Конспект урока "связь литературы с разными видами искусства"

Литература как вид искусства. Место литературы в ряду других искусств.

Реферат выполнила студентка 1-го курса ЗО П. А. Хорунжая

Красноярский Государственный Университет

Факультет Филологии и Журналистики

Кафедра Журналистики

Красноярск 2006

Введение.

Литература работает со словом – главное её отличие от других искусств. Значение слова было дано ещё в Евангелие – божественное представление о сути слова. Слово – основной элемент литературы, связь между материальным и духовным. Слово воспринимается, как сумма тех значений, которые дала ему культура. Через слово осуществляется с общим в мировой культуре. Визуальная культура – та которую можно воспринимать наглядно. Вербальная культура – больше отвечает потребностям человека – слово, работа мысли, формирование личности (мир духовных сущностей). Существуют сферы культуры, которые не требуют серьезного отношения (голливудские фильмы не требуют большой внутренней отдачи). Существует литература на глубине, которая требует глубокого отношения, переживания. Произведения литературы это глубокое пробуждение внутренних сил человека разными способами, т.к. литература обладает материалом.

Литература как искусство слова.

Лессинг в своем трактате о Лаокооне подчеркивал произвольность (условность) знаков и невещественный характер образов литературы, хотя она и рисует картины жизни. Изобразительность передается в художественной литературе опосредованно, с помощью слов. Как было показано выше, слова в том или ином национальном языке являются знаками-символами, лишенными образности. Как же эти знаки-символы становятся знаками-образами (иконическими знаками), без которых невозможна литература? Понять, как это происходит, помогают идеи выдающегося русского филолога А.А. Потебни. В своей работе «Мысль и язык» (1862) он выделял в слове внутреннюю форму, то есть его ближайшее этимологическое значение, тот способ, каким выражается содержание слова. Внутренняя форма слова дает направление мысли слушающего. Искусство - то же творчество, что и слово. Поэтический образ служит связью между внешнею формою и значением, идеей. В образном поэтическом слове возрождается и актуализируется его этимология. Ученый утверждал, что образ возникает на основе использования слов в их переносном значении, и определил поэзию как иносказание. В тех случаях, когда в литературе нет иносказаний, слово, не имеющее образного значения, приобретает его в контексте, попадая в окружение художественных образов. Гегель подчеркивал, что содержание произведений словесного искусства становится поэтическим благодаря его передаче «речью, словами, прекрасным с точки зрения языка сочетанием их». Поэтому потенциально зрительное начало в литературе выражается опосредованно. Его именуют словесной пластикой. Подобная опосредованная изобразительность - свойство в равной мере литератур Запада и Востока, лирики, эпоса и драмы. Особенно широко она представлена в искусстве слова арабского Востока и Средней Азии, в частности, из-за того, что изображение человеческого тела в живописи этих стран запрещено. Арабская поэзия Х века взяла на себя, помимо чисто литературных задач, еще и роль изобразительного искусства. Поэтому многое в ней является «затаенной живописью», вынужденной обращаться к слову.

Европейская поэзия тоже с помощью слова рисует силуэт и передает краски:

На бледно-голубой эмали,

Какая мыслима в апреле,

Березы ветви поднимали

И незаметно вечерели.

Узор отточенный и мелкий,

Застыла тоненькая сетка,

Как на фарфоровой тарелке

Рисунок, вычерченный метко <…>

Изобразительное начало присуще и эпосу. Талантом живописи в слове обладал О. де Бальзак, ваяния - И.А. Гончаров. Порой изобразительность в эпических произведениях выражается еще более опосредованно, чем в цитированных выше стихотворениях и в романах Бальзака и Гончарова, например, через композицию. Так, структура повести И.С. Шмелева «Человек из ресторана», состоящей из небольших главок и ориентированной на житийный канон, напоминает композицию житийных икон, в центре которых расположена фигура святого, а по периметру - клейма, рассказывающие о его житии и деяниях. Такое проявление изобразительности опять-таки подчинено задаче чисто литературной: оно придает повествованию особую духовность и обобщенность.

