Неюбилейное. «Любил грустить, не зная о чем…»
Хотелось бы ко дню рождения Николая Михайловича Карамзина (1 (12) декабря 1766 г.) представить какой-то новый материал. Но, кажется, обо всех карамзинских местах Симбирска-Ульяновска было уже сказано, и не раз. Наверное, можно было сделать эти материалы более полно и содержательно. Ну, как уж вышло, повторяться не будем. А вот чего на этой странице не было, так это собственных строк Н.М.Карамзина. Попробуем обратиться к ним, не уходя далеко от симбирской темы.
Мало кто из литераторов не оставил хотя бы кратких воспоминаний о родине и юных годах жизни. У Карамзина это, в первую очередь, неоконченный автобиографический роман «Рыцарь нашего времени». По его словам: «Сей роман вообще основан на воспоминаниях молодости, которыми автор занимался во время душевной и телесной болезни». 13 глав романа были опубликованы в журнале «Вестник Европы» в 1802-1803 гг. и датированы 1799 годом. Они завершались словами: «Продолжение следует». В последнем прижизненном собрании сочинений Карамзина тот же текст заключала фраза: «Продолжения не было». Далее приведены краткие выдержки из романа, повествующие о детстве историографа, которое проходило, в равной степени, как в родовом имении, так и в городском доме на Венце. Себя он вывел как Леона, реальные люди изображены под вымышленными именами. Биографы историографа сходятся в том, что описанные события действительно имели место в его жизни, а некоторые несоответствия можно приписать желанию автора придать роману характер выдуманной истории.
***
Н. М. КАРАМЗИН. РЫЦАРЬ НАШЕГО ВРЕМЕНИ (По изданию: «Карамзин Н.М. Избранные сочинения в двух томах», М., Л., 1964; отрывки, деление на главы не сохранено).
…На луговой стороне Волги, там, где впадает в нее прозрачная река Свияга… — там, в маленькой деревеньке родился прадед, дед, отец Леонов; там родился и сам Леон, в то время, когда природа, подобно любезной кокетке, сидящей за туалетом, убиралась, наряжалась в лучшее свое весеннее платье; белилась, румянилась весенними цветами; смотрелась с улыбкою в зеркало вод прозрачных и завивала себе кудри на вершинах древесных…, и в самую ту минуту, как первый луч земного света коснулся до его глазной перепонки, в ореховых кусточках запели вдруг соловей и малиновка, а в березовой роще закричали вдруг филин и кукушка: хорошее и худое предзнаменование! по которому повивальная бабка, принявшая Леона на руки…, предсказала ему счастье и несчастье в жизни, богатство и нищету, друзей и неприятелей, успех в любви и рога при случае. Читатель увидит, что мудрая бабка имела в самом деле дар пророчества…
Отец Леонов был русский дворянин, израненный отставной капитан, человек лет в пятьдесят, ни богатый, ни убогий, и – что всего важнее – самый добрый человек… После турецких и шведских кампаний возвратившись на родину, он вздумал жениться… — и женился на двадцатилетней красавице, дочери ближнего соседа, которая, несмотря на молодые лета свои, имела удивительную склонность к меланхолии…; когда же говорила, то говорила умно, складно и даже с разительным красноречием; а когда взглядывала на человека, то всякому хотелось остановить на себе глаза ее: так они были приветливы и милы!..
Юные супруги, с нетерпением ожидающие плода от брачного союза вашего! Если вы хотите иметь сына, то каким его воображаете? Прекрасным? Таков был Леон. Беленьким, полненьким, с розовыми губками, с черными глазками, с кофейными волосками на кругленькой головке? Таков был Леон…
Не удивительно, что Леон на заре жизни своей плакал и немог реже других младенцев: молоко нежных родительниц есть для детей лучшая пища и лучшее лекарство. От колыбели до маленькой кроватки, от жестяной гремушки до маленького раскрашенного конька, от первых нестройных звуков голоса до внятного произношения слов Леон не знал неволи и принуждения. Любовь питала, согревала, веселила его; была первым впечатлением его души… Уже внешние предметы начали возбуждать его внимание; уже и взором, и движением руки, и словами часто спрашивал он у матери: «Что вижу? Что слышу?», уже научился он ходить и бегать, — но ничто не занимало его так, как ласки родительницы, никакого вопроса не повторял он столь часто, как: «Маменька! Что тебе надобно?», никуда не хотел идти от нее и, только ходя за нею, ходить научился.
Дунул северный ветер на нежную грудь родительницы, и гений жизни ее погасил свой факел!.. Да, любезный читатель, она простудилась, и в девятый день с мягкой постели переложили ее на жесткую: в гроб – а там и в землю – и засыпали, как водится, — и забыли в свете, как водится…
Герой наш был тогда семи лет. Во всю болезнь матери он не хотел идти от ее постели…, глядел беспрестанно ей в глаза; спрашивал: «Лучше ли тебе, милая?» — «Лучше, лучше», — говорила она, пока говорить могла, смотрела на него…, хотела ласкать… и боялась, чтобы болезнь не пристала к нему; то говорила с улыбкою: «Сядь подле меня», то говорила со вздохом: «Поди от меня!..» Он слушался только первого; другому приказанию не хотел повиноваться. Надобно было силою оттащить его от умирающей. «Постойте, постойте! — кричал он со слезами, — Маменька хочет мне что-то сказать; я не отойду!». Но маменька отошла между тем от здешнего света.
Его вынесли, хотели утешать: напрасно!.. Он твердил одно: «К милой!», вырвался из рук няни, прибежал, увидел мертвую на столе, схватил ее руку: она была как дерево, — прижался к ее лицу: оно было как лед… «Ах, маменька!» — закричал он и упал на землю. Его опять вынесли, больного, в сильном жару…
Отец рвался, плакал: он любил супругу, как только мог любить… С бледным лицом, с распущенными седыми волосами стоял он подле гроба; рыдая, прощался с нею; с жаром целовал ее лицо и руки; сам опускал в могилу; бросил на гроб первую горсть земли; стал на колени; поднял вверх глаза и руки; сказал: «На небесах душа твоя! Мне недолго жить остается!» и тихими шагами пошел домой. …Леон открыл глаза, встал и протянул к отцу руки, говоря: «Где она?» — «С ангелами, друг мой!» — «И не будет к нам назад?» — «Мы к ней будем» — «Скоро ли?»- «Скоро, друг мой…». Они обнялися, заплакали: старец лил слезы вместе с младенцем!.. Им стало легче…
Итак, летящее время обтерло своими крылами слезы горестных, и всякий снова принялся за свое дело: отец за хозяйство, а сын за часовник. Сельский дьячок, славнейший грамотей в околотке, был первым учителем Леона и не мог нахвалиться его понятием. «В три дни, — рассказывал он…, — затвердить все буквы, в неделю – все склады; в другую – разбирать слова и титлы: этого не видано! В ребенке будет путь».
