В отечественном искусстве наметилась новая тенденция. Художники покидают городские квартиры и отправляются в Европу за поиском нового жилища. Как правило, им становится большой замок на окраине города - огромное пространство для свободного творчества, а стоит дешевле, чем квартира в Москве. Михаил Шемякин и его супруга Сара показали свой дворец и рассказали о новом веянии.

«Дешевле, чем квартира в Москве»

– Долго вы этот замок во французской глубинке искали?

– 15 лет. Чего только не посмотрели за это время! Помню, понравился замок Луи Де Фюнеса. Приехали, снаружи впечатление – просто громадный, а внутри – такой маленький! Сколько за него просили, уже и не вспомню, но мало – тут замки дешевле, чем квартира в Москве. И кому сегодня вообще нужен замок?

– Вам, например.

– Я – художник. Если бы мы нашли приличную пустующую фабрику, я, быть может, с большей охотой купил бы ее. Но французы не строили фабрики далеко от города. А мне хотелось уединения.

– Часто замки продаются в ужасном состоянии. Вам еще повезло...

– Обычно, если покупаешь замок, допустим, за миллион долларов, еще миллионов пять нужно вложить только для того, чтобы в него можно было въехать – крыши разрушены, стены в трещинах.

– Сара: Знаете, что говорят о замках? Что для их владельцев есть два счастливых дня в жизни – день покупки и день продажи.

– Михаил: Конечно, мы вложили какие-то деньги – например, почти полностью поменяли электропроводку. Мы первое время, когда приезжали сюда, жили в отеле. Утром приходили в замок, включали фонарики. Даже воды тут не было. Кругом висели провода, и мы понимали: вспыхнуть может в любой момент. Один пожар в Америке мы уже пережили (в Клавераке, имении Шемякина в двух часах от Нью-Йорка, пожар случился из-за старой проводки. – Прим.)... Да вы угощайтесь – вот сыр, варенье, чай, сахар берите...

Михаил Михайлович Шемякин

• Родился 4 мая 1943 года в Москве в семье военного и актрисы, детство провел в Восточной Германии.
• В 1957 году вернулся в СССР, поступил в среднюю художественную школу при Институте живописи, скульптуры и архитектуры имени Репина в Ленинграде.
• В 1961 году был отчислен за «эстетическое развращение» однокурсников. Принудительно лечился в клинике для душевнобольных.
• В 1971 году был лишен гражданства и выслан из СССР. 10 лет жил во Франции, потом переехал в США.
• В 1985 году познакомился с Сарой де Кей, которая стала его второй женой. От первого брака с художницей Ребеккой Модлен есть дочь Доротея, 46 лет, живет во Франции.
• 4 ноября 2009 года получил орден Дружбы из рук Дмитрия Медведева.

«Я пил, чтобы уйти в запределье»

– Мой отец всегда клал в чай десять ложек сахара. Он был сиротой и сладкое любил до самой смерти. Я в детстве тоже обожал сладкое. Но проблема в том, что не имею привычки останавливаться. Когда отец во время войны привез громадную коробку шоколада, я ночью объелся им тайком. Весь покрылся сыпью и прыщами, пришлось вызывать полкового врача – так мне было дурно. Потом отец привез мед, 3-литровой банки для ребенка оказалось слишком много. Я едва выжил, но теперь сладкого почти не ем.

– Зато ваши собаки только и ждут, чтобы вы им дали булочку со стола. Сколько их у вас?

– Сейчас семь. Часть из Штатов привезли, часть уже здесь купили. Одного – в России. Продали нам его как породистого – во-от такую бумагу дали с родословной. Оказалось – все подделка. Он астматик, даем лекарства – ничего не помогает. Я его для сестры в подарок брал, но теперь сами возимся. Как и с двумя немецкими догами – они щенки еще...

– И вот их вы называете щенками?!

– Зря вы так пугаетесь – они действительно маленькие еще. Вот у нас был неаполитанский мастиф, так моя голова в его пасти умещалась.

– И как вам только такая мысль пришла – засовывать голову в пасть мастифу?

– По пьяни, конечно. Трезвому разве такое в голову придет?

– Теперь вы в завязке. Даже вино за ужином, как принято у французов, не пьете?

– Нет. Могу полстакана пива, бокал вина – но зачем? Я ведь пил для того, чтобы уйти в запределье, а не для удовольствия.

– В Штатах у вас для удовольствия казино было…

– Сейчас нет. Хотя прежде благодаря казино даже из долгов вылезал. Однажды на автоматах выпало три семерки, да к тому же в такой цветовой последовательности, что сумма увеличилась с 15 до сотни тысяч долларов! Выиграл бы сейчас – пустил бы на ремонт замка.

«Это был переезд века»

– Михаил, можно ли в таком замке чувствовать себя как дома?

– А тут все очень уютное. Вот у нас в Клавераке – залы, по 300 квадратных метров каждый, в свое время там были театр и концертный зал. А французы никогда не делали больших замков по одной простой причине – топить ведь нужно, а это дорого.

– Сара: Мы живем в холоде. У нас зимой бывает и плюс 13 градусов, но чаще – плюс 16.

– Михаил: И привыкли. Я не люблю, если дома слишком жарко. Когда в комнате сильно натоплено, мне становится дурно.

– Неужели и камином не пользуетесь?

– Сара: Нет, он просто не работает: руки не доходят починить. Да и дорого очень.

– Михаил: Пока занимались реконструкцией библиотеки, заказали итальянцам специальный лифт для книг – он 300 килограммов поднимает.

– Ваша библиотека впечатляет!

– Когда переезжали из Америки, набралось 5 тысяч ящиков книг.

– Неужели сами паковали?

– Сара: Да, многие месяцы. 19 контейнеров набралось. Для меня это был переезд века.

– Сара, а где вы так хорошо выучили русский?

– Сара: В университете учила.

– Михаил: У Сары русский теперь как родной. И все благодаря любви к литературе.

– Разве не к вам?

– Это было еще до меня! Нас познакомил Высоцкий. После смерти Владимира Сара готовила фильм о нем и узнала, что в Нью-Йорке живет его друг.

– Сара: Знакомые мне сказали: «Раз делаешь фильм о Высоцком, тебе нужно обязательно связаться с Шемякиным». Я же послушная девушка – и связалась. Причем на всю жизнь.

– Зато вы теперь совсем обрусели, даже огородик маленький разбили около замка.

– У меня и в Америке был свой огородик. А здесь впервые со времени переезда посадила то, что можно сразу вырвать и съесть, – салат, травы. Теперь жду урожая.

– Сара, какой Михаил в быту?