Не менее значительно, чем словесно-художественная косвенная пластика, запечатление в литературе иного - по наблюдению Лессинга, невидимого, то есть тех картин, от которых отказывается живопись. Это размышления, ощущения, переживания, убеждения, - все стороны внутреннего мира человека. Искусство слова является той сферой, где зарождались, формировались и достигли большого совершенства и утонченности наблюдения над человеческой психикой. Осуществлялись они с помощью таких речевых форм, как диалоги и монологи. Запечатление человеческого сознания с помощью речи доступно единственному виду искусства - литературе.

Место художественной литературы в ряду искусств.

В разные периоды культурного развития человечества литературе отводили разное место в ряду других видов искусства - от ведущего до одного из последних. Это объясняется господством того или иного направления в литературе, а также степенью развития технической цивилизации.

Например, античные мыслители, деятели искусства Возрождения и классицисты были убеждены в преимуществах скульптуры и живописи перед литературой. Леонардо да Винчи описал и проанализировал случай, отражающий ренессансную систему ценностей. Когда поэт поднес королю Матвею стихотворение, восхваляющее день, в который тот родился, а живописец - портрет возлюбленной монарха, то царь предпочел картину книге и заявил поэту: «Дай мне что-нибудь, что я мог бы видеть и трогать, а не только слушать, и не порицай мой выбор за то, что я положил твое произведение под локоть, а произведение живописи держу обеими руками, устремляя на него свои глаза: ведь руки сами собою взялись служить более достойному чувству, чем слух» <…> Такое же отношение должно быть между наукой живописца и наукой поэта, какое существует и между соответствующими чувствами, предметами которых они делаются». Близкая точка зрения выражена и в трактате «Критические размышления о поэзии и живописи» раннего французского просветителя Ж.Б. Дюбо. По его мнению, причины менее сильной, чем у живописи, власти поэзии состоят в отсутствии наглядности у поэтических образов и искусственности (условности) знаков в поэзии.

Романтики на первое место среди всех видов искусств ставили поэзию и музыку. Показательна в этом отношении позиция Ф.В. Шеллинга, видевшего в поэзии (литературе), «поскольку она есть созидательница идей», «сущность всякого искусства». Символисты считали музыку высшей формой культуры.

Гегель утверждал, что «у словесного искусства в отношении как его содержания, так и способа изложения неизмеримо более широкое поле, чем у всех остальных искусств. Любое содержание усваивается и формируется поэзией, все предметы духа и природы, события, истории, деяния, поступки, внешние и внутренние состояния», поэзия является «всеобщим искусством». В то же время в этом всеобъемлющем содержании литературы немецкий мыслитель усматривал ее существенный недостаток: именно в поэзии, по Гегелю, «начинает разлагаться само искусство и <…> обретает для философского познания точку перехода к религиозным представлениям как таковым, а также к прозе научного мышления». Однако вряд ли эти особенности литературы заслуживают нареканий. Обращение

Иным оказался подход Н.Г. Чернышевского. Отдавая должное возможностям литературы, сторонник «реальной критики» писал при этом, что, так как, в отличие от всех других искусств, она действует на фантазию, «по силе и ясности субъективного впечатления поэзия далеко ниже не только действительности, но и всех других искусств». В самом деле, у литературы есть свои слабые стороны: помимо невещественности, условности словесных образов, это еще и национальный язык, на котором всегда создаются литературные произведения, и вытекающая отсюда необходимость их перевода на другие языки.

Литература и другие виды искусства. Лессинг о границах живописи и поэзии.

Разграничение видов искусства осуществлялись на основе элементарных, внешних, формальных признаков произведений, то есть по материалу.

Гегель справедливо утверждает, что границы между видами искусства определяются «формами, способами художественного возражения» (в слове, в видимых изображениях, в звуках и т. п.). Гегель выделил и охарактеризовал 5 так называемых видов искусств: архитектура, скульптура, живопись, музыка, поэзия. Наряду с ними существуют танец и пантомима, а также постановочная режиссура – в театре и кино.

Так, в конце ХVIII века немецкий писатель и мыслитель Г. Лессинг предложил другой подход. В основу классификации Лессинга положен пространственно-временной принцип . Лессинг исходил из того, что искусство может «развертывать» себя либо в пространстве, либо во времени. Живопись, например, развертывается в пространстве, а во времени застывает (герои картины застывают в какой-то миг в каких-то позах). В то же время музыка не имеет пространства, она развертывается во времени (звук за звуком). Литература, по Лессингу, преимущественно временной вид искусства, события разворачиваются одно за другим.