В самом деле, он имел необыкновенное понятие и через несколько месяцев мог читать все церковные книги; так же скоро выучился и писать; так же скоро начал разбирать печать светскую, к удивлению соседственных дворян, при которых отец нередко заставлял читать Леона… Первая светская книга, которую маленький герой наш, читая, наизусть вытвердил, была Езоповы «Басни»: отчего во всю жизнь свою имел он редкое уважение к бессловесным тварям, помня их умные рассуждения в книге греческого мудреца, и часто, видя глупости людей, жалел, что они не имеют благоразумия скотов Езоповых.
Скоро отдали Леону ключ от желтого шкапа, в котором хранилась библиотека покойной матери и где на двух полках стояли романы, а на третьей несколько духовных книг… «Дайра, восточная повесть», «Селим и Дамасина», «Мирамонд»… – все было прочтено в одно лето, с таким живым удовольствием…, которым отец Леонов не мог нарадоваться, полагая, что охота ко чтению… есть хороший знак в ребенке. Только иногда по вечерам говаривал он сыну: «Леон! Не испорти глаз. Завтре день будет; успеешь начитаться». А сам про себя думал: «Весь в мать! бывало, из рук не выпускала книги…».
…Леону открылся новый свет в романах; он увидел, как в магическом фонаре, множество разнообразных людей на сцене, множество чудных действий, приключений – игру судьбы, дотоле ему совсем неизвестную… Перед глазами его беспрестанно поднимался новый занавес: ландшафт за ландшафтом, группа за группою являлись взору. Душа Леонова плавала в книжном свете, как Христофор Коломб на Атлантическом море, для открытия… сокрытого…
С каким живым удовольствием маленький наш герой летним утром… спешил с книгою на высокий берег Волги, в ореховые кусточки, под сень древнего дуба! Там, в беленьком своем камзольчике бросаясь на зелень, среди полевых цветов сам он казался прекраснейшим, одушевленным цветом. …Шляпка служила ему столиком: на нее клал он книгу свою, одною рукою подпирая голову, а другою перевертывая листы, вслед за большими голубыми глазами, которые летели с одной страницы на другую и в которых, как в ясном зеркале, изображались все страсти, худо или хорошо описываемые в романе… Иногда, оставляя книгу, смотрел он на синее пространство Волги, на белые парусы судов и лодок, на станицы рыболовов… Сия картина так сильно впечатлелась в его юной душе, что он через двадцать лет после того, в кипении страстей, не мог без особливого радостного движения видеть большой реки, плывущих судов, летающих рыболовов: Волга, родина и беспечная юность тотчас представлялись его воображению, трогали душу, извлекали слезы. Кто не испытал нежной силы подобных воспоминаний, тот не знает весьма сладкого чувства. Родина, апрель жизни, первые цветы весны душевной!..
В сие же лето Леоново сердце вкусило живое чувство мироправителя при таком случае, о котором он после во всю жизнь свою не мог вспоминать равнодушно. Мысль о божестве была одною из первых его мыслей. Нежная родительница наилучшим образом старалась утвердить ее в душе Леона… Леон с того времени всегда молился Богу. Он молился ему со слезами в болезнь родительницы своей! Но судьбы вышнего неисповедимы. Такова была религия нашего героя до сего лета и до случая, который теперь описать желаю.
В один жаркий день он, по своему обыкновению, читал книгу под сению древнего дуба; старик дядька сидел на траве в десяти шагах от него. Вдруг нашла туча, и солнце закрылось черными парами. Дядька звал домой Леона, «Погоди», — отвечал он, не спуская глаз с книги. Блеснула молния, загремел гром, пошел дождик. …Вдруг из густого лесу выбежал медведь и прямо бросился на Леона. Дядька не мог даже закричать от ужаса. Двадцать шагов отделяют нашего маленького друга от неизбежной смерти: он задумался и не видит опасности; еще секунда, две – и несчастный будет жертвою яростного зверя. Грянул страшный гром… какого Леон никогда не слыхивал; казалось, что небо над ним обрушилось и что молния обвилась вокруг головы его. Он закрыл глаза, упал на колени и только мог сказать: «Господи!», через полминуты взглянул – и видит перед собою убитого громом медведя. Дядька насилу мог образумиться и сказать ему, каким чудесным образом Бог спас его. Леон стоял все еще на коленях, дрожал от страха и действия электрической силы; наконец устремил глаза на небо, и, несмотря на черные, густые тучи, он видел, чувствовал там присутствие Бога… Читатель! Верь или не верь: но этот случай не выдумка…
…С удовольствием обращаю взор на те времена, когда наши дворяне, взяв отставку, возвращались на свою родину с тем, чтобы уже никогда не расставаться с ее мирными пенатами; редко заглядывали в город; доживали век свой на свободе и в беспечности; правда, иногда скучали в уединении, но зато умели и веселиться при случае, когда съезжались вместе. …Мне кажется, что в них было много характерного, особенного, чего теперь уже не найдем в провинциях… Просвещение сближает свойства народов и людей, равняя их, как дерева в саду регулярном.
Капитан Радушин, отец Леонов, любил угощать добрых приятелей чем бог послал. Сын всякий раз с великим удовольствием бежал сказать ему: «Батюшка! Едут гости!», а капитан наш отвечал: «Добро пожаловать!», надевал круглый парик свой и шел к ним навстречу с лицом веселым. …Провинциалы наши не могли наговориться друг с другом; не знали, что за зверь политика и литература, а рассуждали, спорили и шумели. Деревенское хозяйство, охота, известные тяжбы в губернии, анекдоты старины служили богатою материею для рассказов и примечаний…
Ах! Давно уже смерть и время бросили на вас темный покров забвения, витязи С-ского уезда, верные друзья капитана Радушина! …Как теперь смотрю на тебя, заслуженный майор Фаддей Громилов, в черном большом парике, зимою и летом в малиновом бархатном камзоле, с кортиком на бедре и в желтых татарских сапогах; слышу, как ты, не привыкнув ходить на цыпках в комнатах знатных господ, стучишь ногами еще за две горницы и подаешь о себе весть издали громким своим голосом…! Вижу и тебя, седовласый ротмистр Бурилов, простреленный насквозь башкирскою стрелою в степях уфимских; слабый ногами, но твердый душою; ходивший на клюках, но сильно махавший ими, когда надлежало тебе представить живо удар твоего эскадрона или омерзение к бесчестному делу какого-нибудь недостойного дворянина! Гляжу и на важную осанку твою, бывший воеводский товарищ Прямодушин, и на орлиный нос твой, за который не мог водить тебя секретарь провинции, ибо совесть умнее крючкотворства; вижу, как ты, рассказывая о Бироне и Тайной канцелярии, опираешься на длинную трость с серебряным набалдашником, которую подарил тебе фельдмаршал Миних… Вижу всех вас, достойные матадоры провинции, которых беседа имела влияние на характер моего героя; и, чтобы представить все благородство сердец ваших, сообщаю здесь условия, заключенные вами между собою в доме отца Леонова…
«Мы, нижеподписавшиеся, клянемся честию благородных людей жить и умереть братьями, стоять друг за друга горою во всяком случае, не жалеть ни трудов, ни денег для услуг взаимных, поступать всегда единодушно, наблюдать общую пользу дворянства, вступаться за притесненных и помнить русскую пословицу: «Тот дворянин, кто за многих один»; не бояться ни знатных, ни сильных, а только Бога и государя; смело говорить правду губернаторам и воеводам; никогда не быть их прихлебателями и не такать против совести. А кто из нас не сдержит своей клятвы, тому будет стыдно и того выключить из братского общества». Следует восемь имен.
