямо под её колеса из кустов выскочил человек. От удара человек погиб, а когда на место прибыли сотрудники ГАИ, Таривердиев сказал, что за рулем был он. В результате композитор был осужден, но освобожден по амнистии. Сама Максакова рассказывала эту историю совершенно иначе. За рулём был композитор, который и сбил пешехода: «Микаэлу Таривердиеву было совестно за то, что струсил. А мне - неловко за него, моего любимого человека, который так ужасно себя повел. Микаэл получил условный срок - у него был очень известный адвокат…» - вспоминает актриса Людмила Максакова. Плюс у того случая было много свидетелей: помимо других пассажиров в автомобиле, который вел Таривердиев, были свидетели на улицы, т.к. авария произошла 9 мая, в центре Москвы на глазах у многих прохожих.

На мой взгляд, природа щедро одарила Людмилу Максакову: очень красивая внешность с правильными чертами лица плюс безусловный актерский талант.

В Астрахани именем Марии Петровны Максаковой названы улица, концертный зал филармонии, детская школа искусств, а также вокальный фестиваль. Оперную певицу Марию Максакову, уроженку Астрахани, тут уважают. Неслучайно её внучка – тоже оперная певица и тоже Мария Петровна Максакова – избиралась в Госдуму прошлого созыва именно от астраханской «Единой России». Сейчас в центре скандала.

Из верной патриотки и рьяной сторонницы Владимира Владимировича дорогого она вдруг превратилась в оппозиционера, использующего выражение «в Украине» и считающего присоединение Крыма незаконным. Чтобы не голосовать за решение по Крыму, Мария Петровна-младшая даже улетела в Таиланд. Правда, карточка её всё равно проголосовала, как и карточка её нынешнего мужа, тоже бывшего депутатом, из-за которого она, собственно говоря, и попала в весь этот блудняк.

Теперь Максакова с мужем живут «в Украине» и нещадно бичуют свою бывшую родину и её власти. И вот что делать с улицей, концертным залом, школой искусств и фестивалем? Мария Петровна Максакова теперь будет жупелом, а в Астрахани её имя на каждом шагу. Не будут же специально табличку вешать рядом, что, дескать, названо в честь великой бабки, а не в честь сомнительной внучки.

Вообще, семейка эта весьма любопытная. Дочь бабки и мать внучки актриса Людмила Максакова – тот ещё персонаж. В неё был влюблён Микаэл Таривердиев, она сбила пьяного на дороге, а он взял вину на себя. Фильм «Вокзал для двоих» – это про тот случай. Людмила Максакова не пришла на последнее заседание суда – уехала с друзьями. Таривердиеву присудили двушечку, но, поскольку он два года отсидел в СИЗО, его выпустили, после чего он решительно порвал с Максаковой. А не порвал бы, кто знает, написал бы он свои шедевры или бы спился.

Первым мужем Людмилы Максаковой был известный художник Лев Збарский, сын Бориса Збарского, забальзамировавшего Ленина. У них родился сын Максим, но, когда Збарский решил эмигрировать (один, без жены), Максакова заявила, что он не родной отец, и записала сына на свою фамилию. Лев Збарский умер от рака в Нью-Йорке год назад, одинокий и никому не нужный.

Максим Максаков в настоящее время является обвиняемым по уголовному делу – якобы он взял от Минспорта миллионы на пропаганду спорта и здорового образа жизни, но деньги присвоил, а в отчёты вставлял публикации из СМИ, которые выходили и так.

Второй муж Людмилы Максаковой – отец Марии Максаковой-внучки – вообще гражданин ФРГ Петер Ингебергс, из-за чего она носит двойную фамилию. Родилась, кстати, в Мюнхене и имеет двойное гражданство.

В Госдуме Максакова прославилась лишь тем, что сфотографировалась с открытым ртом во время исполнения гимна. Сделала ли она что-то полезное для области, жители которой своими голосами избрали её в парламент, я не знаю, не слышал. Ну ещё воздержалась при принятии закона о запрещении усыновления сирот в США. Ну пыталась смягчить закон против гомосексуальной пропаганды. В принципе, понятно, почему её не пустили в Госдуму нового созыва.