Ученый тонко подметил, что речь не идет об абсолютных границах. Живопись может изображать движение времени, но лишь через пространство. Проще всего доказать это, если мы обратимся к современной живописи. Художник может, например, нарисовать портрет человека в двух временах: половину лица молодого человека, а половину его же, но старика. Точно так же и литература может изобразить пейзаж, но лишь благодаря времени. Писатель вынужден будет последовательно изображать фрагменты пейзажа, вспомним Пушкина:

Под голубыми небесами (первый фрагмент)
Великолепными коврами (второй),
Блестя на солнце (третий), снег лежит (четвертый).

Уже потом в читательском сознании эти фрагменты сольются в единую пространственную картину.

Лессинг не просто создал свою классификацию искусств, он первым обратил внимание на то, что художественное время и пространство – значимые элементы искусства. После Лессинга изучение времени-пространства текста стало одним из интереснейших направлений анализа.

В эпоху романтизма были предложены сразу несколько оригинальных классификаций, создатели которых пытались увидеть закономерности в способах художественного воздействия. Развивая эти традиции, современные исследователи нередко используют оппозицию «изобразительные искусства – экспрессивные искусства».

Изобразительные искусства – те, в которых мир предстает предметно, зримо. Цель их – изобразить мир. Это сюжетная живопись, романы и повести, скульптура, пантомима.

Экспрессивные искусства – те, в которых акцент сделан на эмоциях, на выражении отношения к миру. Произведения экспрессивных искусств чаще всего трудно представить зрительно (за исключением танца, который целиком настроен на самовыражение, но имеет что-то от пантомимы). Таковы лирические стихи, музыка, абстрактная живопись, архитектура и т. д.

Место литературы в ряду других искусств

Литература работает со словом - главное её отличие от других искусств. Значение слова было дано ещё в Евангелие - божественное представление о сути слова. Слово - основной элемент литературы, связь между материальным и духовным. Слово воспринимается, как сумма тех значений, которые дала ему культура. Через слово осуществляется с общим в мировой культуре. Визуальная культура - та которую можно воспринимать наглядно. Вербальная культура - больше отвечает потребностям человека - слово, работа мысли, формирование личности (мир духовных сущностей).

Существуют сферы культуры, которые не требуют серьезного отношения (голливудские фильмы не требуют большой внутренней отдачи). Существует литература на глубине, которая требует глубокого отношения, переживания. Произведения литературы это глубокое пробуждение внутренних сил человека разными способами, т. к. литература обладает материалом. Литература как искусство слова. Лессинг в своем трактате о Лаокооне подчеркивал произвольность (условность) знаков и невещественный характер образов литературы, хотя она и рисует картины жизни.

Изобразительность передается в художественной литературе опосредованно, с помощью слов. Как было показано выше, слова в том или ином национальном языке являются знаками-символами, лишенными образности. Как же эти знаки-символы становятся знаками-образами (иконическими знаками), без которых невозможна литература? Понять, как это происходит, помогают идеи выдающегося русского филолога А.А. Потебни. В своей работе “Мысль и язык” (1862) он выделял в слове внутреннюю форму, то есть его ближайшее этимологическое значение, тот способ, каким выражается содержание слова. Внутренняя форма слова дает направление мысли слушающего.

Искусство - то же творчество, что и слово. Поэтический образ служит связью между внешнею формою и значением, идеей. В образном поэтическом слове возрождается и актуализируется его этимология. Ученый утверждал, что образ возникает на основе использования слов в их переносном значении, и определил поэзию как иносказание. В тех случаях, когда в литературе нет иносказаний, слово, не имеющее образного значения, приобретает его в контексте, попадая в окружение художественных образов.

Гегель подчеркивал, что содержание произведений словесного искусства становится поэтическим благодаря его передаче “речью, словами, прекрасным с точки зрения языка сочетанием их”. Поэтому потенциально зрительное начало в литературе выражается опосредованно. Его именуют словесной пластикой.