…Одна смерть разрушила их братскую связь… Когда судьба, несколько времени играв Леоном в большом свете, бросила его опять на родину, он нашел майора Громилова, сидящего над больным Прямодушиным, который лежал в параличе и не владел руками (все прочие друзья их были уже на том свете). Громилов кормил больного из рук своих, плакал горько и сказал Леону: «Тошно, тошно быть сиротою на старости!..».
Добрые люди! Мир вашему праху! Пусть другие называют вас дикарями: Леон в детстве слушал с удовольствием вашу беседу словохотную, от вас заимствовал русское дружелюбие, от вас набрался духу русского и благородной дворянской гордости, которой он после не находил даже и в знатных боярах: ибо спесь и высокомерие не заменяют ее; ибо гордость дворянская есть чувство своего достоинства, которое удаляет человека от подлости и дел презрительных. Добрые старики! Мир вашему праху! …
Портрет Н.М.Карамзина.
Литография Г.Ф.Гиппиус, 1822 (ГРМ).
Краткая автобиография Н.М.Карамзина (ГА РФ).
Остается лишь удивляться непрекращающимся спорам о месте его рождения.
«Симбирск. Вид с Волги». Рисунок Н.И.Поливанова, 1842 (В.А.Сукайло, Е.К.Беспалова «Симбиряне в жизни и творчестве А.С.Пушкина», Ульяновск, 2001).
Прекрасно видны дом Карамзиных и все здания на Венце, спуски, Подгорье… Хотелось бы увидеть хорошую репродукцию этого рисунка.
Н.И.Поливанов:
1) «Пикник в Симбирске. Вид Покровского монастыря», 1845;
2) «Симбирск. Дом Бычкова», 1845.
В.А.Жуковский. Вид с Симбирского Венца, 1837. Вероятно, черновой набросок и окончательный вариант рисунка
1) В.А.Сукайло, Е.К.Беспалова «Симбиряне в жизни и творчестве А.С.Пушкина», 2001;
2) «Записки Симбирского областного естественно-исторического музея», вып.2, 1914.
1) Вид на Симбирск. Акварель неизвестного художника. 1840.
2) А.Е.Клименко. Симбирск. Акварель. 1992.
Волга у Симбирска.
Иллюстрации из книги М.Н.Богданова «Охота в симбирских садах», 1914.
Описание и рисунок герба дворянского рода Карамзиных, представленные поручиком Н.М.Карамзиным в Герольдию при Правительствующем Сенате в 1799 годы (РГИА).
1) 1-ый лист Ведомости пожертвований на установку памятника Н.М.Карамзину в Симбирске, поступивших с августа 1833 г. по июнь 1836 г. (ГА РФ). С.Петербургская губерния – 14341 р., Симбирская – 4470…
2) Фото из журнала «Нива» №40 за 1898 год.
Объявление об издании Комитетом Карамзинской библиотеки исторического литературного сборника «Симбирский юбилей Николая Михайловича Карамзина 1 декабря 1766 – 1866 года», Симбирск, 1867 (ГАУО).
Роль Карамзина в истории
Ю. М. Лотман |
Николай Михайлович Карамзин, историк, писатель, крупнейший русский литератор эпохи сентиментализма, один из основоположников русского консерватизма, журналист, поэт, реформатор русского языка, выдающийся русский мыслитель, создавший цельную, оригинальную и весьма сложную по своему теоретическому содержанию концепцию Самодержавия как особого, самобытно-русского типа власти, тесно связанного с Православной Церковью.
Родился 12 декабря 1766 года в селе Михайловка (Знаменское) Бузулукского уезда Симбирской губернии, Российской империи.
Происходил из крымско-татарского рода Кара-мурзы (известного с XVI в.). Детство провел в имении отца – Михаила Егоровича, помещика средней руки – селе Знаменское, затем воспитывался в частном пансионе Фовеля в Симбирске, где учили на французском языке, потом – в московском пансионе проф. И. М. Шадена. В пансионе Карамзин выучил французский и немецкий языки, учил английский, латынь и греческий. Кроме того, он посещал лекции в Московском университете. С 1782 года Карамзин служил в Преображенском полку. В это же время начинается его литературная деятельность. Первое печатное произведение Карамзина – перевод с немецкого С. Гесснера «
Деревянная нога».
По смерти отца Карамзин в 1784 году вышел в отставку и уехал в Симбирск, где вступил в масонскую ложу «
Золотого венца». Спустя год Карамзин переехал в Москву, где сблизился с московскими масонами из окружения Н. И. Новикова, под влиянием которых формируются его взгляды и литературные вкусы, в частности, интерес к литературе французского Просвещения, «
энциклопедистам» – Монтескье, Вольтеру и пр. Масонство привлекало Карамзина своей просветительской и благотворительной деятельностью, но отталкивало своей мистической стороной и обрядами. В конце 1780-х годов будущий писатель участвует в различных периодических изданиях: «
Размышления о делах Божиих…», «
Детское чтение для сердца и разума», в которых публикует собственные сочинения и переводы. К 1788 году Карамзин охладевает к масонству.
В 1789-1790 годах совершает 18-месячное заграничное путешествие по странам Западной Европы, одним из побудительных мотивов которого был разрыв Карамзина с масонами. Он побывал в Германии, Швейцарии, охваченной революцией Франции и Англии.
В 1791 году после выхода в свет революционной книги А. Н. Радищева, начало печататься описание путешествия другого автора, которое сыграло роль очень важную, но совсем иную в развитии русской литературы. Это были «
Письма русского путешественника» молодого писателя Николая Михайловича Карамзина.
Карамзин, хотя и был значительно моложе Радищева, принадлежал к той же эпохе русской жизни и литературы. Обоих глубоко волновали одни и те же события современности. Оба были писателями-новаторами. Оба стремились свести литературу с отвлеченно-мифологических высот классицизма, изобразить реальную русскую жизнь. Однако по своему мировоззрению они резко отличались друг от друга, непохожа, а во многом и противоположна была оценка действительности, поэтому столь различно и все их творчество.
Поездка и послужила ему материалом. В русской литературе еще не было книги, которая так живо и содержательно рассказывала о быте и нравах европейских народов, о западной культуре. Карамзин описывает свои знакомства и встречи с выдающимися деятелями европейской науки и литературы; восторженно рассказывает, о посещении сокровищ мирового искусства. Будучи свидетелем событий во Франции, неоднократно посещал Национальное собрание, слушал речи Робеспьера, завел знакомства с многими политическими знаменитостями. Этот опыт оказал на дальнейшую эволюцию его мировоззрения огромное воздействие, положив начало критическому отношению к «
передовым» идеям. Так, в «
Мелодоре и Филалете» (1795
) Карамзин ярко выразил неприятие и шок, вызванный реализацией идей Просвещения на практике, в ходе Великой Французской революции: «
Век просвещения! Я не узнаю тебя – в крови и пламени не узнаю тебя – среди убийств и разрушения не узнаю тебя!».