– Суровый, но справедливый. Мы вместе уже 25 лет. Но на самом деле мы почти что молодожены: у нас только шестой год супружеской жизни, 19 лет присматривались друг к другу. А самое смешное, что пока просто жили вместе, в русской прессе я значилась женой. Но как только официально зарегистрировались, все начали звать меня подругой.

– Не жалеете, что вышли за Шемякина замуж?

– Ой, не жалею. Это был самый счастливый день для меня в жизни.

– Не получится, как у хозяев замков, что второй самый счастливый день – тот, когда…

– ...разведусь? Нет-нет. На развод я никогда не соглашусь.

– Михаил: И в этом мы совершенно одинаковы.

Времена не выбирают

Михаил ШЕМЯКИН: «Когда Лимонов поцеловал меня в туалете, я спросил: «Лимон, что с тобой?»

Часть III

(Продолжение. Начало в № 50, № 51)

«КАЗАНОВА ОДНИМ ИЗ ПЕРВЫХ БЫЛ ИМПОТЕНТОВ»

У вас удивительный стиль одежды: вы всегда носите сапоги, галифе и фуражку. Даже в Кремле в них появляетесь, и в высоких кабинетах свой картуз не снимаете...

Меня часто спрашивают: «Почему?», а я отвечаю: «Если вы любите искусство и интересуетесь живописью, сходите в библиотеку и полистайте альбомы с автопортретами художников - их много сейчас издается». В них видно, что, начиная с XVI века, художники сооружали себе козырьки - таким образом они пытались защищать глаза, которые подвергаются неимоверным нагрузкам, поэтому, даже при встречах с Путиным или с другими президентами и премьерами, я лишь приподнимаю свой головной убор: «Приветствую вас, но простите, ношу эту фуражку всегда, потому что глаза слабые».

Когда меня спрашивают: «А почему сапоги?», опять же объясняю. Я уже около 25 лет живу в деревне, у нас парк в 26 гектаров, где живут змеи, а мне нужно постоянно гулять с собаками - у меня шесть псин, которых нужно выгуливать, поэтому я не могу ходить просто в брюках.

Когда журналисты ко мне приезжают, они удивляются: «Как, вы и дома в таком виде?». - «А вы думали, что я специально для России создаю имидж какой-то? - отвечаю. - Нет...

- ...тут столько змей»...

Да, и даже есть крокодилы.

Плюс вы же пять лет работали грузчиком - не говоря уж о том, что у всех художников проблемы с ногами. Они целыми днями стоят, а это провоцирует варикоз...

Между нами, из-за расширения вен мне вообще запрещено без сапог находиться, потому что это защита. Не дай Бог, где-то случится авария и расползется вена - мы, люди с профессиональными болезнями, можем быстро потерять много крови.

- Лимонов между тем написал, что вы носите сапоги потому, что у вас кривые ноги...

Да, очень логично (смеется), - это как если бы женщина, чтобы скрыть кривизну ног, вдруг мини-юбку надела. Будь у меня кривые ноги, я бы, наверное, носил широкие брюки, но у Лимонова Шемякин - это вообще большой бзик.

- Сколько у вас пар сапог?

Достаточно много, но я бережно к ним отношусь. Они очень мягкие, мне их делают на заказ в мастерских Мариинского театра. Есть и с заплатами, потому что я обувь чиню: слава Богу, люди все-таки поняли, что иногда и это бывает нужно, и в Петербурге меня всегда поражают вывески: «Починка и ремонт элитной обуви».

- Смотрю на ваш шрам... Если верить тому же Лимонову, вы сами порезали себя бритвой...

Безусловно, человек он очень осведомленный - так же, как в истории с кривыми ногами, но люди, которые знают, что такое шрам ножевой или бритвенный, прекрасно понимают, чем один отличается от другого. Нет, у меня ожог, и такие же есть и на руках - они были получены в результате неприятной истории на литейном заводе, когда на меня обрушилась не совсем остывшая решетка.

- Убрать этот шрам не хотелось?

Хотелось, и некоторые я убрал - их у меня было больше.

- В Венеции вы установили памятник Джакомо Казанове, а сами-то Казанова?

Понимаете, он ведь одним из первых был импотентов...

Да? Тогда это не о вас!

Казанова писал о своей любви очень много, но, изучив эти записи, сексологи и психологи пришли к заключению, что больше одного раза иметь что-нибудь с женщиной он не мог. Давно замечено: люди, которые много говорят, обычно мало на что способны... В России вот есть такой Никас Сафронов, который называет себя Казановой, перечисляет неимоверное количество любовниц и пишет ужасные картины. Уезжая из СССР, я думал, что пошлее Ильи Глазунова ничего не может быть создано, но, оказывается, пошлость, как и глупость человеческая, безгранична, и когда я приехал и увидел какие-то афиши этого жуткого мазилы (художником его сложно назвать), понял, что Илья по сравнению с ним просто Тициан.

«МОЖЕТ, ТЕПЕРЬ, КОГДА ЛУЖКОВА СНЯЛИ, ГЕИ ПОЙДУТ ПО МОСКВЕ, А ЛИМОНОВ ИЗМЕНИТ СВОИ ВЫСКАЗЫВАНИЯ»

- Ваша жена Сара де Кей француженка, но прекрасно говорит по-русски, а как вы познакомились?

На самом деле она американка - 300 лет назад ее предки бежали из Франции, поскольку были гугенотами, протестантами, за океан, поэтому недавно Сара вернулась на свою историческую родину, а познакомил нас, как ни странно, Высоцкий.

- Поразительно!

Когда после его смерти американцы делали о нем фильм, Саре, которая работала в съемочной группе переводчицей, сказали: «Вам обязательно нужно связаться с русским художником, который был ближайшим другом Высоцкого». Это она восприняла в прямом смысле: пришла и со мной связалась. Вот уже 25 лет, как мы связаны, - у нас уже серебряная свадьба была.

- Ваша дочь от первого брака Доротея тоже художница: где она сейчас живет?

Она и художница, и скульптор, и ювелир, а живет в часе езды от меня (причем в очень интересном месте - на территории музейного королевского замка в городе Лош) со своей мамой. Они часто к нам приезжают, мы в замечательных отношениях.

- Вы дружите с бывшей супругой?

Ребекка Борисовна тоже художница, скульптор...

- Простая русская женщина...

Вы правы: простая русская женщина, но папа юрист (смеется).

Возвращаюсь опять к Лимонову: он раззвонил по всему миру, что одно время был в вас влюблен и даже в туалете поцеловал - что это за сортирные страсти такие?

Ну, сейчас этот человек любит утверждать противоположное: «Вы знаете, Достоевский - это же не Раскольников, он никого топором не убивал». Не надо, мол, путать писателя и его персонажа...