Подобная опосредованная изобразительность - свойство в равной мере литератур Запада и Востока, лирики, эпоса и драмы. Особенно широко она представлена в искусстве слова арабского Востока и Средней Азии, в частности, из-за того, что изображение человеческого тела в живописи этих стран запрещено. Арабская поэзия Х века взяла на себя, помимо чисто литературных задач, еще и роль изобразительного искусства. Поэтому многое в ней является “затаенной живописью”, вынужденной обращаться к слову. Европейская поэзия тоже с помощью слова рисует силуэт и передает краски:

На бледно-голубой эмали Какая мыслима в апреле,

Березы ветви поднимали

И незаметно вечерели.

Узор отточенный и мелкий,

Застыла тоненькая сетка,

Как на фарфоровой тарелке Рисунок, вычерченный метко

Это стихотворение О. Мандельштама - своего рода словесная акварель, но живописное начало подчинено здесь задаче сугубо литературной. Весенний пейзаж - лишь повод для размышления о мире, сотворенном Богом, и произведении искусства, которое материализовано в вещи, созданной человеком; о сущности творчества художника. Изобразительное начало присуще и эпосу. Талантом живописи в слове обладал О. де Бальзак, ваяния - И. А. Гончаров. Порой изобразительность в эпических произведениях выражается еще более опосредованно, чем в цитированных выше стихотворениях и в романах Бальзака и Гончарова, например, через композицию. Так, структура повести И. С. Шмелева “Человек из ресторана”, состоящей из небольших главок и ориентированной на житийный канон, напоминает композицию житийных икон, в центре которых расположена фигура святого, а по периметру - клейма, рассказывающие о его житии и деяниях.

Такое проявление изобразительности опять-таки подчинено задаче чисто литературной: оно придает повествованию особую духовность и обобщенность. Не менее значительно, чем словесно-художественная косвенная пластика, запечатление в литературе иного - по наблюдению Лессинга, невидимого, то есть тех картин, от которых отказывается живопись. Это размышления, ощущения, переживания, убеждения, - все стороны внутреннего мира человека. Искусство слова является той сферой, где зарождались, формировались и достигли большого совершенства и утонченности наблюдения над человеческой психикой. Осуществлялись они с помощью таких речевых форм, как диалоги и монологи. Запечатление человеческого сознания с помощью речи доступно единственному виду искусства - литературе. Место художественной литературы в ряду искусств

Например, античные мыслители, деятели искусства Возрождения и классицисты были убеждены в преимуществах скульптуры и живописи перед литературой. Леонардо да Винчи описал и проанализировал случай, отражающий ренессансную систему ценностей. Когда поэт поднес королю Матвею стихотворение, восхваляющее день, в который тот родился, а живописец - портрет возлюбленной монарха, то царь предпочел картину книге и заявил поэту: “Дай мне что-нибудь, что я мог бы видеть и трогать, а не только слушать, и не порицай мой выбор за то, что я положил твое произведение под локоть, а произведение живописи держу обеими руками, устремляя на него свои глаза: ведь руки сами собою взялись служить более достойному чувству, чем слух” Такое же отношение должно быть между наукой живописца и наукой поэта, какое существует и между соответствующими чувствами, предметами которых они делаются”. Близкая точка зрения выражена и в трактате “Критические размышления о поэзии и живописи” раннего французского просветителя Ж. Б. Дюбо. По его мнению, причины менее сильной, чем у живописи, власти поэзии состоят в отсутствии наглядности у поэтических образов и искусственности (условности) знаков в поэзии

Романтики на первое место среди всех видов искусств ставили поэзию и музыку. Показательна в этом отношении позиция Ф. В. Шеллинга, видевшего в поэзии (литературе), “поскольку она есть созидательница идей”, “сущность всякого искусства”. Символисты считали музыку высшей формой культуры

Однако уже в XVIII веке в европейской эстетике возникла иная тенденция - выдвижения на первое место литературы. Ее основы заложил Лессинг, который видел преимущества литературы перед скульптурой и живописью. Впоследствии этой тенденции отдали дань Гегель и Белинский. Гегель утверждал, что “у словесного искусства в отношении как его содержания, так и способа изложения неизмеримо более широкое поле, чем у всех остальных искусств. Любое содержание усваивается и формируется поэзией, все предметы духа и природы, события, истории, деяния, поступки, внешние и внутренние состояния”, поэзия является “всеобщим искусством”. В то же время в этом всеобъемлющем содержании литературы немецкий мыслитель усматривал ее существенный недостаток: именно в поэзии, по Гегелю, “начинает разлагаться само искусство и обретает для философского познания точку перехода к религиозным представлениям как таковым, а также к прозе научного мышления”. Однако вряд ли эти особенности литературы заслуживают нареканий. Обращение Данте, У. Шекспира, И. В. Гете, А. С. Пушкина, Ф. И. Тютчева, Л. Н. Толстого, Ф. М. Достоевского, Т. Манна к религиозно-философской проблематике помогло создать литературные шедевры. Вслед за Гегелем пальму первенства литературе перед иными видами искусства отдавал и В. Г. Белинский