Своего рода откровениями для русских читателей были встречающиеся в «
Письмах…» настроения «
чувствительного путешественника». Особую чуткость сердца, «
чувствительность» (сентиментальность) Карамзин считал основным качеством, необходимым для писателя. В заключительных словах «
Письмах…» он как бы намечал программу своей последующей литературной деятельности.
Чувствительность Карамзина, напуганного французской революцией, которую он ощущал как предвестие «
всемирного мятежа», в конечном счете, уводила его от русской действительности в мир воображения.
Сын небогатого сибирского помещика, воспитанник иностранных пансионов, недолгое время офицер столичного полка, Карамзин нашел свое истинное призвание, лишь выйдя в отставку и сблизившись с основателем «
Типографической компании» Н. И. Новиковым и его кружком. Под руководством Новикова участвует в создании первого в нашей стране детского журнала «
Детское чтение для сердца и разума».
По возвращении из-за границы издает «
Московский журнал» (1791
-1792), альбом «
Аглая» (1794
-1795), альманах «
Аониды» (1796
-1799), «
Пантеон иностранной словесности» (1798
), журнал «
Детское чтение для сердца и разума» (1799
), публикует «
Письма…» (1791
-1792), принесшие ему всероссийскую известность, сближается с консервативно настроенным Г. Р. Державиным и окончательно порывает с масонством. В этот период Карамзин испытывает все нарастающий скепсис по отношению к идеалам Просвещения, однако в целом остается на западнических, космополитических позициях, будучи уверенным в том, что путь цивилизации един для всего человечества и что России должна идти по этому пути, и пишет об этом «
Письма русского путешественника»: «
Все народное ничто перед человеческим. Главное дело быть людьми, а не славянами». Как литератор, он создает новое направление, так называемый сентиментализм, осуществляет масштабную реформу русского языка, с одной стороны, ориентируя его на французские литературные модели, с другой, приближая его к разговорному, полагая при этом, что русский бытовой язык еще предстоит создать. В наибольшей степени сентиментализм получил отражение в повести из русской жизни «
Бедная Лиза» (1792
), очерке «
Флор Силин».
Стремление Карамзина «
офранцузить» русский язык не следует преувеличивать. Еще в 1791 году он утверждал: «
в нашем так называемом хорошем обществе без французского языка будешь глух и нем. Не стыдно ли? Как не иметь народного самолюбия? Зачем быть попугаями и обезьянами вместе?». Кроме того, тогдашний космополитизм Карамзина сочетался со своеобразной литературной борьбой за возвращение к русским истокам. К примеру, его повесть «
Наталья, боярская дочь» (1792
) начиналась словами: «
Кто из нас не любит тех времен, когда русские были русскими, когда они в собственное платье наряжались, ходили своею походкою, жили по своему обычаю, говорили своим языком и по своему сердцу?».
Особенно важное значение имело творчество Карамзина для развития литературного языка, разговорного языка, книжной речи. Он стремился создать один язык для книг и для общества. Он освободил литературный язык от славянизмов, создал и ввел в употребление большое число новых слов, таких, как «
будущность», «
промышленность», «
общественность», «
влюбленность».
В начале XIX века, когда за языковую реформу Карамзина боролась литературная молодежь – Жуковский, Батюшков, Пушкин-лицеист, сам он все больше отходил от художественной литературы.
В апреле 1801 года Николай Михайлович женился на Елизавете Ивановне Протасовой, которая через год скончалась, оставив дочь Софью.
Восшествие на престол Александра I положило начало новому периоду в идейной эволюции Карамзина. В 1802 году он выпустил в свет написанное в 1801 году «
Историческое похвальное слово Екатерине Второй», представлявшее собой наказ новому царю, где он формулирует монархическую программу и ясно высказывается в пользу самодержавия. Карамзин развернул активную издательскую деятельность: переиздал «
Московский журнал», предпринял издание «
Пантеона российских авторов, или собрание их портретов с замечаниями», выпустил первое свое собрание сочинений в 8 томах. Главным событием первых лет XIX века стало издание «
толстого» журнала «
Вестник Европы» (1802
-1803), выходившего два раза в месяц, где выступил в роли политического писателя, публициста, комментатора и международного обозревателя. В нем он четко формулирует свою государственническую позицию (ранее для него государство было «
чудовищем»). Примечательно также, что в своих статьях Карамзин довольно резко выступает против подражательства всему иностранному, против воспитания русских детей за границей и т. д. Свою позицию он недвусмысленно выражает формулой: «
Народ унижается, когда для воспитания имеет нужду в чужом разуме». Более того, призывает прекратить безоглядное заимствование опыта Запада: «
Патриот спешит присвоить отечеству благодетельное и нужное, но отвергает рабские подражания в безделках… Хорошо и должно учиться: но горе <…> народу, который будет всегдашним учеником». К. критически относится к либеральным начинаниям Александра I, формируя позицию, которую можно обозначить как прото-консервативную, поскольку сам Карамзин еще остается «
республиканцем в душе».
Еще в конце 90-х гг. XVIII в. обозначился интерес Карамзина к русской истории. Он создает несколько небольших исторических работ. 28 сентября 1803 года писатель обращается в Министерство народного просвещения к попечителю Московского учебного округа М. Н. Муравьеву с просьбой об официальном назначении его историографом, которая вскоре была удовлетворена особым указом от 31 октября.
Не оставляет он и литературу – в 1803 году публикует «
Марфу Посадницу» и ряд других произведений. Особенно стоит выделить «
Мою исповедь» (1802
), где он резко полемизирует со всей просветительской традицией – от «
энциклопедистов» до Ж. Ж. Руссо. Его консервативно-монархические взгляды становится всё более чёткими.
В 1804 году Карамзин женился во второй раз – на Екатерине Андреевне Колывановой. Его жизнь была наполнена напряженным трудом, зимой он проживал в Москве, летом – в Остафьево.
С 1803 по 1811 года Карамзин создает пять томов «
Истории государства российского», попутно открыв и впервые использовав ценнейшие исторические источники.
В конце 1809 года Карамзин впервые был представлен Александру I. К 1810 году ученый под влиянием занятий русской историей становится последовательным консерватором-патриотом. В начале этого года он, через своего родственника Ф. В. Ростопчина, знакомится в Москве с лидером тогдашней «
консервативной партии» при дворе – великой княгиней Екатериной Павловной и начинает постоянно посещать ее резиденцию в Твери, где ее супруг, принц Ольденбургский, был генерал-губернатором. Салон великой княгини представлял тогда центр консервативной оппозиции либерально-западническому курсу, олицетворяемому фигурой М. М. Сперанского. В этом салоне он читал отрывки из «
Истории…» в присутствии великого князя Константина Павловича, тогда же происходит его знакомство с вдовствующей императрицей Марией Федоровной, которая с тех пор становится одной из его покровительниц.