Да, он мне так и сказал, что половой акт Эдички Лимонова с негром на пляже - это любовные метания героя, но не автора...

Я понимаю, почему он сегодня так заявляет, хотя, в принципе, еще немного и, как говорится... Здесь недавно уже был парад сексуальных меньшинств и, может, теперь, когда Лужкова сняли, геи пойдут по Москве, а Лимонов все-таки изменит свои высказывания. Конечно, это большая трагедия, что он исчерпался... Лимонов, на мой взгляд, человек одной грандиозной книги, которая являлась воплем души и буквально написана кровью: все остальное - повторы. Да, любопытно, талантливо, но это уже не та литература, которую мы от него ждали.

- Вы тем не менее чувствовали, что он был в вас влюблен?

Во всяком случае, когда он поцеловал меня в туалете...

- Ничего себе! Как это было? Он зашел к вам в кабинку или..?

Нет-нет, мы просто в ресторане сидели и спустились, как бывает, вместе в отхожее место, о чем-то болтали... Вдруг он подошел и чмокнул меня.

- В губы?

Нет, в щеку. Я спросил: «Лимон, что с тобой?», а он произнес: «В новом своем романе я напишу, что первый раз я его поцеловал в туалете». Я плечами пожал: «Первый, но и последний»(смеется).

«У МЕНЯ БОЛЬШОЕ ПОДОЗРЕНИЕ БЫЛО, ЧТО БУШ ПЕРВЫЙ РАЗ В ЖИЗНИ ПОПАЛ НА БАЛЕТ»

- Это правда, что когда Лимонов сидел в тюрьме, вы лично хлопотали за него перед Путиным?

Да, совершенно верно, и он вышел из тюрьмы раньше срока только благодаря вмешательству Путина, с которым мы о нем говорили. Однажды я участвовал в программе, по-моему, у Александра Гордона под названием «Хмурое утро». Выхожу после интервью, а мне говорят: «Кто-то вас ждет». Подскакивает молодой парень (он представился, но я забыл имя) и говорит: «Только что я был в тюрьме у Эдуарда Лимонова, и он, зная, что вы знакомы с Путиным, очень просил помочь ему в освобождении».

Ну а буквально через несколько дней представился случай. В беседе с Путиным я сказал, что это позор для России, когда писатель, который уже вошел во все литературные справочники, галлимары, сидит в застенках - нужно срочно что-то делать, чтобы он вышел. Как сейчас помню, Путин задумался, а потом спросил: «Слушай, а у него с головой все в порядке, у него тараканов нет?».

- Путин с вами на ты?

Да, ну конечно. Я: «Тараканы, как и у каждого интеллигентного человека, есть, но он очень умный, нормальный, и если поговорить с ним, может быть совершенно вменяемым». Его должны были выпустить 11 сентября, когда в Нью-Йорке террористы башни-«близнецы» протаранили, и враги Лимонова, разумеется, этим воспользовались, но о том, что он выходит на свободу, по радио уже было объявлено, и пусть с серьезной задержкой, но Лимонов был-таки освобожден. Повторяю: Путин - человек, который всегда держит слово, иначе свои 14 лет Эдик бы отсидел (если бы за решеткой выжил).

Сейчас Лимонов бухтит: «Я Шемякина не просил...», и когда меня спрашивают, что я думаю о самом Лимонове, о каком-то его поступке поганом или некорректном (это еще мягко) высказывании, я всегда отвечаю одной фразой: «Лимон есть Лимон - таким родился, таким и умрет, так что давайте принимать его таким, какой есть».

Я наслышан о том, что, посмотрев в Мариинке спектакль «Щелкунчик» с вашими декорациями, президент США Джордж Буш-младший долго хлопал вас по плечам и называл великим художником и человеком...

По-русски это звучит красиво - просто, представляя меня Бушу, Путин сказал: «Он и наш, и ваш», и тот, узнав, что я американский подданный, хлопал меня по плечу, как настоящий ковбой, и повторял: «Great man, great man! Great show». У меня, если честно, большое подозрение было, что он первый раз в жизни попал на балет.

В заключение я очень хочу пожелать вам вдохновения, хотя, наверное, в этом нет смысла - оно вас не покидает. Надеюсь, вы и дальше будете потрясать нас своими блестящими... Собирался сказать - гениальными произведениями, но решил проявить сдержанность - только история расставит всех по местам...

Вдохновения у меня хватает: лучше здоровья мне пожелайте (оно необходимо для творчества) - и, как говорят поляки, немножко пенензов, чтобы государство поняло, наконец, кто же такой Шемякин, и поддержало меня и мою мастерскую.

Киев - Вильнюс - Киев

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter

Владимир Сергеев, Франция

"Сан-Мишель"

Призрак России легко проникает сквозь стены средневекового замка, в котором живет Михаил Шемякин

О творчестве Михаила Шемякина написаны горы книг, а статьи о нем, опубликованные в России, Америке, Франции и других странах, исчисляются тысячами.
И все равно Шемякин остается загадкой. Мистический мир его художественных образов, способы отображения той действительности, которая кажется ему интересной, - все это вот уже почти полвека порождает споры, и кажется, что они не утихнут никогда.

Совершенно очевидно только одно: Михаил Шемякин - крупная, яркая личность и в искусстве, и в общественной жизни. А поэтому интересно все, что касается его творчества, его взглядов на окружающий мир, его поведения и быта.

Мы познакомились в прошлом году в Москве на военно-музыкальном фестивале "Спасская башня" и как-то очень естественным образом, почти сразу, стали дружить. Хотя я не скрывал от Михаила, что многое в его картинах и скульптурах мне непонятно, а он подтрунивал над моей явной художественной необразованностью, что, конечно, является чистой правдой. При встречах он неизменно приглашал погостить у него дома во Франции. И вот на днях такая возможность у меня появилась.

Дом во Франции оказался старинным замком. Два часа поездом на юг от Парижа, небольшой милый городок в окружении полей и перелесков, еще километров тридцать на машине, и вот они - владения знаменитого художника. Стенам толщиной в метр больше пяти веков. История не сохранила имя того рыцаря, который был первым владельцем замка, но ясно, что теперь это поместье навсегда будет связано с именем выдающегося русского художника.

Во флигеле Шемякин держит большую часть своей бесценной библиотеки, там же находятся его мастерские, а также фонды, хранящие уникальные арт-архивы. Впрочем, если говорить о рабочих помещениях, то они и в каждом зале первого этажа замка - везде столы с разложенными эскизами, фотографиями, гравюрами, бумагами.

Мало на земле людей, которые работают, как Шемякин, - по восемнадцать часов в сутки, без выходных, праздников и отпусков.

