Калинников виктор сергеевич интересные факты из жизни. Василий Сергеевич Калинников — интересные факты из жизни. Увертюра «былина» и мелодия гимна ссср

Василий Сергеевич Калинников… этот человек не произносил эффектных фраз о борьбе с судьбой, но жизнь его от начала и до конца ее была исполнена борьбы с жестоким роком. То, что он не просто стал композитором, но и оставил в истории русской музыки яркий след, было поистине чудом, точнее – торжеством человеческого духа.

Эпоха, когда жил Калинников, располагала к проявлению музыкального таланта – достаточно перечислить его современников, среди которых такие великие имена, как и Сергей Танеев, Анатолий Лядов и , уже начинали свой творческий путь и Александр Скрябин. Если от природы человек не совсем уж бездарен, в такой исторической обстановке грех не стать музыкантом… если, конечно, повезло родиться в одной из столиц, желательно – в семье, которая способна позаботиться об образовании талантливого сына. У Василия Калинникова не было ни того, ни другого: захолустное село в Орловской губернии, многодетная семья бедного станового пристава. Обычными способами времяпрепровождения там были карточные игры и выпивка – для многих, но только не для Калинниковых. В этой семье интересовались музыкой, пением. Разумеется, о профессиональном обучении речи не было – даже нотной грамоте мальчика учил не музыкант, а земский врач, увлекавшийся музыкой, но была и иная «музыкальная школа» – народная песня, которую Василий Калинников слышал с детства. «Пробелом» в его детских музыкальных впечатлениях стала музыка оркестровая – мальчик ни разу не слышал оркестра до двенадцатилетнего возраста. Примечательно, что впоследствии именно оркестровые произведения станут главной «точкой приложения» его творческих сил.

Основы музыкального образования, в частности, хорового дирижирования Калинников все же получил – этому обучали в семинарии. Но духовная карьера молодого человека не прельщает – он желает быть музыкантом. С этой целью он отправляется в Москву, где поступает в консерваторию и обучается там в течение года. Увы, за обучение необходимо платить – а денег нет, по этой причине консерваторию приходится покинуть. Правда, существует еще и музыкально-драматическое училище при Филармоническом общества – там можно обучаться бесплатно, если поступить в класс того или иного духового инструмента. Калинников отдал предпочтение фаготу, но в первую очередь его интересуют музыкально-теоретические дисциплины. Одновременно он приобретает исполнительский опыт – ведь ученики этого заведения участвуют в концертах и оперных спектаклях. Не забывает Калинников и об общем образовании – в Московском университете он слушает лекции по истории.

Сказать, что жизнь Василия Калинникова была нелегкой – значит, ничего не сказать. Он прекрасно знает, в каком материальном положении находится его семья, и о том, чтобы рассчитывать на финансовую поддержку со стороны родителей, нет и речи – изыскивать средства к существованию приходится самому, и тут хороша любая возможность заработать, будь то частные уроки, переписывание нот или игра в оркестре. Но если отец и не мог помочь сыну материально, то он поддерживал его морально, в своих письмах советуя «погрузиться в мир музыкальной науки» и не отступать перед трудностями. Но скоро не стало и этой поддержки – отец умер.

Первыми изданными сочинениями Василия Калинникова стали три романса. Особую популярность приобрел один из них – «На старом кургане». Романсы эти были напечатаны в 1887 г., а по прошествии двух лет композитор явил себя публике в качестве автора произведений для симфонического оркестра: сначала была исполнена симфоническая картина «Нимфы», созданная по мотивам одноименного тургеневского стихотворения в прозе, а затем – Скерцо, причем во втором случае дирижировал сам композитор.

В последующие годы Калинников вновь создает оркестровые произведения – музыку к трагедии Алексея Толстого «Царь Борис», симфоническую картину «Кедр и пальма». Одно из его творений – Сюита – удостоилась одобрения от самого . Наряду с симфонической музыкой композитор пишет фортепианные пьесы, среди которых особую известность приобретает «Грустная песенка». По заказу он начал работать над оперой «В 1812 году» – и остается только пожалеть, что сочинение не пошло дальше пролога.

Работает Калинников и в жанре симфонии, в котором создает два произведения. Судьба оказалась нелегкой: директор Московской консерватории отказался включать ее в концерты Русского музыкального общества (якобы из-за технических недостатков, а в действительности – потому, что не желал пропагандировать музыку выпускника конкурирующего заведения), резко раскритиковал симфонию . Лишь после премьеры в Киеве произведение было оценено по достоинству.

В последние годы жизни Калинникову приходилось бороться не только с бедностью и непризнанием, но и с туберкулезом. Поразительно, но в музыке, созданной в это время, нет и намека на отчаяние – она исполнена светлой лирики.

Последней радостью стало для умирающего композитора издание его симфонии в 1900 г. Он так и не узнал, что полученный им гонорар в действительности был материальной помощью от друзей – издательство не заплатило ему ни копейки… Четыре месяца спустя Калинников ушел из жизни.

Музыкальные Сезоны

Биографы отмечают, что жизнь композитора сложилась по законам венской четырехчастной симфонии.

Каждый из четырех периодов его жизни начинался переменой места жительства. Детство композитора прошло в селении Воин, юность – в городе Орел, учился Калинников в Москве, а последние годы провел в Ялте. Заметим сразу трагичную особенность этой симфонии жизни – она была очень короткой, Калинников прожил всего 34 года.