В 1810 году Александр I пожаловал Карамзину орден Св. Владимира 3 степени. По инициативе Екатерины Павловны Карамзин написал и подал в марте 1811 года Александру I, во время чтений в Твери очередного фрагмента из своей «
Истории…», трактат «
О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях» – наиболее глубокий и содержательный документ зародившейся русской консервативной мысли. Наряду с обзором русской истории и критикой государственной политики Александра I в «
Записке» содержалась цельная, оригинальная и весьма сложная по своему теоретическому содержанию, концепция Самодержавия как особого, самобытно-русского типа власти, тесно связанной с Православием и Православной Церковью.
Памятник Н. М. Карамзину (Ульяновск)
Карамзин одним из первых в русской мысли поставил вопрос о негативных последствиях правления Петра I, поскольку стремление этого императора преобразовать Россию в подобие Европы подрывали «
дух народный», то есть самые основы самодержавия, «
нравственное могущество государства». Стремление Петра I «
к новым для нас обычаям переступила в нем границы благоразумия». Карамзин фактически обвинил Петра в насильственном искоренении древних обычаев, роковом социокультурном расколе народа на высший, «
онемеченный», слой и низший, «
простонародье», в уничтожении Патриаршества, что привело к ослаблению веры, переносе столицы на окраину государства, ценой огромных усилий и жертв. В итоге, утверждал мыслитель, русские «
стали гражданами мира, но перестали быть, в некоторых случаях, гражданами России».
Основные элементы концепции самодержавия Карамзина в той или иной форме были разработаны последующими поколениями русских консерваторов: С. С. Уваровым, Л. А.Тихомировым, И. А. Ильиным, И. А. Солоневичем и другими.
В «
Записке» Карамзин сформулировал до сих пор не реализованную на практике идею «
русского права»: «
законы народа должны быть извлечены из его собственных понятий, нравов, обыкновений, местных обстоятельств». «
Русское право также имеет свои начала, как и Римское; определите их и вы дадите нам систему законов». Как ни парадоксально, в какой-то мере (но далеко не полной) рекомендациями Карамзина воспользовался уже в царствование Николая I его идейный противник М. М. Сперанский в процессе кодификации русского законодательства.
Кроме всего прочего, в «
Записке» содержались классические принципы русского консерватизма: «
требуем более мудрости хранительной, нежели творческой <…> всякая новость в государственном порядке есть зло, к коему надо прибегать только в необходимости <…> для твердости бытия государственного безопаснее порабощать людей, нежели дать им не вовремя свободу».
«
Записка» была холодно воспринята императором, однако впоследствии он явно учел её основные положения. После падения Сперанского, кандидатура Карамзина на пост статс-секретаря Государственного Совета рассматривалась наряду с А. С. Шишковым. Предпочтение было отдано последнему как человеку военному, что было немаловажно в условиях надвигавшейся войны с Наполеоном.
Работа Карамзина над «
Историей государства российского» была временно прервана Отечественной войной 1812 года. Сам писатель готов был сражаться в московском ополчении и в последние мгновения перед вхождением Наполеона в столицу покинул город. 1813 год он провел в эвакуации сначала в Ярославле, а затем в – Нижнем Новгороде. В Москву Карамзин возвратился в июне 1813 года и продолжил работу над «
Историей…», невзирая на то, что в московском пожаре 1812 года сгорела его библиотека.
В начале 1816 года он приехал в Петербург просить средств на издание первых восьми томов «
Истории…». При поддержке императриц Елизаветы Алексеевны и Марии Федоровны, после приема у А. А. Аракчеева, Александр I удостоил Карамзина высочайшей аудиенции, в результате которой были выделены необходимые средства, и написанные тома без цензуры, вышли в 1818 году (9
-й том вышел в 1821, в 1824 – 10-й и 11-й, последний, 12-й том вышел посмертно). «
История государства Российского» пользовалась огромным успехом.
С 1816 года и до момента своей смерти Карамзин жил в Петербурге, общаясь с В. А. Жуковским, С. С. Уваровым, А. С. Пушкиным, Д. Н. Блудовым, П. А. Вяземским и др. По предложению Александра I, Карамзин стал проводить каждое лето в Царском Селе, что всё более и более усиливало его близость к царскому семейству. Государь неоднократно беседовал с Карамзиным во время прогулок по Царскосельскому парку, постоянно читал в рукописи «
Историю…», выслушивал мнения Карамзина на текущие политические события. Толгда же Карамзину был пожалован титулом статского советника, награжден орденом Св. Анны 1-го класса, в 1824 году он стал действительным статским советником. В 1818 году Карамзин был принят членом Императорской Российской Академии. Тогда же вышли восемь томов «
Истории…» тиражом в три тысячи экземпляров, которые стремительно разошлись в 25 дней. Значение этого грандиозного труда точно выразил П. А. Вяземский: «
Творение Карамзина есть единственная у нас книга, истинно государственная, народная и монархическая».
Смерть Александра I потрясла Карамзина, а мятеж 14 декабря окончательно надломил его физические силы (в этот день он простудился на Сенатской площади, болезнь перешла в чахотку и 22 мая 1826 года в Санкт-Петербурге умер.
Роль Карамзина как деятеля культуры и русской историографии в целом осознана в русской мысли. Однако значение Карамзина как консервативного мыслителя, оказавшего определяющее влияние на русскую консервативно-патриотическую мысль, историкам и философам еще предстоит раскрыть.
Николай Михайлович Карамзин родился 12 декабря 1766 года. Крупнейший русский литератор, великий реформатор русского языка и выдающийся историк. Создатель одного из первых глобальных трудов по истории России - «Истории государства Российского».
Карамзин одним из первых начал использовать букву «Ё», ввёл в русский язык множество новых слов: «впечатление», «влияние», «промышленность», «моральный», «гармония», «катастрофа», «влюблённость», «ответственность», «человечный» и множество других.
В целом на развитие русского литературного языка проза и поэзия Карамзина оказали огромнейшее влияние. Именно его трудам литература обязана переходом от церковнославянской лексики и грамматики к обиходному языку.
Указом Президента РФ 2016 год объявлен в России Годом Карамзина в ознаменование 250 - летия со дня его рождения.
Николай Михайлович Карамзин - историограф, писатель, родоначальник русской сентиментальной поэзии, публицист, критик, реформатор русского языка. Его как историка и честного человека волновало будущее России. Карамзин наблюдал в своей жизни разные проявления свободы - от бунта Пугачёва до французских буржуазных реформ. Во время заграничного путешествия Карамзин видел все последствия французской революции - эшафоты, казни, в том числе и венценосных особ. В России стал свидетелем восстания декабристов.
Н.М. Карамзин предвидел, что идеи разрушительные могут победить идеи созидательные, поэтому написал послание императору Александру I. Его главный труд недаром назван «История Государства Российского», а не историей России, потому что в понятие «государство» Карамзин вкладывал смысл поступательного развития России. Он призывал к постепенному, мирному движению общества, вперёд, без насилия, и кровопролитных реформ, путь от старого к новому, но всегда имея в запасе это старое.
Труд всей его жизни, над которым он работал более двух десятилетий - «История Государства Российского» - крупнейшее достижение русской литературы начала 19 века, выдающееся историческое произведение.
