Ван дер вейден картины. Рогир ван дер Вейден - окончание (Портреты). Поездка в Италию

Мартен ван дер Вейден шел к спортивной карьере с самого детства. В Нидерландах его считали очень перспективным пловцом, он успешно выступал на соревнованиях различного уровня, пока в 2001 году врачи не озвучили страшный диагноз - лейкемия. 19-летний пловец оказался на грани жизнь и смерти. Но в его случае болезнь отступила, пересадка костного мозга прошла успешно. И всего через 2 года Мартен ван дер Вейден вернулся к тренировкам и соревнованиям.

При этом он решил, что должен помочь и другим в борьбе с таким же страшным недугом. Мартен регулярно принимал участие в спортивных мероприятиях, которые позволяли собрать средства для изучения проблемы рака. В 2008 году он выиграл олимпийское золото в Пекине в плавании на открытой воде. После этого он начал с помощью плавания собирать средства для борьбы с раком.

К сожалению, суммы, которые ему удавалось собрать были не слишком велики. И тогда возникла идея пройти всю дистанцию безумно популярного в Нидерландах марафона «Элфстедентохта». Только обычно марафон бегали конькобежцы по замерзшим каналам между 11 городов в Фрисландии. А ван дер Вейден собирался проплыть все 200 км! также планировалось, что в марафоне смогут принять участие и все желающие, сделавшие благотворительный взнос.

Но накануне старта пробы воды показали наличие кишечной палочки из-за прошедших обильных осадков и пребывание в воде признали небезопасным. Тогда Мартен отправился в путь один, решив рискнуть собственным здоровьем, но не сбором средств для больных. И ему удалось проплыть 163 км за 55 часов и собрать €2,5 млн для борьбы с раком!

V - Роже ван-дер Вейден

Особенностью является, в противоположность Боутсу, известный индифферентизм к пейзажу. Оба они типичные "пластики" (существует даже предположение, что Роже занимался скульптурой), и им важнее всего пластичность, посредством которой они стараются придать особенную убедительность своим сценам. "Мастер Флемаля" в самых значительных своих картинах ("Флемальский алтарь" во Франкфурте), оставил золотой и узорчатый фон примитивов. Так же уступает Роже в своем потрясающем "Снятии с Креста" (Эскуриал). Когда Роже пишет в фоне пейзажи, то они всегда полны невозмутимого спокойствия; им именно назначено играть лишь роль фонов, в действии же они "не принимают участия". Преимущественно мы видим мягкие песчаные холмы, какие встречаются в окрестностях Брюсселя, с замками на них, с рядами и группами низких деревьев. Впрочем, особенностью Роже можно считать его "пленэризм". Он избегает густых теней, контрастных сопоставлений. Даже внутренности церквей (или те готические беседки, в которых он любит помещать драматические эпизоды) полны холодной и равномерной озаренности. Ему чуждо разнообразие эффектов вечера, ночи, яркого солнца, - именно того, что придает творениям Боутса столько жизненности.

Роже ван-дер Вейден (ван Бюгге?). "Поклонение волхвов" (1459?). Старая Пинакотека в Мюнхене.

Характерна для Роже его вариация на тему "Ролленовской Мадонны" - картина "Святой Лука, пишущий портрет Богоматери", прекрасная копия с которой (или повторение?) имеется у нас в Эрмитаже. В "Ролленовской Мадонне" все дышит теплым вечерним воздухом. Тон неба, далей и города слегка розоватый, и сумерки уже окутывают лоджию первого плана. Сильный (но в то же время мягкий) свет на самих фигурах является при этом условностью, которой не сумел преодолеть ван Эйк: ведь главные священные фигуры должны были быть видимы с полной отчетливостью, и отступление от этого правила сошло бы за род иконографической ереси. Не так в варианте Роже. Здесь все лепится в холодном, ровном полуденном свете. Дали имеют в себе резкость ветреного дня, и ветер действительно рябит реку; лоджия же первого плана не обладает горячим уютным полутоном, как у ван Эйка. Все вырисовывается с полной отчетливостью, все "гранено" в строгой равномерности выдержанной пластичности.

Мастер Флемальского алтаря. Рождество Христово. Музей в Дижоне.