“Поэзия есть высший род искусства. Поэзия выражается в свободном человеческом слове, которое есть и звук, и картина, и определенное, ясно выговоренное представление. Посему поэзия заключает в себе все элементы других искусств, как бы пользуется вдруг и нераздельно всеми средствами, которые даны порознь каждому из прочих искусств”. Причем, позиция Белинского является даже более литературоцентристской, чем у Гегеля: русский критик, в отличие от немецкого эстетика, не видит в литературе ничего, что бы делало ее менее значительной, чем иные виды искусства

Иным оказался подход Н. Г. Чернышевского. Отдавая должное возможностям литературы, сторонник “реальной критики” писал при этом, что, так как, в отличие от всех других искусств, она действует на фантазию, “по силе и ясности субъективного впечатления поэзия далеко ниже не только действительности, но и всех других искусств”. В самом деле, у литературы есть свои слабые стороны: помимо невещественности, условности словесных образов, это еще и национальный язык, на котором всегда создаются литературные произведения, и вытекающая отсюда необходимость их перевода на другие языки.

Современный теоретик литературы оценивает возможности искусства слова очень высоко: “Литература - “первое среди равных” искусство”.

Мифологические и литературные сюжеты и мотивы часто кладутся в основу многих произведений других видов искусства - живописи, скульптуры театра, балета, оперы, эстрады, программной музыки, кино. Именно такая оценка возможностей литературы по-настоящему объективна.

Литература как вид искусства. Место литературы в ряду других искусств.

Реферат выполнила студентка 1-го курса ЗО П. А. Хорунжая

Красноярский Государственный Университет

Факультет Филологии и Журналистики

Кафедра Журналистики

Красноярск 2006

Введение.

Литература как искусство слова.

Древние формы освоения мира основывались на синкретизме. Долгое время границы искусств не были четко очерчены. Античные поэты вдохновенно описывали статуи. Постепенно приходит понимание потребности разграничения художественных средств и образов, свойственных разным искусствам.

Мыслители прошлого активно и небесконфликтно обсуждали проблему, какому из искусств следует отдать первенство в точности воспроизведения жизни.

Немецкий эстетик Г. Э. Лессинг в "Лаокооне" отстаивает мысль о необходимости разграничения искусств и намечает систему их классификации. Главенствующим признаком различия делается пространственно-временная детерминированность. Сравнивая поэзию и живопись, Г. Э. Лессинг подчеркивает: "...временная последовательность – область поэта, пространство – область живописца...", "тела с их видимыми свойствами... составляют предмет живописи", "действия составляют предмет поэзии". Развитие кино и телевидения внесло коррективы в соотношение искусств. Пример кино и телевидения свидетельствует о прямом взаимодействии литературы, музыки и изобразительного искусства. XX в. со всей очевидностью доказывает расширение границ искусств, имеющих многовековую историю.

Литература и живопись

Культура древности отмечена единством слова и изображения: слово было изображением, а изображение – словом.

По мере эволюции абстрактного мышления слово эмансипировалось от изображения. Вырабатывая понятия о явлениях и предметах, человек нуждался в их описании. Развитие сознания и творчество отделили рисунок от его словесного эквивалента.

Расширение сферы практического и художественного опыта привело к тому, что слово и изображение уже не дублируют друг друга. Изображение перестает быть единственным способом объективации человеческой мысли. В слове обнаруживается способность передать более тонкие оттенки мысли и чувства.

Язык изображений – самый доступный из всех форм информации. На протяжении многих столетий связь между словом и изображением являлась очень тесной. Нередко художники стремились в своих картинах добиться выразительных возможностей слова. Ранняя живопись долгое время тяготеет к повествовательности. Художник состязался с писателем, который, в свою очередь, соперничал с живописцем в точности описания внешности людей.