Парижский коллекционер Жан-Жак Герон, знакомый с Михаилом ровно сорок лет, уверяет, что эта пара - Шемякин и его верная спутница Сара де Кэй - вдвоем выполняют объем работ большой многоотраслевой корпорации.

Но сейчас как раз тот редкий случай, когда Михаил по случаю приезда гостей позволил себе немного расслабиться. Мы завтракаем.

Позднее июльское утро. За окном накрапывает теплый дождик. Миша спозаранку облачен в свой обычный наряд: полувоенного покроя фуражка, черная униформа, высокие сапоги. От старых стен, от мебели эпохи XVIII века, от развешанных картин великих мастеров веет духом вечности. Мы разговариваем, перескакивая с одной темы на другую.

О фестивале "Спасская башня"
В этом году Шемякин - официальный художник этого грандиозного праздника военных оркестров. На нем лежит обязанность разработать костюмы, декорации, то есть всю внешнюю оформительскую сторону фестиваля.

Когда я три года назад познакомился с вашими генералами, которые придумали и так блестяще проводят "Спасскую башню", то сразу захотел стать участником этого проекта. Комендант Кремля Сергей Хлебников - удивительный человек, восприимчивый и к музыке, и к живописи, умеющий слушать, беспредельно обаятельный. Главный военный дирижер Валерий Халилов - фанатично преданный своему делу, открытый, творческий. Оказаться в компании таких людей для меня - большая честь.

Ты ведь знаешь, что я сам из семьи военного. Отец был знаменитым кавалеристом. Две войны - Гражданская и Отечественная. Шесть орденов Красного Знамени! Я думаю, такого иконостаса не имел больше ни один полковник. Он дважды спасал будущего маршала Жукова, выносил его с поля боя, и тот впоследствии не остался в долгу. У отца был крутой нрав, он и выпить мог, и сказать в глаза любую неудобную правду. Жуков его буквально из-под расстрела выводил. При этом отец всегда крепко держался в седле, а когда вел в атаку своих всадников, никто не мог устоять. Никто!

Я всегда помню об этом.

В прошлом году на фестивале был использован образ моего Щелкунчика - этот солдат открывал действо на Красной площади, был изображен на сувенирной продукции. Ломоносовский фарфоровый завод выпустил тарелки и статуэтки с изображением Щелкунчика. Одну статуэтку я, кстати, подарил Мирей Матье. Она, как и я, тоже совершенно очарована тем, что в сентябре происходит у стен Кремля, и каждый год приезжает на фестиваль, чтобы выступить. Она говорит: "Даже если вы меня не пригласите, я все равно приеду и буду петь".

В этом году фестиваль посвящен 200-летию Отечественной войны 1812 года. Конечно, надо показать и славу русского оружия, и знамена, под которыми сражались воины, и ту форму, которую они носили. И при этом все действо должно быть максимально деликатным, не задевать самолюбия французов, ведь их музыканты тоже выйдут на Красную площадь. Война для обеих сторон была ужасной, несла смерть и разрушения. Поэтому в финале у символического костра у нас будут греться все - и русские, и французы. А по брусчатке промчится колесница мира.

Хотя, постой, зачем я буду раскрывать твоим читателям все секреты. Пусть приходят в сентябре на Красную площадь - не пожалеют.

А кто в этот раз станет героем сувенирной продукции? Опять солдатик?

Нет, теперь гражданское лицо. Вспомни "Войну и мир". Все пошли воевать - и дворяне, и крестьяне. Так что теперь это будет некий гражданин, можно сказать - прообраз Пьера Безухова.

О Высоцком, Некрасове и других
Откуда-то из недр замка в столовую вываливается стая небольших лохматых собак. Лицо хозяина светлеет. А Сара начинает перечислять:

Спаниель Жужу, бостонский терьер Бин, мопс Маркиз де Бульон, шарпей Турка, а вон тот самый маленький белый, он щенок еще, Плюх.

Еще два дога есть - Атос и Арамис, - добавляет Шемякин. - Но они такие огромные, что дома жить не могут. Потом сам увидишь. И шесть котов.

А вот Володя Высоцкий не любил собак. Однажды Марина Влади звонит: "Приезжай срочно, мне надо на съемки, а Володя совсем плохой". Я приезжаю в предместье Парижа, где у Марины был дом, вижу - Володя в сильном подпитии. Я играю с их собачкой, он сидит в сторонке, очень злой - оттого, что я не разрешаю ему продолжить выпивку. Потом он раздраженно так говорит: "Ты что все с собаками водишься? Дома у тебя полно собак, и здесь ты готов с этим четвероногим целоваться". Я ему отвечаю: "Знаешь, а по-моему, люди без таких домашних зверей сами бы озверели". И вдруг Высоцкий встает из того угла, где сидел, пошатываясь, идет к буфету, достает записную книжку и пытается что-то там записать. Тогда я не придал этому особого значения, но после его смерти Марина передала мне все его записные книжки, чтобы я разобрал. И вот в одной из них вижу - кривым пьяным почерком запись: "А без зверей мы бы озверели".

Володя был великий трудоголик. Его записные книжки распухали от всяких заметок, которые, как он считал, могут пригодиться. Он ловил слова, выражения, коллекционировал всякие острые мысли. Работа у него всегда стояла на первом месте. Когда он приезжал в Париж, я ему загодя готовил множество книг по искусству, ставил диски с редкими записями великих композиторов. "Мишка, образовывай меня, ибо я темен", - писал он мне в одном из своих писем.

Сейчас есть много людей, которые называют себя друзьями Высоцкого. Все пишут мемуары, дают интервью. А вот вспомни: сам Владимир Семенович кого-то выделял из своего окружения? Кто-то был ему по-настоящему близок?

При мне он всегда хорошо отзывался о Вадиме Туманове. Иногда с легкой иронией - о Севе Абдулове.

А ты с Виктором Некрасовым общался?

Да, он был человек симпатичный, хотя и гусарил сильно. Слава Ростропович как-то раз приглашает нас всех на вечеринку к одной парижской аристократке. Местные гости все в смокингах, дамы в вечерних платьях. Ну и наши ребята появляются - Некрасов, Галич, Максимов... Начали разносить закуску, такие, знаешь, маленькие бутербродики, канапе. Смотрю, наши прямо горстями их в рот запихивают. Потом стали водку разносить - так Виктор с Максимовым ее из рюмок сливали в стаканы и залпом пили. Дальше - больше. Проходит мимо нашей компании пожилая аристократка - Некрасов ее хвать за заднее место. Бедная француженка не поймет, как на это реагировать, так у них в высшем свете было не принято. Когда уходили, муж хозяйки дома, чтобы выказать гостям свое уважение, сам подавал пальто. Некрасов сует ему двадцать франков. И ты знаешь, француз оказался настолько воспитанным - ни один мускул не дрогнул на его лице. Он словно заправский швейцар спрятал купюру в карман: "Мерси, мсье".