Но Н.М. Карамзина нельзя рассматривать только, как историка, необходимо изучать и его богатое литературное наследие - его стихотворения, журнальные статьи, сказки, повести. Ведь он автор таких известных повестей как, «Бедная Лиза», «Марфа - посадница или покорение Новгорода, «Наталья, боярская дочь», «Осторов Борнгольм», «Письма русского путешественника», «Сиерра - Морена».
Чтобы более подробно познакомиться с биографией Н.М. Карамзина для всех посетителей библиотеки на 2 этаже оформлен стенд "...И прошлое увековечим..."
При подготовке и проведении мероприятий следует обратить внимание и учитывать, что юбилейный год предполагает не только ознакомление читателей с фактами из жизни и творчества Н.М.Карамзина, а приобщение к истокам русской культуры. Его влияние на современников было так велико, что целый период нашей литературы называется Карамзинским. Творчество писателя имело большое значение для преобразования и развития литературного языка, русской разговорной речи.
- литературно - музыкальная композиция «Последний летописец Руси» (Читаем, Учимся, Играем, 2011 год, № 10, с. 68);
- интеллектуальная игра «Подвиг честного человека» (Читаем, Учимся, Играем, 2006 год, №10, с. 29);
- тематический вечер «Поэт, писатель, историк» (Читаем, Учимся, Играем., 2015 год, № 7, с. 70);
- круглый стол «Карамзин есть первый наш историк и последний летописец»;
- слайд - беседа «Встреча с Карамзиным»;
- интерактивный исторический портрет «Русский писатель Н.М. Карамзин, историограф государства Российского»;
- лекция - презентация о жизни и творчестве Н.М. Карамзина «Карамзин и Симбирский край»; «Н.М. Карамзин - русский писатель, историк государства Российского»
- театрализованное представление или постановка фрагмента самой известной повести Н.М. Карамзина «Бедная Лиза»;
- беседа - презентация по страницам произведений Н.М. Карамзина «Карамзин на все времена»
- литературный вечер «Детский писатель Н.М. Карамзин»;
- акция «Историческая ночь в библиотеке»;
- брейн - ринг «История края - история России»;
- конкурс сочинений «Слово о Карамзине»;
- проект «Слова принадлежат веку, а мысли векам»;
- литературное путешествие по сказкам Н.М. Карамзина;
- конкурс чтецов стихотворений;
- конкурс иллюстраций, или рисунков по произведениям Н. М. Карамзина;
Организация выставок, тематических экспозиций также позволит познакомить посетителей библиотек с жизнью и творчеством Н.М. Карамзина.
При оформлении выставок необходимо использовать художественные и публицистические издания, иллюстрации к произведениям, портреты Н.М. Карамзина, цитаты писателя, издательскую продукцию и электронные издания,
На выставки можно поставить репродукции картин портретов героев и героинь, близких по духу героям и героиням Карамзина. Например, Орест Кипренский пишет свою «Бедную Лизу»; Василий Суриков пишет картину «Боярская дочь», но она не является иллюстрацией к повести Карамзина «Наталья боярская дочь». Однако очень напоминает портрет Натальи из повести Карамзина и может помочь посетителям почувствовать колорит той эпохи. Клавдий Лебедев и его картина «Марфа - посадница. Уничтожение Новгородского веча». Образ этой удивительной женщины уже несколько веков пытаются осмыслить историки, писатели, поэты и живописцы. Но достоверных сведений о ней сохранилось немного. Это естественно, так как на страницах летописей и официальных документов она попала только тогда, когда она оказалась во главе одной из новгородских партий, выступающих за открытую борьбу с Москвой. А так как схватку с Москвой она проиграла, то письменное отражение её деятельности осуществлялось не без предвзятости. О ней создал повесть Н.М.Карамзин «Марфа - посадница, или покорение Новгорода».
- книжно - иллюстративная выставка «Великий гражданин»;
- книжно - иллюстративная выставка «Карамзин на все времена»;
- выставка - инсталляция «История есть священная книга народов… Н.М. Карамзин»
«Все прошлые юбилеи Карамзина предшествовали большим геополитическим потрясениям…»
Текст: Дмитрий Шеваров
На фото: памятник Николаю Карамзину в Бузулукском районе/vestirama.ru
Сегодня, в канун 250-летнего юбилея Николая Карамзина , который отмечается 12 декабря , мы начинаем публиковать «карамзинский сериал», посвященный яркой, сложной и во многом таинственной личности автора «Истории государства Российского».
Портрет Н. М. Карамзина. Ж-Б Дамон-Ортолани, 1805 год/Ульяновский областной художественный музей
Столетие со дня рождения
(1866 год) пришлось на реформы Александра II и начало народовольческого террора.
150-летие
(1916 год) выпало на третий год мировой войны и канун революции.
200-летие
(1966 год) отмечалось в СССР лишь узким кругом историков в условиях назревающей жесткой конфронтации с западными странами и Китаем.
225-летие
широко праздновалось в декабре 1991 года. Перестроечные толстые журналы печатали главы из карамзинской «Истории…» как самую актуальную литературу. Торжественное заседание проходило в Колонном зале. Блестящую речь о Карамзине сказал . Через две недели закончилась история Советского Союза.
Чему канун 2016-й -
о том напишут потомки.
«История государства Российского»: воздушная громада
Карамзину было дано столько разнообразных дарований, что для их реализации ему необходима была длинная взлетная полоса - как тяжелому воздушному лайнеру.
Читая в учебниках краткую справку о классике, дети могут подумать, что разгонялся Карамзин очень плавно, спокойно, и летел к цели, не зная тревог и сомнений. Но карамзинская взлетная полоса была более похожа на дорогу от райцентра до заброшенной деревни: рытвины, колдобины и запрещающий знак у самой околицы, поставленный то ли в шутку, то ли всерьез.
Дмитрий Сергеевич Лихачев (1906-1999 гг.)
Драм, трагедий, конфликтов в его жизни было в избытке.
В молодости — острый конфликт с влиятельным вельможей, вынужденный отъезд за границу, более похожий на
Михаил Петрович Погодин (1800-1875 гг.)
бегство. Рискованное путешествие по Европе в разгар французской революции. Ранние смерти (первой жены Елизаветы Ивановны, детей Андрея и Наташи). Война 1812 года
— утрата семейного гнезда, «вся моя библиотека обратилась в пепел»
, участь беженца. А еще — грубая критика, яростное противодействие влиятельных сановников, скудость средств (он никогда не брал в долг), нескончаемая работа, грозящая слепотой, и бесконечные болезни родных…
И все-таки его создание, его «История…» — эта воздушная громада! — вышла из одинокого кабинета, как из ангара, и вот уже двести лет каждый, кто оглянется на прошлое Отечества, — он, прежде всего, увидит эту гряду облаков, эти двенадцать томов Карамзина.
Улыбка Карамзина
Давно замечено, что
Натан Яковлевич Эйдельман (1930-1989 гг.)