Имя Василия Калинникова никогда не было в ряду первых – его музыка светит отраженным светом. Искренне любя симфонии Бородина и Чайковского, он не мог отвлечься от стиля своих кумиров. Теплота, которая живет в его симфониях не слепит и не поражает, – но греет душу.

Калинников родился в селе Воины, близ Мценска 13 января 1866 года в семье станового пристава, происходившего из духовного сословия и женатого на дочери дьякона, но избравшего по каким-то причинам другой жизненный путь. Человек малообразованный, он очень любил музыку и немного играл на гитаре. Охотно пел в церковном хоре, сначала один, а потом с сыновьями, которых у него было четверо.

Незаурядное музыкальное дарование будущего композитора проявилось очень рано. Он самоучкой научился играть на гармонике, когда был так мал, что еле удерживал ее на коленях. Мальчик обратил на себя внимание земского врача А. Евланова, недурно игравшего на скрипке. Он и стал первым музыкальным учителем Василия, причем занимался с ним не только игрой на скрипке, но и нотной грамотой, знакомил с музыкальной литературой.

Любя своих детей, отец семейства Калинниковых чрезвычайно заботился о том, чтобы они получили образование, и когда дети подросли, семья переехала в город Орел.

После детства – веселого, в характере «аллегро», юность Василия была задумчива и спокойна, как анданте: композитор учился в орловской духовной семинарии. Юноша, хорошо подготовленный отцом, в 14 лет поступил сразу на второй курс Орловского духовного училища. Учитывая показанные на вступительном экзамене способности, его взяли бесплатным учеником - это было важно для семьи, находившейся в стесненных материальных обстоятельствах. Он старался не быть иждивенцем родителей, которые и так еле сводили концы с концами: подрабатывал перепиской нот, давал грошовые уроки, брался дирижировать хором на свадьбах и похоронах.

«стройное пение семинарского хора под управлением Василия Калинникова удовлетворяло самых строгих ценителей и критиков церковного пения».

Его мечтой было поступить в консерваторию, и в августе он предстал перед экзаменационной комиссией. Поскольку предъявить профессорам он мог только прекрасный слух и некоторые навыки игры на скрипке, его приняли в классы сольфеджио и элементарной теории музыки.

«Живется сейчас мне очень весело»,

– писал Калинников родителям, – и с упоением рассказывал о новых друзьях, педагогах и первых успехах.

«Мои задачи всегда вернее всех»,

– радостно восклицает молодой композитор, осваивая правила гармонии.

Оба курса он прошел за год, но на этом его консерваторское обучение закончилось: плата – сто рублей в год – была для него непосильной.

К счастью, в эти годы при Московском филармоническом обществе существовали музыкально-драматические курсы, руководимые учеником Листа пианистом и дирижером Петром Адамовичем Шостаковским. Туда и перешел Калинников, причем, кроме класса теории и композиции, стал заниматься в классе фагота. Такой странный выбор объяснялся очень просто - по уставу Филармонического общества ученики класса духовых инструментов освобождались от платы за обучение.

«И учителя-то у них лучше и все вообще лучше»,

– пишет Калинников отцу.

Педагоги на курсах были прекрасные. Гармонию Калинников проходил у ученика и друга Н. Римкого-Корсакова Семёна Николаевича Кругликова, контрапункт и фугу - у Александра Александровича Ильинского, композицию и оркестровку - у ученика М. Балакирева Павла Ивановича Бларамберга. Это были педагоги талантливые, опытные, ничуть не хуже консерваторских. Но в консерватории было одно очень важное преимущество - она, в отличие от этих курсов, давала отсрочку от военной службы.

Калинников брался за любую работу - делал различные переложения, играл в частных оркестрах, писал оперетты для украинской труппы, расписывал партии оркестровых сочинений. Летом вместо отдыха нанимался в оркестры. Кроме того, чтобы не быть забранным в армию, приходилось все время за символическую плату давать уроки хорового пения в школах: учителя начальных городских школ также освобождались от воинской повинности.

В 1888 году умер отец Калинникова. Для музыканта это была огромная утрата: отец понимал его, разделял его стремления. Сохранилось письмо к сыну, показывающее, насколько незаурядным человеком был необразованный полицейский чин:

«Все знаменитости по всем отраслям человеческого знания приобрели славу упорным систематическим трудом. Поэтому погрузись в мир музыкальной науки, работай систематически и будь уверен, что выйдешь на широкую дорогу.

У тебя много задатков для того, чтобы при твоих способностях к музыке выработать недюжинный талант, а остальное пойдет своей дорогой. Знай, что тебе предстоят трудности и неудачи, но ты не ослабевай, борись с ними, борись с ними с энергией и никогда не отступай».

Мало того, что велико было горе утраты, теперь Калинников остался главой большой семьи: его три брата и сестра еще учились, им необходима была помощь.

«Прежде всего жизнь моя переменилась и переменился я сам. Я жил без забот, одной только консерваторией и науками. Жизнь и человеческие отношения я видел только издалека и потому мало понимал и знал их. Теперь совсем другое»,

Пишет он в том же году одному из братьев.

К счастью, «другое» было не только плохим. Калинников женился. Его избранницей стала скромная девушка, дочь священника. Она училась музыке, неплохо играла на рояле и очень любила своего талантливого мужа. На всю жизнь Софья Калинникова стала ему верной подругой и помощницей, защитницей его интересов.

В годы учения были созданы первые произведения Калинникова, причем сразу выявилось его пристрастие к оркестровым жанрам - 1889 год отмечен созданием симфонической картины «Нимфы» по стихотворению в прозе Тургенева, 1890-й - кантатой «Иоанн Дамаскин» по стихотворению А. К. Толстого, увертюра к которой была исполнена на публичном «акте» с большим успехом; в 1891-м появляется «Серенада» для струнного оркестра.