О России
- Самое печальное для меня в сегодняшней российской жизни - это отсутствие веры во что-то хорошее, светлое. Мало кто верит, люди живут как бы по инерции. Будто не на своей земле. Раньше жили под коммунистами, сейчас - под олигархами и беспредельщиками из силовых структур. Ничего не изменилось: как был русский человек бесправным, так им и остался. И зачем ему стараться что-то хорошее сделать?

Я помню, Солженицын говорил: если вы, господа перестроечники и господа новые демократы, еще раз обманете свой народ, вырастет такое поколение, что вы содрогнетесь. И такое поколение уже растет - оно не знает своих корней, оно напрочь лишено представления о каких-то нравственных ценностях. А тем, кто имеет власть и имеет деньги, нет никакого дела до своего народа - вот что потрясает меня до глубины души.

Вот у вас каждый день, как заклинание, все произносят слова о борьбе с коррупцией. Но ведь на деле-то никакой борьбы нет и в помине. Одна видимость. Возьми Китай - там происходит реальная борьба с этим злом. Сажают, даже казнят и олигархов, и мэров, и членов полит бюро. Не важно, какая у человека должность. Украл, значит, понесешь наказание. У китайцев поэтому совсем другое настроение, они в отличие от русских верят своим властям, они строят свой Китай в атмосфере социального оптимизма, что напрочь отсутствует в России.

А безнаказанность не только плодит новых ворюг, она разлагает все общество, лишает его всяких перспектив. Вот недавно смотрю по ТВ какую-то программу, там интервью с бывшим министром финансов Московской области, который украл миллиарды и с этими деньгами скрывается где-то за границей. Он вздыхает: "Да, тяжело жить на чужбине". И корреспондент оставляет это без комментариев. И никто, похоже, не ловит мошенника. А почему? Да потому что, если его поймать и допросить, он такого наговорит, таких людей назовет - тех, кто покрывал его воровство.

Или еще один сюжет вспоминаю, видел его по телевидению. Речь шла о подмосковном энтузиасте, который на свои деньги хотел поставить памятник на месте, где шли тяжелые бои с фашистами, где много полегло наших бойцов. Корреспондент спрашивает местных ребят: "А вы вот так смогли бы? Под танки с гранатами? Стоять насмерть?" И эти пацаны прямо в камеру, не моргнув глазом, отвечают: "Никогда". - "Почему"? - недоумевает корреспондент. "Да потому что те сражались за свою родину. За свою землю. А нам за что умирать? Земля не наша, ее скупили богатеи. Родина? Что это? Банки Фридмана? Яхты Дерипаски?" Я не верил своим ушам.

О любимой женщине
- Так, чай пей, - напоминает Шемякин. - Сыры ешь.

Спасибо, не беспокойся. А ты, кстати, сам как питаешься? Ну, вот утром - мы видим - яичница. А днем, вечером?

Днем - ничего. Вечером, как правило, овощной суп и салат. Иногда, очень редко, мясо. С алкоголем, как ты знаешь, я давно завязал. И с курением покончил семь лет назад, хотя раньше выкуривал по пять пачек в день.

Ну и как ты перенес такую встряску? Ломки не было? Характер не изменился?

Нет, он абсолютно не изменился. Только стал еще лучше, - тихо поясняет Сара.

Сара то и дело отлучается на кухню, приносит тарелки с яичницей, разливает по большим чашкам чай, нарезает багет, предлагает гостям отведать варенье из яблок, которые растут у них в парке.

Сара де Кэй удивительным образом сочетает в себе обаяние, доброту и последовательную жесткость. Она здесь все - и управляющий хозяйством, и повар, и секретарь, и помощник в творческих делах. Она водит машину, занимается архивом, перепиской, планирует встречи и способна вести переговоры на четырех языках. Не без оснований подозревая во мне склонность к пиратским привычкам папарацци, она категорически просит меня спрятать в сумку фотоаппарат.

Сара, - умоляю я, - ну, хоть один кадр в этих замечательных интерьерах. Ну, пожалуйста...

Нет! - Ее тон не оставляет никаких надежд. - Ни для кого не бывает исключений. Замок - это наша частная территория, и всякая фотосъемка здесь запрещена.

Ладно, с явным огорчением сдаюсь я, а Шемякин, чтобы подсластить пилюлю, подкладывает мне варенья.

Кстати, Михаил, расскажи мне про Сару. Ты ведь, как я слышал, долго ей голову морочил...

Нет, недолго, - опять подает свой тихий голос Сара, потупив взор. - Всего девятнадцать лет.

Но это не рекорд, - смеется Михаил. - Роден, если мне память не изменяет, прожил со своей любимой вне брака около 60 лет, и только накануне кончины они официально зарегистрировали отношения.

А где ты ее нашел?

Это Высоцкий мне помог.

Подожди, подожди. Ведь вы, кажется, познакомились уже после его смерти...

Датское телевидение делало фильм о Володе, - поясняет Сара. - И вот в 1983 году авторы уже в Америке обратились ко мне, как человеку, знающему русский язык, с просьбой помочь выйти на Шемякина, чтобы взять у него интервью о Высоцком.

И сразу начался ваш роман?

Ну, не сразу. Хотя я к тому времени уже был свободен, давно жил отдельно от жены и дочки. С Сарой мы вместе уже двадцать семь лет.

Это приличный стаж.

Да, так долго терпеть такого человека, как я... Сарочка заслужила себе место в раю.

О разном
- Я и сейчас могу работать непрерывно двое, а то и трое суток. То есть вообще без сна. Раньше и дольше мог. Это у меня, наверное, от отца. Он мог неделями быть в седле.

Часто у тебя гостят люди из России?

Постоянно. Во-первых, мои ученики, они приезжают в основном из регионов. Потом компьютерщики - помогают перевести библиотеку и фонды в цифру. Вот сегодня тебя проводим и тут же встретим Андрея Бартенева - мы с ним должны обсудить один проект.

Жизнь в Штатах и во Франции отличается?

Конечно. За океаном я почти тридцать лет прожил. И всегда работал на контрактах с американскими галлеристами. Выставлялся, делал там имя. Здесь все по-другому. Сегодня художественная жизнь во Франции сведена к нулю. Я не могу назвать ни одного художника.

А чем ты это объясняешь?