Главная причина, конечно, её замужество с депутатом от КПРФ Денисом Вороненковым, который также весьма колоритная фигура – решала и разводила, находится под следствием и объявлен в федеральный розыск. Ради брака с Максаковой, связями которой он намеревался воспользоваться, он бросил семью с двумя детьми. Но связи не помогли, мужа прессовали, пытались лишить неприкосновенности, из-за этого у Максаковой случился выкидыш.

И вот результат: сидят оба «в Украине» и режут правду-матку. Ничего нового, правда, не сказали, но украинцы наивные, как дети, которые радуются, если им дали петушка на палочке. Не удивлюсь, если выяснится, что всё это очередная разводка.

В Украине отменены гастроли народного артиста СССР, который собирался приехать с моноспектаклем «Из Петербурга с любовью… Размышления…»

Широко разрекламированный моноспектакль народного артиста СССР Олега Басилашвили «Из Петербурга с любовью… Размышления…», который должны были показать в Одессе и Киеве, отменен. «Причиной послужила сложная ситуация в Украине», — сообщили организаторы гастролей. «ФАКТАМ» удалось пообщаться с популярным актером и получить информацию из первых уст.

— Сразу хочу заметить: мои симпатии к украинскому народу неизменны, — заверил Олег Басилашвили . — Хочу, чтобы это была дружественная нам страна — богатая, с сильной экономикой и сельским хозяйством. Чтобы между нами были налажены крепкие экономические связи, которые бы помогали обеим странам процветать. То, что сейчас происходит в Украине, наводит меня на тяжкие размышления. В последнее время стараюсь осторожно высказываться относительно подобных ситуаций. Наверное, сказывается личный печальный опыт депутата высшего собрания. Сегодня Совет Федерации и Государственная Дума, к сожалению, лишь ярко отображают происходящее наверху. Именно поэтому на экстренном заседании единодушно одобряется использование российских войск на территории Украины, Крыма в частности.

Нужно отдавать отчет в том, почему Украина стремится на Запад. Думается, исключительно в силу одной причины — опасается опять попасть в Российскую империю, быть под диктатом Москвы. Запад — это альтернатива. Хороша она или плоха, судить не мне. Однако именно в Западе большинство населения Украины видит сегодня сильное плечо.

— Вашей фамилии нет в числе более 80 представителей российской культуры, которые подписали письмо в поддержку политики Путина в Украине и Крыму. Почему?

— Если российское руководство заботится о русскоязычном населении соседней страны, то для этого имеются абсолютно другие инструменты решения проблемы. Тем, кто хочет уехать из Украины, наверное, можно предоставить условия для жизни в нашей стране. Есть большие территории, восток вообще не заселен. Можно выделить подъемные, чтобы люди смогли построить дома, заняться сельским хозяйством. Пусть каждый человек перечислит для этих целей 100 рублей, и уже соберется миллиардная сумма. Нужно искать пути решения проблем без применения оружия. Ведь очень долгое время мы жили мирно. И главное — знали, что и как делать совместно. Помнится, на съезде народных депутатов РСФСР ввели понятие частной собственности, заставили работать рубль, уничтожили товарный дефицит, дали стране возможность двигаться в рыночном поле, приняли Конституцию, основанную на декларации прав человека.

— Ностальгируете?

— Нисколько. Разве что по детству — по маме, папе, бабушке, нашей квартире. По студии Художественного театра, когда мы были молоды. По девушкам, в которых я влюблялся и они меня любили. А по советской жизни — нет. Теперь я прекрасно понимаю, что мы жили в нищем братстве. Слово «братство» хорошее, а «нищее» — плохое. Все были равны в бедности. Моя мама — доктор филологических наук, автор «Словаря языка Пушкина», отец — директор Московского политехникума связи имени Подбельского. Дед по отцовской линии был грузинским крестьянином, а по материнской — известный архитектор храмов, окончил духовную семинарию. Детство мое прошло в Москве и было обычным, как у всех мальчишек в довоенное и военное время. Театром я грезил с самого детства. Когда впервые попал во МХАТ — детище Станиславского и Немировича-Данченко, буквально обмер от возвышенного чувства, очень захотелось в тот неповторимый мир. Подальше от жуткой действительности.

Была у нас дача в Хотьково — половина избы. Без особых удобств, без холодильника. Вырыли яму и в ней хранили продукты, прикрыв крапивой. Закупки делали в Москве, отец никогда не брал казенную машину — возил все в общественном транспорте, в авоськах. Привезенными продуктами мы питались в течение недели. Это что — нормально?