Карамзин не дается биографам,
его личность не обрела завершенных очертаний даже под пером таких исследователей, как (автор изданной 150 лет назад, в 1866 году
легендарной
книги «Николай Михайлович Карамзин, по его сочинениям, письмам и отзывам современников»), («Сотворение Карамзина») и («Последний летописец»). Николай Михайлович будто стоит за колоннадой томов своей Истории. Что ж, он любил оставаться в тени, считая, что земная слава — помеха трудам. Выход в свет был для него уступкой приличиям и поводом для самоиронии.
Юрий Михайлович Лотман (1922-1993 гг.)
Не раз был свидетелем того, как Карамзин собирался во дворец.
Александр Сергеевич Пушкин (1799-1837 гг.)
«Однажды, — вспоминал Александр Сергеевич, — отправляясь в Павловск и надевая свою ленту, он посмотрел на меня наискось и не мог удержаться от смеха. Я прыснул, и мы оба расхохотались…»
Пушкина легко представить хохочущим. Хохочущего Карамзина — невозможно.
Должно быть, в этом виноваты портреты государственного историографа. Николай Михайлович на них выглядит сановито, официально, улыбка прячется в уголках губ.
Алексей Андреевич Аракчеев (1769-1834 гг.)
Да, Карамзин не был веселым человеком, земные скорби никогда не оставляли его, но он знал цену и доброй шутке, и приветливости. Даже отправляясь на прием к графу Аракчееву, Николай Михайлович не оставлял своей улыбки дома. , видевший до этой встречи в Карамзине врага, проводил его потом из кабинета как друга.
«В сердечной простоте беседовать о Боге и истину царям с улыбкой говорить…»
С блеском исполняя эту несомненно известную ему державинскую максиму, Николай Михайлович сделал акцент на улыбке.
Никита Михайлович Муравьёв (1795-1843 гг.)
Ровная приветливость Карамзина, его невозмутимость раздражали старых царедворцев с их каменными лицами.
А будущим декабристам улыбка казалась слабостью, уступкой «тирану».
Юный и его друзья исповедовали аскетизм, непримиримость и суровость, они не могли понять карамзинской учтивости, его располагающей к диалогу улыбки и неподдельной привязанности к царской семье. Они считали, что истина должна как камень влететь в Зимний дворец.
Неспособность оппозиции придать своей критике достойную форму заметил еще .
Николай Васильевич Гоголь (1809-1852 гг.)
И как назвал он свою статью: «Карамзин»! «Как смешны,
— писал Гоголь, — т
е, которые утверждают, что в России нельзя сказать полной правды и что она у нас колет глаза! Сам же выразится так нелепо и грубо, что более, нежели самой правдой, уколет глаза теми заносчивыми словами, которыми скажет свою правду, словами запальчивыми, высказывающими
неряшество растрепанной души своей, и потом сам же изумляется и негодует, что от него никто не принял и не выслушал правды! Нет.
Имей такую чистую, такую благоустроенную душу, какую имел Карамзин, и тогда возвещай свою правду: всё тебя выслушает, начиная от царя и до последнего нищего…
И выслушает с такой любовью, с какой не выслушивается ни в какой земле ни парламентский защитник прав, ни лучший нынешний проповедник…»
Какое несчастье, что в последнее царствование рядом с Николаем II не было человека такого доброго и умного сердца, такого ясного и провидческого ума, как Карамзин. Скольких ошибок, скольких жертв Россия могла бы избежать!
Продолжение следует >>
Титульный лист юбилейного издания «Истории государства Российского» и одна из страниц книги: картина Павла Рыженко «Благословение Сергия»
Ссылки по теме:
Все статьи проекта
, 24.08.2016
, 16.08.2016
, 14.03.2016
, 21.06.2015
, 05.10.2016
, 19.09.2016
Оригинал статьи:
«Историк» - журнал «Родина»
Просмотры: 0
|
|
|
|
|
|
|
|
Классный час, посвященный
250-летию со дня рождения Николая Михайловича Карамзина
6 класс
Чистая, высокая слава Карамзина принадлежит России…
(А.С. Пушкин)
1 (12) декабря 1766 родился великий писатель, историк, реформатор литературного языка, гражданин и патриот земли русской Николай Михайлович Карамзин .
Указ Президента Российской Федерации от 23 августа 2010 года № 1052 «О праздновании 250-летия со дня рождения Н.М. Карамзина»
Основоположнику русского сентиментализма Н. М. Карамзину в этом году исполнилось бы 250 лет. Казалось бы, два с половиной века, это огромный промежуток времени, поэтому произведения писателя могли отойти на задний план и потерять свою актуальность. Но этого не может случиться. Его повести, «Письма» и другие произведения читаются школьниками на одном дыхании. Встреча с ними несет современному школьнику открытие другого мира, поэтому так вели интерес к классику и его творчеству. Но Карамзин известен не только как писатель, но и как историк.
Описание: материал предназначен для проведения классного часа и внеклассного мероприятия.
Цель мероприятия: познакомиться с биографией и творчеством Н. М. Карамзина
Задачи:
Образовательные:
* кратко ознакомить учеников с биографией и творчеством Н.М.Карамзина ;
* научить знанию о творческом наследии Николая Михайловича Карамзина.
Развивающие:
* способствовать развитию критического мышления, интереса к истории, литературе;
* развить логическое мышление, внимание, речь.
Воспитательные:
* способствовать воспитанию чувства ответственности, любви к русской литературе и истории;
* способствовать воспитанию духовно развитой личности, формированию гуманистического мировоззрения
Предварительная подготовка к мероприятию, оформление доски, книги, презентация.
Оборудование: компьютер; мультимедийный проектор; презентация Microsoft Power Point
Ход мероприятия
Учитель: Здравствуйте, ребята! Сегодня на нашем классом часе мы поговорим о выдающемся человеке государства Российского и познакомимся с творчеством Николая Михайловича Карамзина. (слайд 1)
Николай Карамзин – выдающийся историк, крупнейший русский литератор эпохи сентиментализма. Автор «Истории государства Российского» (1803-1826 гг.) в двенадцати томах и редактор «Московского журнала» (1791-1792), «Вестник Европы» (1802-1803). (слайд 2)
Ученик: Реформатор русского языка обогатил язык словами-кальками, такими как « впечатление», «влияние», «промышленность», «моральный», «гармония», «катастрофа», «влюблённость», «ответственность», «человечный» и множество других.
Карамзин одним из первых начал использовать букву «Ё»
Учитель: Николай Михайлович родился 12 декабря 1766 года в поместье Знаменское села Михайловка Симбирской губернии. (слайд 3)
Карамзины происходили от татарского князя Кара-Мурзы, который крестился и стал родоначальником костромских помещиков.
Отец писателя за свою воинскую службу получил поместье в Симбирской губернии, где и прошло детство Карамзина. Тихий нрав и склонность к мечтательности он унаследовал от матери Екатерины Петровны, которой лишился в возрасте трех лет.