В 1892 году Калинников закончил полный курс обучения. Началась самостоятельная композиторская деятельность. К этому времени он уже четыре года был болен.

Фагот пришлось оставить - в том же оркестре он стал играть на литаврах. Много занимался с учениками, причем не со всеми за плату: были талантливые молодые люди, которым он давал уроки безвозмездно. Сочинению посвящались все свободные часы. Были написаны фортепианные пьесы, накапливались наброски первой, соль-минорной симфонии.

В следующем году по настоянию врачей Калинниковы поехали в Крым - его климат считался целительным для подобных больных. Вначале композитору там очень понравилось. Он писал восторженно одному из своих учеников:

«Видали ли Вы горы и море? Дышали ли Вы их дыханием, наслаждались ли безбрежностью с одной стороны и заоблачностью с другой? Слушали ли прибой волн и упивались ли ароматом чудесного горного воздуха? Если нет, то Вы много потеряли».

Он надеялся вылечиться и вернуться в Москву, к активной музыкальной жизни, но прошло больше года, и наступило ухудшение. Стало ясно, что болезнь неизлечима. Калинников, привыкший к активной жизни, раньше всегда окруженный молодежью, мучительно переживал одиночество. В одном из последних своих писем, от 16 мая 1900 года, он сообщал:

«У нас редко кто бывает. Наша жизнь течет так однообразно, уныло… Таков уж мой удел. О жизненных невзгодах не пишу… Да и скучно жаловаться на судьбу».

На творчество композитору было отпущено совсем немного времени - меньше десяти лет. Но он успел сделать многое. В 1895 году была закончена Первая симфония. С большим трудом с помощью друзей Калинникову удалось добиться исполнения симфонии, но стоило ей прозвучать впервые в концерте Киевского отделения РМО в марте 1897 г., как началось ее триумфальное шествие по городам России и Европы.

«Дорогой Василий Сергеевич! Симфония Ваша и вчера одержала блистательную победу. Право, это какая-то триумфальная симфония. Где бы я ее не играл, всем нравится. А главное – и музыкантам, и толпе»,

пишет Калинникову дирижер Александр Виноградский после исполнения симфонии в Вене.

После колоссального успеха Первой симфонии в Киеве в феврале 1897 года там была устроена подписка в пользу автора. Денег собрали столько, что Калинников мог поехать из опостылевшего Крыма на французскую Ривьеру. Правда, мысль об этом композитора не радовала. Он уже знал, что никакой надежды на целительность южного климата нет и с большим удовольствием поехал бы на родину, в Орловскую губернию.

Однако послушно выехал в Одессу, чтобы плыть в Марсель, а оттуда ехать в Ниццу. Но уже в Одессе подумал, что в климате Крыма и Ниццы нет особой разницы, решил, как писал в одном из писем, «наплевать» на свое отвращение к Крыму, давно сменившее прежнюю увлеченность, и через несколько дней был снова в Ялте.

Лето он решил провести на родине. Туда съехались родные - мать, сестра, братья. Поскольку своего дома давно не было, сняли подходящее помещение. Об этом Калинников писал так:

«Поселились мы в так называемой Поповке у однодворца Овсянникова. Вероятно не забыли у Тургенева в «Записках охотника» такую фамилию? Тургенев, говорят, писал свой портрет с отца нашего хозяина. Любопытно, что теперешний Овсянников не имеет понятия о Тургеневе и превратился в заправского мужичка, живущего только немного почище других».

Там Калинников закончил свою Вторую симфонию, после чего поехал в Москву.

«Меран чудное место. Тепло, как у нас в июне, солнце жарит вовсю, и красота кругом неописуемая. Но, в общем все это чужое, и я в будущем предвижу огромную скуку…»

Скука наступила тем скорее, что Калинников не знал иностранных языков, а поехать пришлось без жены. Правда, там ему хорошо работается - создана симфоническая картина «Кедр и пальма» по стихотворению Г. Гейне. В Ментоне, куда он затем перебрался, было не так тоскливо - нашлось несколько русских, с которыми он общался. Одна из новых знакомых, художница, написала его портрет. Из Ментоны он съездил в Париж, где познакомился с знаменитым дирижером Шарлем Ламурё. Тот заинтересовался Первой симфонией молодого русского, было намечено очередное ее исполнение.

Его известность росла. К 1899 году не осталось почти ни одного провинциального отделения Русского музыкального общества, которое не исполнило бы Первой симфонии. Стали поступать кое-какие авторские отчисления от исполнений.

В 1897 году Калинников написал Пролог оперы «1812 год», которую ему заказал известный меценат Савва Мамонтов, предложивший собственное либретто. По совету Мамонтова, получив от него деньги на дорогу, Калинников вместе с женой поехал в Сухуми. Оттуда он писал:

«Приехал я в Сухуми с целью лечиться и работать и как раз ни того, ни другого не могу делать. Всякому больному нужны известные удобства, без которых никакой климат ничего не значит. В Сухуми же вы не найдете самых элементарных удобств.

Квартир нет, гулять положительно негде, кроме крохотного жалчайшего бульвара, расположенного среди пристаней и вблизи базара. Савва Иванович приводил в пример сына Рукавишникова, который здесь поправился. Но ведь Рукавишниковы купили себе отдельную дачу, за которую заплатили 60 тысяч рублей и которую снабдили всеми удобствами. При таких условиях, конечно, можно жить и лечиться. Но больным, принужденным жить в городе, устроиться здесь сносно невозможно».