Когда смертельно заболела мама, врач сказал: «Отвезите туда, где ей больше нравится, жить осталось месяцев девять-десять». Она решила поселиться на даче, обожала это место. Я взял такси, поехал вместе с ней на центральный рынок, купил то, что долго не портится: картошку, кабачки… Загрузил в багажник и повез в Хотьково. А мама говорит: «Олег, что о нас подумают? Как ты мог взять такси? Ведь это стыдно. Все же на электричках добираются сюда». Так думала доктор филологических наук. Разве это нормальная жизнь? Другое дело, когда нынешние богачи нарочито и бесстыдно «демонстрируют себя». Это мерзость. Вот так вот: одна крайность и другая. Нужно найти какую-то середину.

— Возможно ли это сейчас?

— Пока нет. Мы еще не избавились от «совковости». Во времена СССР я много гастролировал по миру. Тогда все актеры ездили за границу с двумя чемоданами: в одном лежала одежда, в другом — еда. Ведь на суточные, которые нам платили, можно было купить разве что один бутерброд. Однажды на гастролях в Японии я получил огромный, по меркам советского человека, гонорар. Попросил одну из актрис пойти со мной в магазин. Хотел купить жене туфли, а у той актрисы был точно такой, как у моей супруги, размер ноги. В итоге весь гонорар потратил на шесть пар обуви. Зато весь коллектив, знакомые, родственники восторгались: какой заботливый муж. И никто не заметил, что все это, в конечном итоге, от нищеты. В США, например, считается неприличным ездить на дорогих машинах и демонстрировать свое богатство. У нас все наоборот. Впрочем, подрастает уже поколение, которое будет вести себя достойным образом.

— Совсем недавно вам вручили «Золотую маску» — «за выдающийся вклад в театральное искусство».

— Ранее я получал эту награду за роль князя К. в «Дядюшкином сне», это было очень приятно. Когда же вручают ее за возраст и почет…

— Часто можно услышать от актеров: мои роли — это мои дети.

— Я бы не был столь категоричным. Безусловно, за шесть десятилетий любимые работы есть и у меня, но нынче осталось шесть спектаклей. Предлагают новые роли, но всячески стремлюсь отбояриться. Я их просто не могу играть — не мое это. В кино вообще не снимаюсь, потому что за последнее время мне предложили только один интересный сценарий — фильм о Жукове, где я должен был играть Сталина. Сценарий очень глубокий, но потом выяснилось, что на картину денег не дают. После этого меня пригласили уже в восьмисерийный фильм под названием «Сталин». Прочитав сценарий, я понял, что о Сталине грубым и примитивным языком говорить нельзя, поскольку это был выдающийся политический деятель, с гигантским умом. Да, коварный, жестокий, бесчеловечный. Именно через эти характеристики можно понять, почему сын сапожника, человек, не доучившийся в духовной семинарии, мог подчинить себе половину земного шара. Однако в сценарии, который предложил режиссер Бортко, есть исключительно жестокий человек, который выпивает, к примеру, в бане с истопником. Но так в наше время говорить о Сталине несерьезно и кощунственно.

— Вас помнят, в первую очередь, по фильмам «Осенний марафон», «Служебный роман», «Вокзал для двоих», «О бедном гусаре замолвите слово».

— Когда смотрю старые ленты, мне не стыдно за то, что я там сделал. Хотя первые годы после выхода этих картин меня подчас охватывало чувство стыдливости. Есть картины, которыми можно даже гордиться. К примеру, чтобы сняться в «Вокзале для двоих», я два месяца практически прожил в одной из подмосковных колоний. Мало кто знает, что эта роль писалась с реальной истории. «Виновным» в аварии был композитор Микаэл Таривердиев. Когда его автомобиль сбил человека, за рулем сидел не композитор, а актриса Людмила Максакова. К счастью, Микаэл не попал в колонию, его освободили по амнистии.

— Любимый зрителями другой ваш фильм — «Осенний марафон» — вышел на экраны ровно 35 лет назад.