Отец Михаил Егорович Карамзин был среднепоместным дворянином. Маленький Николай рос в усадьбе отца, получил домашнее образование. В 1778 году Николай Михайлович отправился в Москву в пансион профессора Московского университета И. М. Шадена, где мальчик слушал лекции, получил светское воспитание, изучил в совершенстве немецкий и французский языки, читал по-английски и по-итальянски. По окончании пансиона в 1781 году Карамзин покинул Москву и определился в Петербурге в Преображенский полк, к которому был приписан еще при рождении. (слайд 4)
Ко времени военной службы относятся первые литературные опыты. Писательские наклонности молодого человека сблизили его с видными российскими литераторами. Карамзин начинал как переводчик, редактировал первый в России детский журнал “Детское чтение для сердца и разума”. (слайд 5)
После смерти отца в январе 1784 года Карамзин вышел в отставку в чине поручика и вернулся на родину в Симбирск. Здесь он вел довольно рассеянный образ жизни, типичный для дворянина тех лет.
После состоял в Москве в «Дружеском ученом обществе». Там же знакомился с писателями – Н. И. Новиковым, А. М. Кутузовым, А. А. Петровым.
Решительный поворот в его судьбе произвело случайное знакомство с И.П.Тургеневым, деятельным масоном, сподвижником известного писателя и книгоиздателя конца XVIII века Н.И. Новикова. В течение четырех лег начинающий литератор вращается в московских масонских кругах, тесно сближается с Н.И. Новиковым, становится членом ученого общества. Но вскоре Карамзин испытывает глубокое разочарование в масонстве и покидает Москву, отправляясь в долгое путешествие по Западной Европе.
Ученик: На протяжении года (1789-1790) Карамзин путешествовал по странам западной Европы, где встречался не только с видными деятелями масонского движения, но и великими мыслителями, в частности, с Кантом, И. Г. Гердером, Ж. Ф. Мармонтелем.
Впечатления от поездок легли в основу будущих знаменитых «Писем русского путешественника». Эта повесть (1791-1792) появилась в «Московском журнале», который Н.М. Карамзин стал издавать по приезду на родину, и принесла автору огромную известность. Ряд филологов полагает, что современная русская литература ведет отсчет именно с «Писем». (слайд 6-7-8)
Учитель: Повторим и закрепим. Ответьте на вопросы.
1) В каком году родился Николай Карамзин? (1766)
2) В каком году отправился в Москву для того, чтобы получить образование? (1788)
3) С какими писателями познакомился Николай Михайлович после отставки? (Николаем Ивановичем Новиковым, Александром Михайловичем Кутузовым, Александром Андреевичем Петровым)
Ученик: После посещения Европы в 1790 году, работал над изданием «Московского журнала». (слайд 9)
Ведущее место в нем занимала художественная проза, в том числе произведения самого Карамзина - “Письма русского путешественника”, повести “Наталья, боярская дочь”, “Бедная Лиза”. С повестей Карамзина началась новая русская проза. Возможно, сам того не предполагая, Карамзин наметил черты привлекательного образа русской девушки - натуры глубокой и романтической, самоотверженной, истинно народной.
- Начиная с издания “Московского журнала” Карамзин предстал перед русским общественным мнением как первый профессиональный писатель и журналист. В дворянском обществе занятие литературой считалось скорее забавой и уж никак не серьёзной профессией. Писатель своим трудом и неизменным успехом у читателей утвердил в глазах общества авторитет издательского дела и превратил литературу в профессию, почётную и уважаемую. (слайд 10)
Учитель: С 1804 года Карамзин – историограф при Александре I. В 1811 году написал «Записку о Древней и Новой России в её политическом и гражданском отношениях». В 1818 году Николай Михайлович был избран членом Российской академии. В том же году он стал членом Императорской Академии наук. (слайд 11)
Огромна заслуга Карамзина и как историка. В течение двадцати лет он работал над “Историей государства Российского”, в которой отразил свой взгляд на события политической, культурной, гражданской жизни страны на протяжении семи веков. А.С.Пушкин отмечал “остроумное изыскание истины, ясное и верное изображение событий” в историческом труде Карамзина. (слайд 12-13)
Ученик: В 1802 году создал «Мою исповедь».
Вот строчки из произведения, где он упоминает своё детство. «Начну уверением, что натура произвела меня совершенно особенным человеком и что судьба все случаи жизни моей запечатлела какою-то отменною печатию. Например, я родился сыном богатого, знатного господина - и вырос шалуном! Делал всякие проказы - и не был сечен! Выучился по-французски - и не знал народного языка своего! Играл десяти лет на театре - и в пятнадцать лет не имел идеи о должностях человека и гражданина. На шестнадцатом году дали мне изрядный чин и отправили меня в чужие край, не сказав для чего. Правда, что со мною поехал гофмейстер, женевец (прошу заметить, а не француз, потому что в это время французские гувернеры в знатных домах наших выходили уже из моды), которому даны были все нужные наставления».
Учитель: Именно Карамзин открыл историю России для широкой образованной публики.
А.С. Пушкин говорил: «Все, даже светские женщины, бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную. Она была для них новым открытием. Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка - Колумбом» (слайд 14)
Ученик: Николай Карамзин был дважды женат, имел десять детей. Третьего июня 1826 г. Карамзин умер, находясь в Санкт-Петербурге; похоронили его в Александро-Невской лавре, на Тихвинском кладбище. Смерть его явилась результатом простуды. (слайд 15)
Учитель: «Памятники, сооружаемые знаменитым соотечественникам, суть высшие выражения благодарности народной. В них освящается и увековечивается память прошедшего; в них преподаётся назидательный и поощрительный урок грядущим поколениям».
Памятник Н.М.Карамзину и первым семи томам его «История Государства Российского установлен в Остафьево, Московская область
4 сентября 2015 года исполнилось 170 лет со дня открытия в Симбирске памятника уроженцу Симбирской губернии, историографу, писателю, поэту, журналисту и переводчику Николаю Михайловичу Карамзину (1766–1826). Памятник создавался по инициативе симбирских дворян на пожертвования, которые собирались по объявленной императором Николаем I всероссийской подписке, и был торжественно открыт 23 августа (по ст. стилю) 1845 года. (слайд 17)
Памятник создан по обычаям того времени, в стиле классицизма. На пьедестале стоит величественная статуя музы истории Клио: правой рукой она возлагает на жертвенник бессмертия скрижали «Истории государства Российского» - главного труда Н.М. Карамзина, а в левой держит трубу, с помощью которой намерена вещать о славных страницах жизни России.
В пьедестале памятника, в круглой нише, размещается бюст историка. Пьедестал украшен двумя горельефами. На северном К. М. Климченко изобразил Карамзина читающим отрывок из своей «Истории» Александру I в присутствии его сестры Екатерины Павловны во время пребывания императора в Твери в 1811 году. На другом, тоже в аллегорической форме, Николай Михайлович запечатлен на смертном одре в окружении своего семейства в тот момент, когда узнал о пожаловании ему Николаем I щедрого пенсиона. В соответствии с канонами классического стиля все фигуры памятника изображены в античных одеждах.
Надпись на пьедестале, выполненная накладными буквами, гласила:
«Н.М. Карамзину историку Российского государства повелениемъ императора Николая I-го 1844 годъ.»
Общая высота монумента составляет 8,52 метра, из них высота пьедестала - 4,97 метра, статуи Клио – 3,55 метра.
Ученик: Идея установить памятник букве в возникла в , когда ульяновские историки провели празднование 200-летия появления