В июне 1899 года Мамонтов, захватив с собой нескольких артистов принадлежащей ему московской Частной оперы, приехал в Ялту, чтобы познакомиться с написанным. Музыка всем очень понравилась, и, окрыленный успехом, композитор продолжал сочинение, как вдруг, подобно удару, обрушилось известие, что Мамонтов арестован по обвинению в растрате. Калинников искренне сочувствовал Мамонтову. Но его собственное материальное положение в результате стало просто катастрофическим. Перед ним встал призрак голода. На помощь при шли московские друзья-музыканты. Под видом гонорара от нотоиздателя Юргенсона они выслали ему деньги.

В июне 1900 года распространилось известие, что состояние Калинникова безнадежно. К нему в Ялту приезжают проститься многие представители музыкального мира России. Рахманинов, Кюи, Гречанинов и другие музыканты меньшего масштаба совершали своего рода паломничество к коллеге, умиравшему не только от болезни, но и от нужды. Так, стало известно, что композитор и его жена отказывают себе в пище. Ведь у больного расходов становилось значительно больше: нужно было оплачивать визиты врача, фельдшерицы, покупать лекарства. А Ялта была одним из самых фешенебельных, следовательно, дорогих, курортов.

По свидетельству очевидцев, семья голодала в буквальном смысле. Только этим было вызвано письмо композитора с такими словами:

«Похлопочите, дорогой мой друг, кликните клич, и, авось, найдутся добрые души и не оставят больного мусикийца…»

Можно представить, как тяжко было ему писать эти слова. В то же время он пишет в другом письме:

«Шестой год борюсь с чахоткой, но она меня побеждает и медленно, но верно берет верх. А всему виною проклятые деньги! И болеть-то мне приключилось от тех невозможных условий, в которых приходилось жить и учиться».

Деньги нашлись - от Филармонического общества, от знакомых, от Шаляпина. Но состояние больного неуклонно ухудшалось.

«…Калинников мог писать лирично, без банальности и сентиментальности, потому что, как ни у кого из композиторов его поколения… сердечность и непосредственность были ему действительно присущи. Это Кольцов русской музыки, с той разницей, что родиной его была не Воронежская, а Орловская область»,

– писал академик Асафьев.

Несмотря на то, что творческий путь Калинникова продолжался всего десять лет, можно с уверенностью сказать, что по складу дарования он - прежде всего симфонист. В его симфонических сочинениях своеобразно переплавлены черты эпического русского симфонизма Бородина и лирическая открытость и теплота Чайковского.

Творческое наследие Василия Калинникова значительно меньше, чем большинства его коллег - причиной тому короткая и во многом трагическая жизнь. Композитор успел создать немного - несколько оркестровых сочинений, кантату, инструментальные пьесы и хоры. Но в числе этого немногого - две симфонии, первая из которых по праву занимает свое место среди значительных произведений этого жанра. Калинников - единственный русский композитор XIX века, не принадлежавший к дворянскому сословию, «вышедший из народа», как было принято говорить раньше. Примечательно, что несмотря на чрезвычайно тяжелые условия жизни, приведшие к преждевременной смерти, музыка его светла, полна оптимизма и здорового мироощущения. «...Калинников мог писать лирично, без банальности и сентиментальности, потому что, как ни у кого из композиторов его поколения... сердечность и непосредственность были ему действительно присущи. Это Кольцов русской музыки, с той разницей, что родиной его была не Воронежская, а Орловская область», - писал академик Асафьев. И действительно, многое роднит этих художников - и задушевность, лирическое обаяние творчества, и непосредственная связь с народной жизнью, и трагическая судьба, отмеченная тяжелой болезнью и ранней смертью. Несмотря на то, что творческий путь Калинникова продолжался всего десять лет, можно с уверенностью сказать, что по складу дарования он - прежде всего симфонист. В его симфонических сочинениях своеобразно переплавлены черты эпического русского симфонизма Бородина и лирическая открытость и теплота Чайковского.

Калинников родился в селе Воины, близ Мценска 1(13) января 1866 года в семье станового пристава, происходившего из духовного сословия и женатого на дочери дьякона, но избравшего по каким-то причинам другой жизненный путь. Человек малообразованный, он очень любил музыку и немного играл на гитаре. Охотно пел в церковном хоре, сначала один, а потом с сыновьями, которых у него было четверо. Любя своих детей, он чрезвычайно заботился о том, чтобы они получили образование, и когда дети подросли, семья переехала в город Орел. Василий, хорошо подготовленный отцом, поступил сразу на второй курс Орловского духовного училища. Учитывая показанные на вступительном экзамене способности, его взяли бесплатным учеником - это было важно для семьи, находившейся в стесненных материальных обстоятельствах.

Незаурядное музыкальное дарование будущего композитора проявилось очень рано. Он самоучкой научился играть на гармонике, когда был так мал, что еле удерживал ее на коленях. Еще живя в Воинах, мальчик обратил на себя внимание земского врача А. Евланова, недурно игравшего на скрипке. Он и стал первым музыкальным учителем Василия, причем занимался с ним не только игрой на скрипке, но и начатками нотной грамоты, знакомил с музыкальной литературой. Это знакомство продолжилось и тогда, когда семья уехала: все каникулярное время мальчик проводил в доме Евланова. Там постоянно звучала музыка, часто устраивались домашние спектакли, и юный Калинников был их активным участником. В 14 лет Калинников окончил училище и был зачислен в Духовную семинарию. Он старался не быть иждивенцем родителей, которые и так еле сводили концы с концами: подрабатывал перепиской нот, давал грошовые уроки, брался дирижировать хором на свадьбах и похоронах.