— Хорошо, что напомнили! «Осенний марафон» вошел в список картин, которые претендовали на «Оскара» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке», но ввод советских войск в Афганистан стал причиной бойкота наших кинематографистов на столь престижном конкурсе. Этот фильм в моей биографии стоит как бы особняком. Он помог осознать многое из того, чего ранее я не понимал в кинематографе. Оказалось, без четкой гражданской позиции артист может быть очень хорошим, но все-таки в нем многого будет недоставать.

Должен заметить, роль Бузыкина доставила мне немало хлопот. Ведь я никогда не попадал в ситуацию, изложенную автором сценария. Поэтому во время репетиций буквально изводил режиссера Данелия и партнеров по площадке расспросами о том, что именно сейчас должен чувствовать и думать мой герой. Кстати, эта роль была специально написана под Александра Калягина. Но что-то там произошло, и стали пробоваться Леонид Куравлев, Николай Губенко, Станислав Любшин. Как говорил сам Георгий Данелия, вся актерская сборная Советского Союза.

— А выбрали вас.

— Меня абсолютно самовольно пригласила ассистентка по актерам Елена Судакова. Когда же фильм вышел на экраны, на Данелия обиделись не только знакомые мужчины, считавшие, что именно их он вывел в качестве прототипа героя. Надулись и дамы, решившие, что картина показывает полную беспросветность их женской жизни. Причем пострадавшими считали себя и жены, и любовницы. Началось с фестиваля в Сан-Себастьяне, где «Осенний марафон» получил главный приз — «Золотую раковину». Фильм смотрела переводчица, которая под финал картины (когда стало ясно, что Бузыкин не бросит жену) вскочила и крикнула режиссеру: «Вы подлец, Георгий Николаевич!» И выбежала из зала. Потом выяснилось, что она уже три года влюблена в женатого мужчину, а он от жены никак не уйдет. Как-то Данелия сказал в сердцах, что если бы он нашел выход из ситуации, в которой оказался герой его «Осеннего марафона», то ему следовало бы присудить не приз на кинофестивале, а Нобелевскую премию.

Георгий Николаевич тоже снялся в картине. Он сыграл Отто — немецкого офицера с повязкой на глазу в фильме, который семья Бузыкиных смотрит по телевизору. А концовку ведь хотели изменить, чтобы главный герой все-таки вернулся к жене. Бузыкин — советский человек и должен вернуться к жене, а Алла (Марина Неелова) осталась бы в стороне. Однако Данелия заявил, что это невозможно. И еще одна вещь. В финале Бузыкин обреченно бежит трусцой вслед за профессором-иностранцем. Во время работы над лентой Данелии снился страшный сон. Будто он сдает картину, а директор «Мосфильма» спрашивает: «А куда это ваш герой бежит? Там же Финский залив. Стало быть, в Швецию…» И Данелия просыпался в холодном поту.

Норберт Кухинке, сыгравший профессора, был корреспондентом журнала «Шпигель» из ФРГ. После того как Данелия взял его на роль немецкого профессора Хансена, возникли разногласия на уровне ЦК КПСС. Если профессор немецкий, то возникла бы необходимость пояснить, из ФРГ он или из ГДР. Однако при любом раскладе было невозможно продать фильм либо в западногерманский, либо в восточногерманский прокат. Поэтому национальность профессора Хансена была заменена на датскую. Норберт, ушедший в канун 2014 года из этого мира, — уникальная личность. Он живо интересовался нашей архитектурой, православием. Пытался приблизить мировосприятие немцев к нашему. На съемочной площадке старательно выполнял указания режиссера.

Каждый кинофильм, на мой взгляд, это, в общем, сказка. Любой. «Осенний марафон» — тоже сказка в какой-то степени. Небывалая и в то же время будничная история. Казалось бы, обычный треугольник: муж, жена и любовница. Муж не знает, что ему делать, идет на компромисс. А ведь эту историю конформизма, компромисса можно перенести на всю нашу интеллигенцию. Когда человек говорит: да в конце концов, какая разница, пожму я руку Шершавникову (эпизодическая роль в «Осеннем марафоне». — Авт. ) или не пожму? Ну, пожму, что от этого изменится? И вот мы сейчас все пожимаем руки, и таким образом шершавниковы выходят наверх, становятся нашими руководителями. Об этом фильм, по большому счету. Поэтому он привлекает внимание многих зрителей. Сегодня эта картина очень ко времени.