Ну, во-первых, когда к власти пришел социалист Миттеран, двадцать четыре тысячи интеллектуалов покинули Францию. Все американцы уехали. А Франция всегда держалась на иностранцах. Пикассо - испанец. Ван Гог - голландец. Шагал и Сутин - русские евреи. И так далее.

Америка страна динамичная, там люди к чему-то рвутся, есть стимулы, а здесь - застой. 40 миллиардов долларов там тратится на поддержку искусства, причем деньги эти исключительно частные, спонсорские. Во Франции другая система, здесь есть министерство культуры, госбюджет. В Америке такого нет.

И это лучше?

Это лучше, - вступает в наш разговор американка Сара.

Но ведь очень распространена такая точка зрения, согласно которой американцы в массе своей очень необразованные и малокультурные люди. Книг не читают, в консерваторию не ходят.

Это ваше самоутешение, - говорит Сара.

Ты знаешь, что такое типичный американский университет? - добавляет Шемякин. - Я уже не говорю про качество образования. Каждый имеет свой музей с мировыми шедеврами живописи, графики, скульптуры. Многие держат театры. Хотите узнать Америку - поезжайте в любой университет и поживите там.

В Париж часто вырываешься?

Нет, нечасто. Времени нет. Было бы время, я бы и в другие места поехал. В Германию, например, мою любимую.

Ты сам себя загоняешь в такие жесткие рамки?

Сам. Тут и обязательства, и необходимость много работать, чтобы выживать. Ты не поверишь, но случается, мы сидим с Сарой зимой в пальто и стучим зубами от холода. Нечем заплатить за мазут для отопления.

Скажи, Миша, а в твоем замке водятся призраки?

Конечно. Какой же старинный замок без этого? Мы привыкли. Мирно с ними уживаемся.

Досье "РГ"
М.М. Шемякин родился 4 мая 1943 г. в семье военного и актрисы. Его отец происходил из черкесского (кабардинского) рода Кардановых. Он рано осиротел и фамилию Шемякин получил от своего отчима.

С юных лет Михаил подвергался гонениям: его исключили из художественной школы, подвергали принудительному лечению в психиатрической клинике, выставки запрещались. В 1971 г. выслан из СССР. Сначала жил в Париже, затем в США. В 2007 г. вновь вернулся во Францию.

Лауреат Государственной премии РФ (1993 г.), Президентской премии (1997 г.). Автор монументальных скульптурных работ (Нью-Йорк, Венеция, СПб, Москва, Самара). Автор либретто и сценографии к ряду театральных постановок. Создал цикл телепередач об искусстве на канале "Культура".

«Что у вас тут нового?» - спросил художник, когда вышел из машины. «Нового? - переспросил я. - Вот вы приехали, а так - все по-старому». Шемякин улыбнулся, вошел на территорию Псково-Печерского монастыря, где не был уже несколько десятилетий, и произнес: «Вроде все так же».

Эпоха возрождения

Впервые он приехал сюда в 1959 году. В тот день новый настоятель отец Алипий принимал монастырь. Во многом это определило дальнейшую жизнь Михаила Шемякина. Через несколько лет он снова сюда вернется - уже в качестве послушника. И проведет здесь около двух лет. «Когда я был здесь первый раз - монастырь был в ужасном состоянии, - начал вспоминать Михаил Шемякин. - Разрушенные стены, полно нищих. Это было средневековье…» После средневековья, как и положено, началась эпоха возрождения. В возрождении принимал участие и Шемякин. Прошло почти пятьдесят лет. Когда Михаил Шемякин, его жена Сара де Кей и другие сопровождающие подошли к собору, художник рукой показал на серафимов, которых сорок с лишним лет назад реставрировал на стене собора.

Отец Алипий тогда смотрел из окна на работу реставраторов, ел малину и критиковал. «Не нравится? Тогда сами попробуйте», - предложил Шемякин. И настоятель полез на шатающиеся леса… «Леса шатаются, мы все сейчас упадем», - испугались реставраторы. «Со мной не упадете», - ответил отец Алипий.

«Отец Алипий был фигурой многогранной, нелицемерной, - с удовольствием вспоминал Михаил Шемякин. - Он мог запустить крепким словцом, очень много беседовал с художниками, иногда его беседы принимали бурный характер… Я тогда был под постоянным наблюдением госбезопасности, и мое пребывание здесь доставляло много хлопот отцу-наместнику. Но он с этим смирялся, потому что ценил меня как художника, и когда я был изгнан из страны, мы с ним поддерживали связь через наших общих московских и петербургских знакомых. Я посылал ему каталоги, а он мне - небольшие записки. Широких взглядов был человек».

Когда Михаил Шемякин поднялся в монастырский сад, из его груди вырвалось: «Позвать бы Алипия, а вдруг - отзовется?!»

Чуть раньше Шемякин произнес: «Мой монастырь всегда со мной… Если в миру дьявол аки агнец, то в монастыре он аки лев. Пребывание в монастыре - оно очень сложное. Здесь искушений гораздо больше, чем в миру. Дьявол здесь с монахами крут. Искушений было много, обо всех рассказывать сложно, а то еще можно кого-нибудь своими рассказами об искушениях искусить».

Подлинное и фальшивое

Заглядывая в кельи и пещеры, Михаил Шемякин расспрашивал сопровождающего монаха о судьбе старых знакомых - Евстафия, Досифея, вспоминал истории из монастырской жизни.

Шемякин всю жизнь связан не только с живописью, но и с музыкой. Записывал в Париже Владимира Высоцкого, участвует в постановках балетов и опер, в том числе и в Мариинском театре. Поэтому вопрос о музыке был неизбежен.

- Какая музыка вас вдохновляет во время работы?

Как ни странно, я работаю под музыку Майлса Дэвиса. Не под Вагнера…

- Ваши работы часто подделывают?

Да, да… Наверное, знаете, что сейчас идет уголовный процесс по поводу подделок моих работ.

- А качество подделок высокое?

Невысокое. Оно наносит ущерб моему имиджу. Такой размах только в России. На Западе бывают подделки, но это три-четыре работы. Чтобы подделать целую выставку и открыть ее… Это может быть только в России. Широта русской души удивительна.

- Почему о российских художниках на Западе мало кто знает?

Многие репутации создаются при помощи искусствоведов, которые покупаются. Это довольно грязненький мир. Я его знаю хорошо, потому что давно в этом мире живу. Очень жалею, что российское министерство культуры не занимается тем, чем должно заниматься: показывать Западу, кто такие русские художники. Например, никто не знает - кто такой Тышлер, никто не знает русской графики… Фаворский, Митрохин, Кравченко, Лебедев. Это гениальные мастера книжной графики, но их никогда не показывают… Если бы их показать Западу, то статус российских художников там бы вырос… В основном, показывают шпану-Кулика, который выставляется голый, мочится на веревочку и говорит: «Я кусаю Америку, Америка кусает меня…» Но Кулик, фактически, - Шариков. А нам надо показывать профессора Преображенского. Получилась такая страшная вещь, о которой Высоцкий пел: «Мне сегодня дали свободу, что я с ней делать буду?» Никто не знает - куда идти».