В семинарии оценили талант ученика: несмотря на юный возраст, ему был доверен семинарский хор. Став его регентом, Калинников с увлечением и энергией отдался этому делу. В «Русской музыкальной газете» даже появилась заметка, в которой говорилось, что «стройное пение семинарского хора под управлением Василия Калинникова удовлетворяло самых строгих ценителей и критиков церковного пения».

Весной 1884 года, по окончании четырех классов семинарии, которые вместе с духовным училищем соответствовали полному гимназическому курсу, Калинников отказался от продолжения занятий на следующих, богословских курсах, и поехал в Москву. Его мечтой было поступить в консерваторию, и в августе он предстал перед экзаменационной комиссией. Поскольку предъявить профессорам он мог только прекрасный слух и некоторые навыки игры на скрипке, его приняли в классы сольфеджио и элементарной теории музыки. Оба курса он прошел за год, но на этом его консерваторское обучение закончилось: плата, сто рублей в год, была для него непосильной. К счастью, в эти годы при Московском филармоническом обществе существовали музыкально-драматические курсы, руководимые учеником Листа пианистом и дирижером П. Шостаковским. Туда и перешел Калинников, причем, кроме класса теории и композиции, стал заниматься в классе фагота. Такой странный выбор объяснялся очень просто - по уставу Филармонического общества ученики класса духовых инструментов освобождались от платы за обучение.

Педагоги на курсах были прекрасные. Гармонию Калинников проходил у С. Кругликова, контрапункт и фугу - у А. Ильинского, композицию и оркестровку - у П. Бларамберга. Это были педагоги талантливые, опытные, ничуть не хуже консерваторских. Но в консерватории было одно очень важное преимущество - она, в отличие от этих курсов, давала отсрочку от военной службы.

Годы учения были очень трудными - занятия по двум специальностям отнимали много времени. Как фаготист Калинников обязан был работать в ученическом оркестре. Кроме того, для получения диплома по композиции необходимо было сдать курс фортепианной игры, а этим инструментом он не владел вовсе. Пришлось начинать с самого начала, работать много и усидчиво. А ведь надо было и зарабатывать на жизнь! Калинников брался за любую работу - делал различные переложения, играл в частных оркестрах, писал оперетты для украинской труппы, расписывал партии оркестровых сочинений. Летом вместо отдыха нанимался в оркестры. Кроме того, чтобы не быть забранным в армию, приходилось все время за символическую плату давать уроки хорового пения в школах: учителя начальных городских школ также освобождались от воинской повинности.

Такая жизнь - полуголодная, на постоянном пределе сил, - ослабила его от природы здоровый организм, и осенью 1887 года, когда поступившему на постоянную службу в оркестр театра «Парадиз» Калинникову пришлось по многу часов сидеть на сквозняке в плохо отапливаемом помещении, он заболел плевритом, который перешел в туберкулез горла. В 1888 году умер отец Калинникова. Для музыканта это была огромная утрата: отец понимал его, разделял его стремления. Сохранилось письмо к сыну, показывающее, насколько незаурядным человеком был необразованный полицейский чин: «Все знаменитости по всем отраслям человеческого знания приобрели славу упорным систематическим трудом. Поэтому погрузись в мир музыкальной науки, работай систематически и будь уверен, что выйдешь на широкую дорогу. У тебя много задатков для того, чтобы при твоих способностях к музыке выработать недюжинный талант, а остальное пойдет своей дорогой. Знай, что тебе предстоят трудности и неудачи, но ты не ослабевай, борись с ними, борись с ними с энергией и никогда не отступай».

Мало того, что велико было горе утраты, теперь Калинников остался главой большой семьи: его три брата и сестра еще учились, им необходима была помощь. «Прежде всего жизнь моя переменилась и переменился я сам, - пишет он в том же году одному из братьев. - Я жил без забот, одной только консерваторией и науками. Жизнь и человеческие отношения я видел только издалека и потому мало понимал и знал их. Теперь совсем другое». К счастью, «другое» было не только плохим. Калинников женился. Его избранницей стала скромная девушка, дочь священника. Она училась музыке, неплохо играла на рояле и любила своего талантливого мужа. На всю жизнь Софья Калинникова стала ему верной подругой и помощницей, защитницей его интересов.

В 1892 году Калинников закончил полный курс обучения. Началась самостоятельная композиторская деятельность. К этому времени он уже четыре года был болен. Фагот пришлось оставить - в том же оркестре он стал играть на литаврах. Много занимался с учениками, причем не со всеми за плату: были талантливые молодые люди, которым он давал уроки безвозмездно. Сочинению посвящались все свободные часы. Были написаны фортепианные пьесы, накапливались наброски первой, соль-минорной симфонии. В следующем году по настоянию врачей Калинниковы поехали в Крым - его климат считался целительным для подобных больных. Вначале композитору там очень понравилось. Он писал восторженно одному из своих учеников: «Видали ли Вы горы и море? Дышали ли Вы их дыханием, наслаждались ли безбрежностью с одной стороны и заоблачностью с другой? Слушали ли прибой волн и упивались ли ароматом чудесного горного воздуха? Если нет, то Вы много потеряли». Он надеялся вылечиться и вернуться в Москву, к активной музыкальной жизни, но прошло больше года, и наступило ухудшение. Стало ясно, что болезнь неизлечима. Калинников, привыкший к активной жизни, раньше всегда окруженный молодежью, мучительно переживал одиночество. В одном из последних своих писем, от 16 мая 1900 года, он сообщал: «У нас редко кто бывает. Наша жизнь течет так однообразно, уныло... Таков уж мой удел. О жизненных невзгодах не пишу... Да и скучно жаловаться на судьбу».