Впрочем, к концу жизни (не под впечатлением ли путешествия в Италию?) отношение главы брюссельской школы к пейзажу меняется. Помянутая картина "Св. Лука" принадлежит также к этому позднему времени и уже отличается тем, что пейзажу отведено очень значительное место.

Но в совершенно новом свете представляется Роже в своем мюнхенском "Поклонении волхвов", в котором появляется неожиданная "теплая светотень", пейзаж получает явно "деревенский" характер, а в глубине развертывается сказка сложного фантастического города, совершенно достойного измышлений Эйков. Некоторые хотят видеть в этом произведении участие Мемлинка, по-видимому, бывшего в эти годы учеником Роже; другие же целиком относят эту картину к произведениям Мемлинка, несмотря на значительную разницу в ее фигурах и типах с обычными действующими лицами последнего мастера.

Мастер "Флемальского алтаря в своем отношении к свету и по своей красочности подходит к Роже. Его гамма также преимущественно холодна, светла, его техника жестка и отчетлива. Видам на открытом воздухе он предпочитает изображения внутренних помещений или же ставить свои фигуры на архаический золотой фон. С видимым наслаждением и с равномерным (иногда слишком равномерным) усердием выписывает он детали обстановки: дюбель, посуда, архитектурные части, и при этом пренебрегает окутывать все написанное общей светотенью. Впрочем, на правой створке "Алтаря Мероде" (Брюссель) он открывает окно комнаты св. Иосифа на городскую площадь, похожую на те городские ведуты, которые мы видим на створках гентского ретабля; но сейчас же рядом окно в средней картине того же триптиха он закрывает решетчатой ставней. Милые, тихие, освещенные ровным светом ландшафты глядят в окна на его створках в Мадридском музее, но деятельной роли в общем настроении картины им не отведено. Характерна хотя бы следующая несообразность: на правой створке св. Варвара одета в зимнее, теплое платье и позади нее топится желтым пламенем камин, а между тем видно в окно зеленый, летний пейзаж, а в кружке, стоящей на низком стуле, воткнут также летний цветок - ирис. В левой детали мадридских створок внимание приковывает выгнутое круглое зеркальце, подобное тому, что украшает стену комнаты "Арнольфини". На этот раз искривленное отражение комнаты в зеркале как будто целиком списано с натуры, и это указывает на то, что "Флемаль" в некоторых случаях прибегал и к чисто реалистическим приемам живописи.

Лишь в одной картине этого энигматического мастера - в "Поклонении пастухов" Дижонского музея - пейзажу отведена главная роль, и здесь "Флемаль" предвещает и Гуса, и Босха, и даже Питера Брейгеля. Впечатление этюда с натуры производит жалкий низкий хлев, на пороге которого стоит одетая в белое (с голубыми тенями) Богоматерь, погруженная в молитву перед раскинувшимся на земле только что родившимся Христом. Хлев крыт соломой, его глинобитная облицовка частью обвалилась и видна также наполовину поломанная дранка, служившая для нее основой. За этой хижиной стелется далекий вид самого незатейливого характера - один из тех видов, что тянется, серые, пронизанные мелким неугомонным дождем, вдоль дороги, пролегающей по средней Бельгии. В глубине извивается измокшая дорога, засаженная по краям оголенными деревьями. Она приводит к низкому пригороду и к городским стенам, из-за которых торчат церкви, дома и баронский замок на скале. Еще дальше виднеется озеро, окаймленное невысокими холмами. Пейзаж этот (около 1440-х годов) стоит особняком; больше всего напоминает он меланхолические пейзажи XIX века. В смысле воздушной перспективы он означает такое же совершенствование формул братьев ван Эйков, какое в смысле освещения представляет картина Боутса "Святой Христофор". "Примитив" сказывается (кроме фигур) лишь в неточном эффекте восходящего из-за гор слева "золотого" солнца, в бандеролях с надписями, орнаментально извивающихся среди композиции, и, наконец, в условных позах персонажей.

On 17 May 2016, on the eve of International Museum Day, an exhibition in the “Masterpieces Reborn” cycle will open in the Apollo Hall of the Winter Palace: Rogier van der Weyden. Saint Luke Drawing the Virgin. On the Occasion of the Completion of the Restoration.