Но сам Шемякин, похоже, знает куда идти. Прежде чем отправиться в Петербург, а потом во Францию, он на прощание через псковские СМИ предложил сотрудничество местному отделению Союза художников. Фонд Михаила Шемякина готов к проведению в Пскове выставок, лекций…

Держитесь! - напоследок крикнул Михаил Шемякин.

Цитата: «В правительстве больше говорят о физкультуре, нежели о культуре. А я всегда повторяю: не забывайте одно из важнейших изречений академика Лихачева, который меня поддерживал и с которым мы дружили: «Если у нации нет культуры - существование этой нации бессмысленно».

Михаил Шемякин

художник, искусствовед. Гражданин США. В 1971 году выслан из СССР. Жил во Франции, затем в США. В 2007 году вновь вернулся во Францию. Периодически работает в России.

Знаменитый художник рассказал «Вечёрке» о хороших и плохих привычках, о вкусовых пристрастиях и об отношении к дуракам

Михаил Шемякин живет во Франции, куда перебрался из Америки, чтобы быть поближе к России и наведываться в обожаемый им Петербург, но чаще чем раз в полгода не получается. Старается обязательно приезжать на вернисажи художественно-аналитических выставок из серии «Воображаемый музей Михаила Шемякина. Антология форм». На открытие экспозиции «Метафизическая голова» в сентябре приехать не смог — приехал в октябре. Выставка — по традиции — в декабре должна была полностью обновиться и работать до мая. Но в декабре экспозицию «Метафизиче-ская голова» пришлось свернуть (временно, до 20 января), чтобы развернуть другую — «Художник и театр», организованную в рамках Третьего международного культурного форума... И снова Михаил Михайлович в городе на Неве, в своем фонде на Садовой, 11. На вернисаже один посетитель шепнул другому: «Что-то Шемякин зачастил в Питер», а в ответ услышал: «Шемякина много не бывает»…

Велосипед посадил на диету

— Михаил, мы давно знакомы, встречаемся всякий раз, когда вы приезжаете в Петербург, а когда встречаемся и общаемся под диктофон, «для газеты», обычно говорим на какие-то высокие темы — о современном искусстве, о судьбе России. Еще — о ваших выставках, о судебных разбирательствах по поводу фальшивок под Шемякина. И ни разу не говорили о Шемякине как о человеке. Ваш друг Владимир Высоцкий перечислил все, что он не любил, в песне, которую так и назвал — «Я не люблю». Чего не любит, категорически не принимает Шемякин?
— Жирную пищу.

— Так, еще.
— Очень соленую пищу.

— Сара (жена Мих. Шемякина. — Прим. авт. ) посадила на диету, что ли? (Сара присутствовала при беседе, но участвовала в ней только отдельными репликами. — Прим. авт. )
— Велосипед посадил меня на диету. Мы же с Сарой готовимся к «Тур де Франс». (Смеется.) Когда едешь на велосипеде, а тем более по сильно пересеченной местности, а то и вообще в гору, нужно быть в очень хорошей форме, а не пыхтеть, как это происходило раньше со мной. Думаю, по мне заметно, что я возвращаюсь к своему нормальному весу...

(Сара: «Миша похудел очень. И помолодел!»)

Мой обычный вес — 59 — 60 кг. Это как раз тот вес, что нужен для занятий спортом, велосипедным в том числе. А к спорту, как вы знаете, я никогда не был равнодушен.

— Так, что еще кроме жирного и соленого не любит Михаил Шемякин?
— Я понимаю, куда вы клоните. Глупость человеческую не люблю! Много чего не люблю, но прежде всего — глупость. Она страшнее жирной пищи, страшнее пересолов. Мне понравился заголовок статьи нашего нобелевского лауреата Жореса Алферова: «Мир погубит не атом, не рак, а жадный дурак». Точнее не скажешь. Глупость ведет к необдуманным поступкам — человеческим, политическим, приводит к войнам. К уничтожению природы. Глупость порождает жадность. А жадность — основной двигатель в разрушении нашей планеты. Невозможно остановить алчного предпринимателя; сколько ему ни говори: прекратите выпускать пластиковые мешки, они гибельны для планеты, — не прекратит. Он, дурак, будто бы живет на планете другой, он свято верит: все умрут, а я останусь! Бессмысленно взывать: прекратите излишне рьяно бурить скважины! «Как «прекратите»?! Это же — нефть, это же газ! Это деньги!» Ура! Первая буровая скважина в Антарктиде! Что это, если не человеческая глупость? Чему радуетесь, дураки?! Когда я прочитал об этом, пришел в ужас. Вы о последствиях подумали? Я представил себе белоснежные снега, льды — в мазутных пятнах, разводах, лужах, озерах, малых и больших. Через некоторое время, не дай бог, случится какая-нибудь авария и — экологическая катастрофа! Что, опять — «после нас хоть потоп»? (Кстати, слова эти ошибочно приписывают королю Людовику ХV — они принадлежат его фаворитке маркизе де Помпадур.) А все потому, что мы бездумно спешим набить карманы! И атмосферу загрязняем выхлопными газами опять же только потому, что автомобилестроителей и торговцев машинами, так же как и торговцев оружием, невозможно остановить. Деньги, деньги, деньги! Ну просто затмение разума какое-то! Глупость! Так что, повторюсь, для меня самый страшный порок, страшнее всех остальных — глупость. Будем продолжать разговор в том же духе? Опять ведь выйдем на глобальные темы. Впрочем, уже вышли.

Взаимопонимание с мыслящей улиткой

— Если я правильно понял, вы в 70 лет впервые сели на велосипед?
— Нет, нет. Просто в последнее время мы с Сарой сделали привычкой езду на велосипеде почти ежедневно. Я увлекся. Для меня это даже не столько спорт, сколько иная, ранее не испробованная возможность наблюдения природы, открытия каких-то новых достопримечательностей — замков (во Франции их превеликое множество), архитектурных доминант, памятников да и просто интересных строений. Мы живем в интереснейшей местности — вблизи города Шатору. И теперь ежедневно благодаря велосипеду знакомимся с тремя-четырьмя замками.