На творчество композитору было отпущено совсем немного времени - меньше десяти лет. Но он успел сделать многое. В 1895 году была закончена Первая симфония, в 1897-м - Вторая. После колоссального успеха Первой симфонии в Киеве в феврале 1897 года там была устроена подписка в пользу автора. Денег собрали столько, что Калинников мог поехать из опостылевшего Крыма на французскую Ривьеру. Правда, мысль об этом композитора не радовала. Он уже знал, что никакой надежды на целительность южного климата нет и с большим удовольствием поехал бы на родину, в Орловскую губернию. Однако послушно выехал в Одессу, чтобы плыть в Марсель, а оттуда ехать в Ниццу. Но уже в Одессе подумал, что в климате Крыма и Ниццы нет особой разницы, решил, как писал в одном из писем, «наплевать» на свое отвращение к Крыму, давно сменившее прежнюю увлеченность, и через несколько дней был снова в Ялте.

Лето он решил провести на родине. Туда съехались родные - мать, сестра, братья. Поскольку своего дома давно не было, сняли подходящее помещение. Об этом Калинников писал так: «Поселились мы в так называемой Поповке у однодворца Овсянникова. Вероятно не забыли у Тургенева в «Записках охотника» такую фамилию? Тургенев, говорят, писал свой портрет с отца нашего хозяина. Любопытно, что теперешний Овсянников не имеет понятия о Тургеневе и превратился в заправского мужичка, живущего только немного почище других». Дальше композитор уверял, что давно уже не проводил лето так приятно и в такой мирной обстановке: «Говорят, что родина мила сердцу не милыми красотами, а воспоминаниями детства. Но, право же, здесь налицо и то и другое». Там Калинников закончил Вторую симфонию, после чего поехал в Москву.

Он чувствовал себя несколько лучше: возможно, родной воздух, радость свидания с близкими поддержали его силы. На этот раз его удалось уговорить поехать лечиться за границу. По совету врачей он отправился в Меран и Ментону. Меран - курорт в Южном Тироле для легочных больных - понравился композитору: «Меран чудное место, - писал он оттуда. - Тепло, как у нас в июне, солнце жарит вовсю, и красота кругом неописуемая. Но, в общем все это чужое, и я в будущем предвижу огромную скуку...» Скука наступила тем скорее, что Калинников не знал иностранных языков, а поехать пришлось без жены. Одиночество быстро берет свое. Правда, там ему хорошо работается - создана симфоническая картина «Кедр и пальма» по стихотворению Г. Гейне. В Ментоне, куда он затем перебрался, было не так тоскливо - нашлось несколько русских, с которыми он общался. Одна из новых знакомых, художница, написала его портрет. Из Ментоны он съездил в Париж, где виделся с знаменитым дирижером Ш. Ламуре. Тот заинтересовался Первой симфонией молодого русского, было намечено ее исполнение.

В начале мая 1898 года композитор вернулся в Россию. Началась работа над музыкой к трагедии «Царь Борис» А. К. Толстого. 28 января 1899 в Малом театре состоялась премьера спектакля, но Калинников на ней не был - он уехал в Петербург на генеральную репетицию Первой симфонии, которая должна была там исполняться 30 января. Вернувшись в Москву, он только из телеграммы узнал о громадном успехе сим фонии в Петербурге. Его известность росла. К 1899 году не осталось почти ни одного про винциального отделения Русского музыкального общества, которое не исполнило бы Первой симфонии. Звучали и другие произведения. Стали поступать кое-какие авторские отчисления от исполнений. В 1897 году Калинников написал Пролог оперы «1812 год», которую ему заказал известный меценат Савва Мамонтов, предложивший собственное либретто. По совету Мамонтова, получив от него деньги на дорогу, Калинников вместе с женой поехал в Сухуми. Оттуда он писал: «Приехал я в Сухуми с целью лечиться и работать и как раз ни того, ни другого не могу делать. Всякому больному нужны известные удобства, без которых никакой климат ничего не значит. В Сухуми же вы не найдете самых элементарных удобств. Квартир нет, гулять положительно негде, кроме крохотного жалчайшего бульвара, расположенного среди пристаней и вблизи базара. Савва Иванович (Мамонтов. - Л. М.) приводил в пример сына Рукавишникова, который здесь поправился. Но ведь Рукавишниковы купили себе отдельную дачу, за которую заплатили 60 тысяч рублей и которую снабдили всеми удобствами. При таких условиях, конечно, можно жить и лечиться. Но больным, принужденным жить в городе, устроиться здесь сносно невозможно».

Калинников вновь перебрался в Ялту, но было уже поздно. Неудачная поездка на Кавказ окончательно подорвала его силы. Правда, он продолжал сочинять, хотя сердце не лежало к навязанной ему опере. Однако это были реальные деньги: Мамонтов выплачивал ежемесячный гонорар, достаточный для скромной жизни маленькой семьи. И Калинников работал. В июне 1899 года Мамонтов, захватив с собой нескольких артистов принадлежащей ему московской Частной оперы, приехал в Ялту, чтобы познакомиться с написанным. Музыка всем очень понравилась, и окрыленный успехом, композитор продолжал сочинение, как вдруг, подобно удару, обрушилось известие, что Мамонтов арестован по обвинению в растрате. Калинников искренне сочувствовал Мамонтову. Но его собственное материальное положение в результате стало просто катастрофическим. Перед ним встал призрак голода. На помощь при шли московские друзья-музыканты. Под видом гонорара от нотоиздателя Юргенсона они выслали ему деньги.