St Luke Drawing the Virgin. Before the restoration
Rogier van der Weyden

Oil on canvas

St Luke Drawing the Virgin. The process of the restoration
Rogier van der Weyden
15th century, the Netherlands
Oil on canvas

St Luke Drawing the Virgin. After the restoration
Rogier van der Weyden
15th century, the Netherlands
Oil on canvas

Rogier van der Weyden (circa 1400–1464) was one of the outstanding artists of the 15th-century Golden Age of Netherlandish painting, a pupil of the celebrated master of the Northern Renaissance Robert Campin, and worked in Brussels. He introduced the theme of revealing human emotional experiences into painting in the Low Countries and had a considerable influence on his contemporaries and successors.

At the present time, four versions of the painting Saint Luke Drawing the Virgin are known around the world. One is in the State Hermitage, the other three are in the Museum of Fine Arts in Boston, USA, the Alte Pinakothek in Munich, Germany, and the Groeningemuseum in Bruges, Belgium. Our painting entered the Hermitage in an unusual manner. It had at some time been divided into two parts. The right half, depicting Saint Luke, was acquired in 1850 from the collection of King William II of the Netherlands, who had married a daughter of Tsar Paul I – Anna Pavlovna. The left half, with the depiction of the Virgin and Child, was bought in 1884 from the Parisian antiquarian Antoine Baer. It came from the collection of Queen Isabel II of Spain, who lived in exile in France.

During the time it has been in the Hermitage, the painting has undergone several restorations. In 1854 Feodor Tabuntsov cradled the part depicting Saint Luke (adding wooden reinforcements on the back of the panel to prevent deformation). Then, in 1867, that same half was transferred from panel to canvas by Alexander Sidorov. In 1884, after the acquisition of the other half of the painting, the same restorer transferred that from panel to canvas and joined it back together with the first part.

After the reuniting of the two halves of the painting, Saint Luke Drawing the Virgin almost regained its original appearance. Almost – because it lacked the upper part of the composition and had two restoration extensions – at the top of the half with Saint Luke and at the bottom of the half with the Virgin. It is possible to picture the lost upper part of the painting by comparing it with the three other known versions.

Rogier van der Weyden’s composition derives from a lost work by Robert Campin, also entitled Saint Luke Drawing the Virgin. At the same time there is an obvious echo of a painting by Rogier’s older contemporary Jan van Eyck – The Madonna of Chancellor Rolin (1435), now in the Louvre.

The Hermitage painting is a typical work of Netherlandish painting. Depicted in the foreground are the Virgin and Child together with Luke drawing her countenance, while in the depths we see a landscape full of life.

The subject of Luke the Evangelist drawing the Mother of God has its origins in 8th-century Byzantine art. Around the 12th century, it found its way into Western European painting. According to legend, Luke tried for a long time to produce a picture of the Virgin, but constantly failed to recall her features. Then Mary came to him in a vision and the Evangelist was able to capture her appearance. In Europe, Luke was considered the patron saint of artists and depictions of him adorned the premises of the painters’ guild in various cities. In Netherlandish art, those who turned their hand to painting Saint Luke depicting the Virgin included such outstanding artists as Robert Campin, Rogier van der Weyden, Hugo van der Goes and many others. The painters often identified themselves with Saint Luke and that is why many detect in Rogier van der Weyden’s depiction of the Gospel-writer a possible portrait resemblance to the painter himself.

Saint Luke is shown in a moment of creativity. In contrast to Italian Renaissance artists, who devoted particular attention to the human being and usually placed him or her at the centre of the composition, Netherlandish artists were interested both in the person and the setting. Having placed the Virgin and Child on the left and Luke on the right, Rogier van der Weyden filled the whole of the centre of the painting with a landscape, revealing to the viewer’s gaze a prospect of a river running away into the distance with urban structures on its banks.

Saint Luke is holding a silver-tipped metal stylus, a typical drawing implement for an artist at that time. He is holding it almost at right-angles to the sheet of paper, keeping his hand well away so as not to rub off what he has already drawn. This is a splendid demonstration of a drawing technique which, we must assume, Rogier van der Weyden had mastered to perfection.