Практически все искусства, кроме архитектуры и музыки, участвуют во взаимодействии слова и изображения. В процессе исторического развития между поэзией и живописью возникли конфликты относительно их главенства. Леонардо да Винчи в сочинении "Спор живописца с поэтом, музыкантом и скульптором" отразил полемику между сторонниками литературы и представителями изобразительного искусства: "Если ты назовешь живопись немой поэзией, то и живописец может сказать, что поэзия – слепая живопись. Теперь посмотрим, кто более увечный урод: слепой или немой?".

Традиционно характеристика литературного шедевра не обходится без привлекательной аналогии: словесное мастерство сравнивалось с талантом живописца, слово – с красками. Данное сравнение восходит к эпохе сентиментализма.

Неслучайность подобных сравнений объясняется спецификой художественного образа. На протяжении многих столетий он оставался едва ли не самой традиционной категорией, под которой понималось наглядное выражение понятия о зрительно-определенном характере предмета или явления.

Противоположность живописи и литературы постоянно подчеркивалось Г. Э. Лессингом: "Откуда происходит различие между поэтическими и материальными образами? Из различия знаков, которыми пользуются живопись и поэзия. Первая пользуется естественными знаками в пространстве, вторая – произвольными знаками во времени...".

Разные эпохи проходят под эгидой того или иного искусства. Античность отмечена расцветом архитектуры и скульптуры. В эпоху Возрождения торжествует живопись. Изобретение книги внесло коррективы в проблему соотношения слов и красок. Книжная гравюра, сопровождающая художественный текст, усилила конкретно-чувственное содержание словесного образа, сделала его более явственным. В Новое время искусство слова все реже использует арсенал живописных средств.

Литературный образ создается с помощью слов. Назначение живописи – быть видимой формой реального мира. В Новое время искусство слова стало доминирующим. Между тем, сколько бы ни звучало упреков описательной "ландшафтной" поэзии, все равно в романтических произведениях звучит сожаление писателей об ограниченности возможностей слова. Живопись во многих своих решениях продолжает хранить верность литературным сюжетам.

Литература сентиментализма и романтизма выдвигает идею необходимости синкретизма искусств и начинает страстно отстаивать убежденность в нерасчленимости слов и красок.

Литературный образ не сводится к прямому представлению. Художественное слово писателя является источником впечатлений и направлено на сотворчество, когда фантазия читателя дорисовывает прочитанное. Известны словесные описания, настолько интенсивные по заключенной в них живописности, что созданные литературные образы побуждают к зрительной конкретизации написанного. Удачны в качестве примера словесные пейзажи И. С. Тургенева.

Литература остается надежным источником мифологических и исторических сюжетов для живописных произведений. С особой эмоциональностью художники иллюстрируют книжные сюжеты. На картинах В. М. Васнецова и М. А. Врубеля художественная реальность литературных сюжетов обрела зримые формы.

"Живопись словом" связана с проблемой соотношения словесной и зрительной образности. Творчество И. И. Левитана свободно от повествовательного момента. А картины Сальвадора Дали, передающие разрозненность человеческих мыслей, отмечены литературностью.

Тем не менее, не следует обольщаться относительно бесконфликтности идеи объединения искусств. Импрессионисты, к примеру, отчаянно боролись с любыми попытками проникновения литературы в живопись. И напротив, распространенны теории, соответственно которым все типы творческой деятельности когда-нибудь объединятся. Р. Вагнер и А. Н. Скрябин выражали мысль о неизбежности великого синтеза художественных эстетик.

XX в. создает произведения, в которых повествовательный (литературный) источник перестает быть основой живописного конфликта.

Беспредметная живопись, казалось бы, разрушила связь между книгой и картиной. Однако трудно найти более широкую тему для обсуждения, чем связь между литературой и изобразительным искусством. Ассоциативное письмо ("ноток сознания") обнаруживает убедительные пересечения с абстрактной живописью. Книга и картина зримо интерпретируют хаотичные представления человека о себе и мире.