Друзья, как могли, помогали, но их возможности были ограничены, да и, живя в Москве, они не представляли, сколько требуется средств. В отчаянии Калинников решил уехать из Ялты. Он хотел обосноваться в родной Орловской губернии, но врачи категорически запретили ему уезжать из Ялты. По свидетельству очевидцев, семья голодала в буквальном смысле. Только этим было вызвано письмо композитора с такими словами: «Похлопочите, дорогой мой друг, кликните клич, и, авось, найдутся добрые души и не оставят больного мусикийца...» Можно представить, как тяжко было ему писать эти слова. В то же время он пишет в другом письме: «Шестой год борюсь с чахоткой, но она меня побеждает и медленно, но верно берет верх. А всему виною проклятые деньги! И болеть-то мне приключилось от тех невозможных условий, в которых приходилось жить и учиться». Деньги нашлись - от Филармоническо го общества, от знакомых, от Шаляпина. Но состояние больного неуклонно ухудшалось. Он скончался 29 декабря 1900 (11 января 1901 года по новому стилю) года.

Л. Михеева

2011-2012. JumpMusic.

Событий, сольных, выступлений.

Альбомы, музыка и песни онлайн.

Видеоклипы артистов онлайн

В. Калинников, талантливый русский композитор, жил и творил в 80-90-е гг. XIX в. Это было время высочайшего подъема русской культуры, когда создавал свои последние шедевры П. Чайковский, одна за другой появлялись оперы Н. Римского-Корсакова, произведения А. Глазунова, С. Танеева, А. Лядова, на музыкальном горизонте возникли ранние сочинения С. Рахманинова, А. Скрябина. Русская литература того времени блистала такими именами, как Л. Толстой, А. Чехов, И. Бунин, А. Куприн, Л. Андреев, В. Вересаев, М. Горький, А. Блок, К. Бальмонт, С. Надсон... И в этом могучем потоке зазвучал скромный, но удивительно поэтичный и чистый голос музыки Калинникова, сразу полюбившийся и музыкантам, и слушателям, покоривший искренностью, сердечностью, неизбывно-русской мелодической красотой. «Кольцовым русской музыки» назвал Калинникова Б. Асафьев.

Особенно замечательна Первая симфония, вызывающая в памяти вдохновенные страницы чеховской лирико-пейзажной прозы, тургеневское упоение жизнью, природой, красотой.
Эту симфонию замечательного русского композитора В.Калинникова называют еще "Русской"

"Кедр и пальма",симфоническая картина по Гейне(1898)
"Нимфы", симфоническая картина
"Царь Борис",музыка к драме А.К.Толстого
Интермеццо N2 Соль мажор
Интермеццо №1 Ля мажор
Песни, романсы
Серенада для струнного оркестра
Симфония N1 Соль минор
Симфония N2 Ля мажор
Сюита для оркестра
Увертюра "Былина"(1892)
Фортепианные пьесы
Элегия на слова Пушкина
`Былина`, увертюра

М. Нюрнберг
Василий Калинников
(1866-1901)
краткий очерк жизни и творчества
книжка для юношества
"Музыка", 1964г.
(pdf 5.31 Мб)

ВВЕДЕНИЕ

В январе 1966 года исполнится 100 лет со дня рождения и 65 лет со дня смерти талантливого русского композитора Василия Сергеевича Калинникова (1866— 1901). Нет сомнения, что этот юбилей будет достойно" отмечен нашей музыкальной общественностью и значительно повысит интерес широких кругов любителей русской классической музыки к жизни и творчеству автора популярнейшей Первой симфонии.
Однако Калинников отнюдь не принадлежит к тем композиторам, которых вспоминают лишь в юбилейные даты: лучшие его произведения и в настоящее время исполняются в концертах, звучат по радио, изучаются в консерваториях; о нем издаются книги; в учебниках по истории русской музыкальной культуры ему посвящаются специальные главы. И это вполне по заслугам, так как Калинников — «Кольцов русской музыки», по определению академика Б. В. Асафьева,— создал яркие и самобытные, глубоко национальные по характеру произведения, приумножившие славу нашего отечественного искусства.