Luke is depicted in a pinky red cape with fur cuffs and collar. An inkpot hangs from his belt. It has been suggested that this is the attire worn by physicians in the 14th century. It would, however, be more correct to see it as a mantle and cap connected with Catholic tradition, the dress of an abbot perhaps, or even a cardinal.

An open book lies behind the saint. This is the Gospel that Luke was writing only a short time before. Now, after the removal of overpainting, an open inkwell has become visible alongside the book.

Lower down there is a depiction of the head of a bull – a traditional symbol of Saint Luke. Shown on the arm of the Virgin’s throne is a scene of the serpent tempting Adam and Eve by offering them the apple. Mary’s throne is adorned by an expensive fabric that should go up to form a canopy hanging over her in the lost top part of the painting.

Mary, dressed in richly embellished clothing, has sat down on the step of her throne, opposite Saint Luke, and is feeding the Christ-Child. Rogier van der Weyden has managed to give the Virgin’s face an appearance that is very natural and at the same time ideal. She gazes with maternal love on her child as she carefully supports him. After the restoration, a drop of milk can be seen emerging from her breast. Previously it was hidden by dark decomposed varnish. This nuance permits another interpretation of the subject of the painting – as the Virgin Galaktotrophousa, the Milk-Giver. A century later, in the mid-1500s, such depictions were banned and they gradually disappeared from the Western European tradition.

If we add the missing top part of the painting, then exactly in the centre, at the point where the two diagonals cross, in the middle ground of the composition there are two figures standing by a stone parapet. They are considered to be Saints Joachim and Anne, the parents of the Virgin Mary. The restoration has enabled us to see once more Joachim’s left hand, which was believed lost beneath overpainting. He is using it to point to something taking place in the distance. A woman carrying buckets of water is climbing the steps onto a square. A townsman is standing by the entrance to a shop. It has been suggested that this shop is selling artistic objects. Above it, by the second-storey windows, washing is drying in the breeze. In the distance on the right bank horsemen are galloping along. The lightness with which these little figures are depicted and the absence of any mechanicalness in their movements shows the hand of a great artist.

In early 2013, after the painting had been examined under infrared and ultraviolet light and X rayed, and the composition of the materials in the paintwork, both original and added later, work began on the restoration of the picture. These researches entailed the use of scanning electron microscopy with energy dispersive X-ray spectroscopy(SEM/EDX), gas chromatography–mass spectrometry (GC-MS) and polarized light microscopy (PLM).

The restoration took until late 2015 to complete. The work was freed of multiple layers of heavily darkened varnish. Old restoration paintwork and putty overlapping the original artist’s painting were removed. Areas where the original painting has been lost were tinted. A new reconstruction in keeping with the original composition was carried out on the extensions added during19th-century restoration.

The restoration of the painting was carried out by Valery Yuryevich Brovkin, an artist-restorer in the Laboratory for the Scientific Restoration of Easel Paintings (headed by Victor Anatolyevich Korobov), part of the State Hermitage’s Department of Scientific Restoration and Conservation (headed by Tatyana Alexandrovna Baranova).

The curator of the exhibition in Nikolai Leonidovich Zykov, keeper of 15th- and 16th-century Netherlandish painting in the Department of Western European Fine Art (headed by Sergei Olegovich Androsov).

Рогир ван дер Вейден известен также как выдающийся портретист. Многие его портреты представляют собой диптихи, составленные из изображения мадонны («Мадонна с младенцем» из диптиха «Филипп де Круа») и полуфигуры заказчика («Портрет Филиппа де Круа»). Художник писал также одиночные портреты («Портрет Франческо д’Эсте», «Портрет Филиппа Доброго», «Портрет Карла Смелого»), в том числе женские («Портрет молодой женщины»).

«Портрет молодой женщины» написан в 40-е годы, примерно спустя десять лет, как Рогир женился на девушке из Брюсселя и поселился в этом городе. Это посвящение любимой не характерно для Ван дер Вейна, писавшего на религиозные темы, тем не менее пополнило сокровищницу мировой живописи.

Портрет молодой женщины. Около 1460 , Национальная галерея искусства, Вашингтон

Isabella of Portugal (wife of Philip III Duke of Burgundy),J. Paul Getty Museum, Malibu

Среди мужских портретов покажу несколько наиболее характерных для манеры Рогира.