Литература и живопись в экспериментах XX в. отказываются от иллюстративности, от идеи детерминированности мысли средой или событиями. Кропотливое воспроизведение предметов и явлений, свойственное классическим периодам искусства, уступает нарочито гипертрофированному вниманию к распаду связей между человеком и реальностью. Подвергаются ревизии представления классической культуры о стройной логике словесно-живописного времени и пространства.

Наиболее радикальные модернисты пытаются сводить литературу к слову, живопись – к краскам, музыку – к звукам. Ошибочно отождествлять художественный материал и искусство, так же как и видеть в этом различие искусств.

Эстетическая мысль XX в., основываясь на синтетическом стиле кинематографа, утверждает идею о рождении "нового синкретизма", однако исследования в области художественного творчества указывают на поспешность мысли об обретении "абсолютного языка", ведущего к стиранию границ между искусствами. Проблема более широка, и связана она со спецификой материала, возможностями языка каждого из искусств, способами воздействия на читателя и зрителя.

С некоторых пор распространилась мысль о том, что творческая активность сосредоточивается на границах искусств. Писатели, художники, музыканты разрушают рамки привычного, находят в пограничье новые решения.

Создается впечатление, что кинематограф обладает большими возможностями в сравнении с живописью и литературой. Преимущества языка изображения (живопись и кино) заключаются в его доступности. Современный человек живет в системе изобразительных знаков, делающих попятными систему коммуникации. Однако не следует игнорировать потенциал литературы. Словесное творчество побуждает к вдумчивой и неспешной рефлексии человеческого опыта, к скрупулезной самоинтерпретации. Едва ли не самое ценное в литературе – то, что она учит читателя мыслить и находить язык самовыражения.

Литература и музыка

Из всех литературных родов лирика наиболее близка музыке. Музыка и лирика в древности воспринимались как единое целое. Этот синкретизм отчасти наследуется и поэзией Нового времени.

Можно отметить черты сходства музыки и лирики на уровне восприятия жизненного опыта, вызывающего в слушателе совокупность сходных впечатлений и воспоминаний, связанных с реальными событиями. Сближает музыку и литературу также используемая в обоих случаях категория темы. И все же попытки отождествить искусства несостоятельны. У них различны средства создания образа: в литературе – слово, в музыке – звук. Перевод музыки на язык литературы подразумевает ее опредмечивание и ситуационное прикрепление.

Поэтическое слово, попадая в сферу музыки, утрачивает конкретность, восприятие музыкального творения протекает вне зрительных ассоциаций. Слух – единственный инструмент восприятия музыкального произведения. Одна из целей поэзии – изобразить и выразить переживание при помощи сравнения, намека или описания. Задача музыки – предложить непосредственное содержательное бытие переживания, его продолжительность и эмоциональную всеобщность в звуке.

Отличие музыки от литературы состоит и в том, что слово называет чувство, а музыка выражает ощущение как непосредственное откровение, минуя мыслительные доказательства и рациональные аргументы.

Музыка часто используется для опосредованной характеристики литературных героев. Включение музыкальной партитуры в литературные тексты делает их убедительным средством психологического анализа характеров и обстоятельств. Этот прием использовали Л. Н. Толстой ("Крейцерова соната") и А. И. Куприн ("Гранатовый браслет").

Одним из традиционных стало сравнение музыкальных и литературных произведений: мелодии – с сюжетом, симфонии – с романом. Многие композиторы были вдохновлены литературными произведениями.

Романтики объявили музыку "таинственным, выраженным в звуках языком природы", "самым романтическим из всех искусств, так как ее предмет – бесконечное". Музыкальное начало пронизывает повествовательную ткань произведений Э. Т. А. Гофмана. Гофмановский пейзаж представляет собой развернутый образ музыки, противопоставленный "житейским воззрениям" просвещенных филистеров. Ф. Стендаль утверждал, что, испытывая музыкальное наслаждение, человек познает силу страсти. Если слово только называет чувство, то музыка выражает еще неосознанное ощущение и воздействует на слушателя как непосредственное откровение. Благодаря этому музыка воспроизводит то, что недоступно слову.

Отношение к музыке как к миру нереальному и возвышенному было философски обосновано С. Кьеркегором и А. Шопенгауэром. В литературе музыкальные звуки уподобляются "библиотеке ощущений": мелодии, услышанные давно, возвращают человека в мир переживаний.