Вся недолгая творческая жизнь Калинникова, включая ученический этап, протекла в течение последних 13 лет XIX века. Это были годы исключительно яркого расцвета русской музыкальной и театральной культуры. В первую их половину слава и гордость русского искусства — Петр Ильич Чайковский (1840—1893) создал свои последние шедевры: оперы «Пиковая дама» и «Иоланта», балеты «Спяшая красавица» и «Щелкунчик», Пятую и Шестую («Патетическую») симфонии. С огромным творческим подъемом в Т890-е годы работал и другой наш великий композитор — Николай Андреевич Римский-Корсаков (1844—1908), создавая оперу за оперой: «Младу», «Ночь перед рождеством», «Садко», «Моцарта и Сальери», «Царскую невесту», «Сказку о царе Салтане». Необычайно пышно расцвело за эти годы и творчество крупнейшего русского симфониста Александра Константиновича Глазунова (1865—1936), обогатившего симфоническую литературу Третьей, Четвертой, Пятой и Шестой симфониями и многими другими оркестровыми произведениями («Лес», «Кремль», «Весна» и пр.), а театр — роскошными балетами «Раймонда», «Времена года», «Барышня-служанка». Ценнейший вклад в сокровищницу русской музыки внес в те годы и крупный композитор и теоретик Сергей Иванович Танеев (1856—1915), создавший замечательную, глубоко своеобразную оперу «Орестея» (по трилогии древнегреческого поэта-трагика Эсхила) и свою лучшую, Четвертую, симфонию (до-минор). Необходимо отметить также, что с 1890 года начала сценическую жизнь одна из самых монументальных русских опер — «Князь Игорь» Александра Порфирьевича Бородина (1833—1887),— оконченная Римским-Корсаковым и Глазуновым и впервые поставленная в Петербурге. А сколько разнообразных и по сюжетам и по музыке опер было создано в 1890-х годах другими русскими композиторами! Назовем хотя бы «Сон на Волге» и «Рафаэль» А. С. Арен-ского (1861—1906), «Дубровский» Э. Ф. Направника (1839—1916), «Алеко» С. В. Рахманинова (1873—1943), «В грозу» и «Елка» В. И. Ребикова (1866—1919), «Сарацин» Ц. А. Кюи (1835—1918).

Значительное развитие в 1890-х годах получила также русская вокальная и инструментальная камерная музыка. Среди композиторов, создавших в те годы замечательные романсы, инструментальные пьесы и ансамбли (трио, квартеты и пр.), были Аренский, Рахманинов, Глазунов, Танеев; в области фортепианной музыки засияла «звезда первой величины» (по определению Римского-Корсакова) — Александр Николаевич Скрябин (1872—1915), сочинивший тогда свои первые три сонаты и множество поэтичных прелюдий, этюдов, мазурок и других пьес (а в симфоническом жанре—концерт для рояля с оркестром).
На большой высоте в 1890-х годах находилась и русская исполнительская культура: театральная и концертная жизнь тогда била ключом гае только в Москве и Петербурге, но и в ряде других крупных городов нашей страны —в Киеве, Харькове, Одессе, Тифлисе, Казани... Среди выдающихся отечественных исполнителей в те годы выдвинулись певцы Ф. И. Шаляпин, Л. В. Собинов, И. В. Ершов, пианисты К. Н. Игумнов, А. Б. Гольденвейзер, дирижеры В. И. Сук. В. И. Сафонов и многие другие таланты.
Значительное оживление в музыкальную жизнь Москвы, Петербурга и некоторых других городов вносили регулярные гастроли зарубежных оперных певиц, певцов и целых трупп (преимущественно итальянских), а также пианистов, скрипачей, виолончелистов, дирижеров. В свою очередь, наиболее даровитые русские артисты и музыканты с честью гастролировали за границей, прославляя наше отечественное искусство, которое процветало, несмотря на множество препон со стороны реакционного царского правительства.
Яркими творческими достижениями отмечена и литература 1890-х годов: Л. Н. Толстой создал тогда свой последний роман «Воскресение», в котором, как и в ряде других сочинений, «обрушился с страстной критикой на все современные государственные, церковные, общественные, экономические порядки, основанные на порабощении масс» (В. И. Ленин); Антон Павлович Чехов написал в те годы свои лучшие рассказы, повести, пьесы; могучий призыв к борьбе против старого мира прозвучал в «Песне о Соколе» и других ранних произведениях Максима Горького; появилась целая плеяда других молодых талантов, среди них — писатели А. С. Серафимович, В. В. Вересаев, A. И. Куприн, Л. Н. Андреев, И. А. Бунин, С. И. Гусев-Оренбургский, поэты В. Я. Брюсов, К. Д. Бальмонт, юный А. А. Блок... Интенсивно творили передовые, русские художники И. Е. Репин, В. И. Суриков, B. Н. Васнецов...

Можно представить себе, как в обстановке столь кипучей и многообразной художественной жизни России 1890-х годов трудно было пробиться, заявить о себе каждому молодому дарованию, не имеющему покровительства свыше... Ведь сколько молодых талантов, особенно вышедших из народных масс, в дореволюционной России было целиком предоставлено самим себе и, не имея сил бороться с материальной нуждой и безучастностью правящих сфер, гибло, не успев развиться, расцвести.
Такая угроза тяжелым камнем висела и над творческой судьбой Калинникова — выходца из народа, бедняка, и к тому же с молодости терзаемого неизлечимым недугом, но страстно мечтавшего «жить, работать и хоть что-нибудь хорошее сделать в жизни — оставить после себя хоть маленький след... внести в музыку хоть маленькую лепту» (письмо от 13 июля 1894 г.).
Как увидим из дальнейшего, ценой огромного труда и упорной воли, вопреки всем препятствиям на своем пути, Калинников осуществил эту мечту.
«Биография Калинникова, — пишет известный советский историк русской музыки Ю. В. Келдыш,— представляет собой яркий пример жизненной участи художника, вышедшего из «низов общества», в условиях старого эксплуататорского строя. Вынужденный пробивать себе путь к высотам искусства ценой мучительных лишений и борьбы, он в конце концов надорвал свои силы и был сломлен окружавшей его действительностью, далеко не осуществив всех своих возможностей». Однако «маленькой лепты», внесенной Калинниковым в сокровищницу русской музыки, оказалось достаточно, чтобы и в наше время его имя не было забыто, а творчество продолжало полнокровно жить. И это несмотря на новые огромные достижения передовых композиторов первых двух третей XX века!