— Михаил, но автомобиль предоставил бы вам значительно больше возможностей для знакомства с окрестностями Шатору, и не только с окрестностями…
— Одно другого не исключает. Но из окна машины никогда не увидишь, что у тебя под колесами, например, улитка. В последнее время я часто спасаю улиток. После того как я многое узнал, читая, об этих удивительных моллюсках, я проникся к ним большущим уважением. Что такое улитка для человека? Для кого-то — брюхоногий моллюск, для кого-то — слизняк, для кого-то — ингредиент; бросил в кипяток, поварил сколько-то времени — вот тебе и суп. Оказывается, улитки — существа мыслящие. Оказывается, они спасают друг друга. Сейчас, когда я вижу ползущую по дороге улитку и понимаю, что ее вот-вот может машина раздавить, слезаю с велосипеда, беру в руки и отношу за обочину. Иногда мы с улиткой побеседуем…

— По-русски? По-французски?
— По-русски, по-русски. Вы смеетесь, а они, улитки, — удивительно любопытные существа. Одну, виноградную, я нашел на дороге в Шатору, на проезжей части. Машины едут, а она себе ползет! Еще чуть-чуть — и конец ей был бы! Я на руке привез улитку домой. Она, высунув глазки, с любопытством маленького ребенка смотрела туда-сюда — на лестницу, на потолок, на люстру. Это было так удивительно!

Разъезжая на велосипеде, я очень много фотографирую. Собираю полевые цветы для гербария. У меня громадное собрание сушеных листьев, из них я делаю коллажи. Исподволь готовлюсь к выставке довольно любопытной — танцующих листьев, которая будет называться «Гербариум».

— Когда и где планируется устройство экспозиции?
— Думаю, в Русском музее. Когда? Через пару лет, не раньше. Любой моей выставке предшествует большая, серьезная подготовительная работа.

Режим нечеловеческий, но мы выдерживаем

— Как вы выстраиваете свой день? При таком обилии дел на сон должно оставаться в лучшем случае часа два-три…
— На сон времени мало остается. Поэтому говорить о моем рабочем дне очень сложно. Правильнее говорить о рабочей ночи, которая плавно переходит в рабочий день. Во всяком случае, когда нас с Сарой спрашивают, как мы переносим постоянную смену часовых поясов, отвечаем: без особых проблем. Мы же действительно — то в Америку, то из Америки, то сюда, в Россию, в Ханты-Мансийск (еще недавно, при прежнем, здравомыслящем, губернаторе округа), то на Кавказ, в Кабарду — на родину моих предков, теперь еще и в Воронеж, где я теперь преподаю в Академии искусств. У многих людей возникают проблемы с перестройкой организма. Кому-то надо два дня приходить в себя, отсыпаться. А у нас с Сарой все нормально. Но в любом случае режим, по которому я живу, смело можно назвать не совсем человеческим. Но мы выдерживаем. Сару, правда, жалко. Бедняга, выпала ей такая судьба…

Быть супругой Шемякина — это тяжелый крест. Не каждая бы женщина выдержала. Но Сара — достойный потомок американских первопроходцев, которые с ружьями на плече шагали рядом с кибитками, ели что придется… (Сара: «Ну да, ежиков ели».)

— Михаил, машину Сара водит?
— Жена. Я не умею. Когда-то — не учился принципиально. Потом злоупотреблял алкоголем, страдал запоями. Я, слава богу, понимал: если получу водитель-ские права, то одновременно получу и путевку если не для себя, то для кого-то другого — если не на кладбище, то в больницу. Пьяный за рулем — вы сами понимаете, к чему это может привести. Я знаю, что так же поступил и художник-абстракционист Серж Поляков, младший брат знаменитого гитариста Володи Полякова, с которым я работал. Когда Серж стал зарабатывать колоссальные деньги, он купил автомобиль, по-моему, даже Кандинского (это мне Дина Верни рассказывала), но принципиально отказался идти в школу водителей и завел себе шофера, потому что знал: может в любую минут сорваться и уйти в запой.

— Насколько я знаю, не только с запоями, а вообще с выпивкой давно покончено. Вы алкоголь не употребляете…
— …двадцать лет! Наверное, это интересно — самому водить машину, но я уже привык, что Сара великолепно управляет автомобилем, а я могу, открыв окошечко, фотографировать. А то и покемарить. Это вторая причина, по которой я не стал учиться. Есть и третья: элементарно нет времени.

Иногда так и хочется треснуть кого-нибудь по шее

— Пьянство помимо всего прочего отнимает время у творчества…
— Мы — что я, что Володя — пили от перегрузок. Когда понимали, что организм не выдерживает. Как нам казалось, давали мозгу отдохнуть. Мой опыт показывает, что можно и без этого. Беда в том, что мы оба были запойные.

— Сейчас в России идет интенсивная борьба с курением. А на обложке книги Александра Петрякова «Зазеркалье мастера», трижды, по-моему, переизданной, фотография, где Шемякин с сигаретой. Я, честно говоря, давно не видел вас курящим…
— Я не курю. Давно. Сара, сколько лет? Семь? (Сара: «Девять».) Вот: девять лет. Однажды я понял: курение это — глупость. Да, да, тот самый порок, который я не терплю в людях! Понял, что кто-то на мне делает деньги. Да еще при этом гробит мое здоровье. Вот я однажды и бросил сигарету и сказал себе: «Все, с куревом покончено!» Говорят, бросить курить очень трудно, приводят слова Марка Твена: «Нет ничего проще, чем бросить курить, я это проделывал тысячу раз!» Ничего подобного! Никаких «тысячу раз» не потребовалось. Я просто дал себе команду и вот уже девять лет в рот не брал сигарету, и нет никакого желания взять. И потом: не для меня — быть в зависимости от кого-то или чего-либо. Начинаю себя презирать.

— Покончили с тем, бросили это… Но ведь должна же быть хоть какая-то слабость. Сладкое, например.
— Нет, я не большой любитель сладкого. Ну, если разобраться, то слабостей у меня, как у каждого человека, вагон и маленькая тележка наберется. Иногда хочется кого-нибудь треснуть по шее. Сдерживаешься. Иногда из кровати не хочется вылезать.

— И что же заставляет вас покидать ложе?
— Осознанная необходимость. Помните, как слуга будил великого философа Анри Сен-Симона: «Вставайте, сударь, вас ждут великие дела!»? По другой версии, так будили Фридриха Великого, когда он еще не был великим. Я же обычно сам себе говорю: «Вставай, парень, у тебя масса дел недоделанных».

— И тогда последний вопрос: вы в себе миссионерство чувствуете?
— Это очень опасное чувство на территории России. Оно ведет к печальным последствиям. Поэтому если такая шальная мысль проскочит, я ее стараюсь выжечь… перекисью водорода.