Портреты, созданные Ван дер Вейденом, отличаются вниманием художника к сложному миру человеческих чувств и настроений. Взгляд исподлобья, спрятанная улыбка, приподнятые брови зримо свидетельствуют о привычках и характере человека. Такой же характеристикой портретируемого становятся его земные заслуги: мастер нередко вводит в свои портреты знаки власти и доблести: кольцо, орденскую цепь, почетный жезл и т.п.

Карл Смелый (1433—77) — граф Шароле, герцог Бургундии (с 1467). Сын Филиппа Доброго. Карл Смелый стремился к объединению своих раздробленных владений, к расширению территории Бургундского государства и превращению его в могучую державу. Неоднократно с беспощадной жестокостью подавлял восстания нидерландских городов, входивших в состав Бургундского государства. Карл Смелый был наиболее опасным и могущественным противником Людовика XI, энергично проводившего централизацию и территориальное объединение Франции; борьба между обоими государями затухала лишь на короткие периоды. Ещё при жизни отца Карл Смелый фактически возглавил коалицию против Людовика XI (Лигу общественного блага), вынудив французского короля уступить ему города на Сомме. Чтобы обеспечить себе поддержку английского короля Эдуарда IV, Карл Смелый женился на его сестре Маргарите. Пытался завладеть Эльзасом и Лотарингией. Однако благодаря ловкости Людовика XI, прибегавшего к дипломатическим переговорам и подкупам, Карл Смелый потерял своих союзников (в том числе английского короля), оставшись в изоляции. В Бургундских войнах 1474—77 (ведшихся против Карла Смелого Швейцарией и Лотарингией, тайно поддерживаемых и субсидируемых Францией) Карл Смелый был предан наёмниками, подкупленными Людовиком XI, и погиб в битве при Нанси.

Филипп III Добрый (1396—1467) — герцог Бургундии с 1419 г. В Столетней войне 1337—1453 гг. сначала был союзником англичан (в 1430 г. участвовал в осаде г. Компьень, когда была пленена Жанна д"Арк). В 1435 г. перешёл на сторону французов: за уступку ему Пикардии признал законным государем Франции Карла VII. С помощью браков, денег, искусной дипломатии Филипп Ill значительно расширил свои владения, присоединив к ним в 1421 г. графство Намюр, в 1428—33 гг. — графства Эно, Зеландию, Голландию, в 1430 г. — герцогства Брабант и Лимбург, в 1431—43 гг. — герцогство Люксембург и др.

Портрет Жана де Гро

Антуан, Великий бастард Бургундский — незаконнорожденный сын и первый ребёнок Филиппа III Доброго, герцога Бургундии, и одной из его любовниц, Жанны де Прель

Портрет Франческо д"Эсте

Портрет молодой женщины

Портрет мужчины с открытой книгой

Мужской портрет

Карл Смелый, герцог Бургундский

Портрет мужчины

Портрет дамы

Портрет молодого человека

Жан I, герцог Клевский

Портрет турнирного арбитра

Изабелла Португальская

Филипп Добрый, герцог Бургундский

Филипп Добрый, герцог Бургундский

Жан де Бургундский, епископ Камбре

БИОГРАФИЯ РОГИРА ВАН ДЕР ВЕЙДЕНА

Будущий классик Северного Возрождения родился в 1399 или в 1400 в Турне (герцогство Бургундия) в семье ножовщика по имени Анри. Достоверных сведений о детстве и юности будущего мастера практически не сохранилось.

Известно лишь, что в 1426 году Рогир (или, точнее, Роже — именно так следует произносить имя художника, данное ему при рождении, на среднефранцузском, родном языке Мастера) продает дом недавно скончавшегося отца в Турне (нынешняя Бельгия). В том же году Рогир женится на дочери брюссельского сапожника Элизабет Гоффэртс, а в следующем году у пары рождается первенец — Корней. У Рогира и Элизабет, помимо Корнелиуса, еще было трое детей: дочь Маргарита и двое младших сыновей — Питер и Ян.

Обстоятельства получения Рогиром художественного образования запутаны. Известно, что к 1427 году относится упоминание о Рогире, как о «Мастере Роже де ля Пастюре», что позволяет выдвинуть предположение о наличии у него университетского образования. В пользу этой гипотезы говорит и глубокое знакомство художника с богословием, утонченная и искусная трактовка евангельских сюжетов, характерные для его работ.

ТВОРЧЕСТВО РОГИРА ВАН ДЕР ВЕЙДЕНА

Одновременно с этим известно, что, несмотря на титул «Мастера», в период с 1427 по 1432 Рогир обучается в мастерской Робера Кампена, известного, как Флемальский мастер. Существует предположение, согласно которому данное противоречие объясняется тем, что Рогир получил ученое звание Мастера (соответственно, в области, отличной от живописи) перед тем, как стать художником. Как бы то ни было, в 1432 году Рогир становится членом городской гильдии живописцев Турне.

Период творческого становления Рогира (к которому, видимо, принадлежит луврское «Благовещение») также плохо освещён источниками.

Существует гипотеза, что именно Рогир в молодости создал произведения, приписываемые т. н. Флемальскому мастеру (более вероятный кандидат на их авторство — его наставник Робер Кампен). Ученик настолько усвоил кампеновское стремление насытить библейские сцены реалистичными подробностями домашнего быта, что различить их работы начала 1430-х практически невозможно (оба художника не подписывали свои произведения).

Первые три года в полной мере самостоятельного творчества Рогира (с 1432 по 1435 гг.) никак не задокументированы. Возможно, художник провёл их в Брюгге с ван Эйком (с которым, вероятно, и прежде пересекался в Турне).

Во всяком случае, одна из наиболее известных композиций Рогира, «Евангелист Лука, рисующий Мадонну», проникнута очевидным влиянием старшего современника.

Творчество ван дер Вейдена сфокусировано на постижении индивидуальности человеческой личности во всей ее глубине. Сохранив спиритуализм предшествующей традиции, ван дер Вейден наполнил старые изобразительные схемы ренессансной концепцией активной человеческой личности, дополнил их глубоким психологизмом и эмоциональной интенсивностью.

В конце жизни, по словам БСЭ, «отказывается от универсализма художественного мировосприятия ван Эйка и концентрирует всё внимание на внутреннем мире человека».

ВЕЛИЧАЙШИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ МИРОВОГО ИСКУССТВА

Картина ван дер Вейдена «Снятие» с креста (1438, Мадрид, Прадо) считается одним из величайших произведений мирового искусства.

Картина принадлежит началу брюссельского периода, грандиозное по эмоциональному воздействию на зрителя.

Данная работа была заказана гильдией арбалетчиков Лёвена и первоначально находилась в городской часовне, однако, впоследствии перешла во владение к сестре Карла V и в итоге оказалась в музее Прадо.

О снятии с креста Иисуса (в связи с положением во гроб) упоминают все евангелисты, однако ни одна из книг Священного Писания не свидетельствует о том, что в снятии участвовали Богородица, жены-мироносицы, Иоанн Богослов, обыкновенно изображаемые в произведениях на эту тему.

Идейный центр композиции — мертвый Христос и Дева Мария, упавшая в обморок. Ван дер Вейден нарушает каноны, придавая телу Девы необычное, однако, чрезвычайно эмоционально насыщенное положение, как бы рифмующееся с положением тела ее Сына.

Этот смелый и необычный ход как бы символизирует идею преданности Богоматери Богочеловеку. Положение рук Христа и его матери (новых Адама и Евы) направляет взгляд зрителя на череп Адама, иллюстрируя тем самым идею и сущность искупительной жертвы, принесенной Господом во имя падшего человечества.

Кроме этого, Рогир отказался от изображения обычно живописного в произведениях на данную тему фона, сосредоточив внимание зрителя исключительно на трагических переживаниях многочисленных персонажей, которые заполняют собой всё пространство холста.

Смотря на алтарь, нельзя не отметить особую одухотворенность персонажей, точность и силу эмоциональной передачи, которую сообщает Мастер своей работой.

БИБЛИОГРАФИЯ

• Гершензон-Чегодаева Н. М. Нидерландский портрет XV в. М., 1972


• Никулин Н. Н. Рогир ван дер Вейден. Лука, рисующий Мадонну. М.; Л., 1964

При написании этой статьи были использованы материалы таких сайтов: