Папская выставка в третьяковке. Третьяковка устроила издевательство с продажей электронных билетов на "шедевры ватикана"

Собрание пинакотеки

Пинакотека - одно из собраний комплекса Ватиканских музеев. Первые из них были учреждены в XVI веке папой Юлием II, тем самым, что заказал у Микеланджело роспись Сикстинской капеллы, а у Рафаэля - фрески в станцы. Картинная галерея появилась намного позже: она была основана во второй половине XVIII века папой Пием VI. Ее собрание демонстрирует основные вехи религиозной итальянской живописи: от Проторенессанса, эпохи, предшествовавшей Возрождению, до Старых Мастеров. В коллекции - художники от Джотто и Симоне Мартини до Караваджо и Гвидо Рени. Увидеть в пинакотеке, впрочем, можно не только итальянцев: крупноформатные полотна французского классициста Пуссена и испанского мастера Мурильо не уступают национальной живописи.

Концепция выставки

Вопрос о выставке шедевров Ватиканской пинакотеки решался на высшем уровне: переговоры вели Владимир Путин и папа Франциск лично. Масштаб вполне объясним: полотна впервые покинули Ватикан в таком количестве - 42 работы. К тому же в следующем году Третьяковка отправит в Рим свою экспозицию - произведения на евангельские сюжеты. Куратором выступил Аркадий Ипполитов, старший научный сотрудник Эрмитажа, писатель и гениальный экспозиционер, прекрасно работающий как с Ренессансом, так и с современностью. Он не только организовывает выставки от Пармиджанино до Кабаковых, но и первым из российских кураторов объединил фотографии Мэпплторпа и искусство маньеризма на выставке 2004 года.

В прошлом году Ипполитов курировал масштабную выставку «Палладио в России», проходившую в музее-заповеднике «Царицыно» и музее архитектуры им. Щусева. Она показывала связь одного из главных архитекторов итальянского Возрождения с русскими архитекторами разных эпох, от барокко до Советов.

План выставки: от небожителей к небесным телам

Выставка в Третьяковской галерее представлена в трех залах, а открывает ее «Христос Благословляющий» - наиболее раннее произведение, икона второй половины XII века. Именно в ней создатели выставки видят родство итальянского и русского искусства, которое берет за основу византийские традиции. Именно византийские иконы и складни стали прообразом и для средневекового искусства Италии, и для древнерусских религиозных образов. Среди шедевров первого зала - мастер интернациональной готики Джентиле да Фабриано и венецианец раннего Возрождения Карло Кривелли. Их приемы условны, а иногда и гротескны: Кривелли, например, специально удлиняет левую руку Христа, чтобы соединить его с Марией Магдалиной и Девой Марией. Однако главные шедевры впереди - Беллини, Перуджино и Мелоццо да Форли. В своем «Оплакивании Христа» Беллини прибегает к необычной иконографии: вместо Девы Марии Христа поддерживает Иосиф Аримафейский, а вблизи изображены Никодим и Мария Магдалина. Он же одним из первых венецианцев перешел от темперы, краски на основе яичного желтка, к живописи маслом - техника была привезена в Италию из Нидерландов.

Учитель Рафаэля Пьетро Вануччи, более известный как Перуджино, представлен на выставке двумя работами. Это сильные образы Святого Плакида и Святой Юстины: и хотя их черты схожи с живописью Рафаэля (тот же мягкий наклон головы, например), мы можем видеть, как знаменитый ученик превзошел своего учителя. Рядом с ними внимание привлекают миловидные ангелы Мелоццо да Форли, играющие на лютне и виоле. Их непосредственность, живость и красочность (чего особенно непросто достичь в технике фрески) выделяют ангелов да Форли на фоне множества сдержанных образов кисти других художников этой же эпохи. Фрески были частью многофигурной композиции «Вознесение Христа» в церкви Санти Апостоли в Риме.

Главный зал выставки выстроен в форме полукруга, наподобие площади Собора Святого Петра, символа и сердца Ватикана и всей католической церкви. В центре - полотна Корреджо и Веронезе, рядом с ними - небольшие гризайли, монохромные картины Рафаэля. Главный шедевр выставки «Положение во гроб» Караваджо - в правом полукружии в окружении последователей - Гвидо Рени, Орацио Джентилески и ученика Карло Сарачени. «Положение во гроб» Караваджо написал, будучи личным живописцем кардинала Франческо дель Монте, в 1602-1604 годах для римского храма Санта-Мария делла Валличелла. Характерные для живописи Караваджо черты - контраст светотени и монументальность формы - выделяют это произведение среди прочих на выставке. И в Ватиканской пинакотеке оно считается одним из главных шедевров: Никодим и Иоанн кладут отяжелевшее бледное тело Христа в гроб. Безмолвные жесты скорбящей Девы Марии, Марии Магдалины и молодой Марии позади даже более эмоциональны, чем их лица. Напротив - «Мученичество Святого Эразма» французского классициста Никола Пуссена, написанное для Собора Святого Петра.

Завершает историю Папского государства произведение Донато Крети. Многостворчатый полиптих, посвященный астрономическим наблюдениям, находится в отдельном зале. На восьми полотнах - Солнце, Луна, Меркурий, Венера, Марс, Юпитер, Сатурн и некая падающая комета. Ученый монах Луиджи Марсили заказал работы у художника в начале XVIII века в качестве подарка папе Клименту XI, чтобы намекнуть на необходимость спонсировать обсерваторию. Картины Крети включают и «недавние» наблюдения: например, Большое Красное Пятно на Юпитере, открытое в 1665 году. А вот Уран, обнаруженный только в 1781, Донато Крети не запечатлен. XVIII век стал, по большому счету, последним в истории, когда папство играло решающую роль, - на этом завершается и выставка.

Друзья, добрый день. В субботу нам посчастливилось побывать на уникальной выставке шедевров Ватикана, у вас еще есть возможность в течение двух месяцев увидеть ее, не пропустите.

Выставка проходит в Инженерном корпусе Государственной Третьяковской галереи (Лаврушинский переулок, 12) с 25 ноября 2016 по 19 февраля 2017. К сожалению купить билеты через сайт уже не получится, но вы спокойно можете прийти в музей и купить билет прямо на месте, в кассах, несмотря на большое количество посетителей, мы не увидели очередей.

Режим работы:

вторник, среда, воскресенье с 10.00 до 18.00 (вход до 17.00)

четверг, пятница, суббота с 10.00 до 21.00 (вход до 20.00)

понедельник — выходной.

На осмотр выставки закладывайтесь на пару часов, одного часа явно не достаточно.

Честно говоря, до сих пор нахожусь под большим впечатлением, даже не знаю с чего начать. Представлены работы с XII по XVIII вв. Это десятая часть собрания, включающего 460 произведений. Интересно, что ряд картин впервые покинули родные стены, учитывая, что далеко не каждый в свете ужесточения экономической политики может себе позволить выехать за рубеж, считаю, что нам крупно повезло и рекомендую использовать этот шанс, вы точно не останетесь равнодушны. К сожалению, фотографировать на выставке строго запрещено, поэтому все фотографии я взяла из Интернета, а описание из брошюры с выставки и по памяти то, что успела запомнить из аудиогида.

Выставка начинается с редчайшей древней иконы «Христос Благословляющий», созданной во второй половине XII века работавшим в Риме мастером под влиянием византийской живописи. До поступления в Пинакотеку она находилась в церкви Санта Мария ин Кампо Марцио, одной из старейших в Риме. Римский мастер представил Иисуса Христа в образе Пантократора, то есть повелителя Вселенной, и икона, являясь аналогией древнерусских изображений Спаса Вседержителя, хранит воспоминание о единстве христианской церкви до схизмы, то есть до разделения ее на католическую и православную, и показывает прямое родство итальянского и русского искусства, исходящих из одного корня.

Продолжает экспозицию Маргаритоне ди Маньяно, прозванный Маргаритоне д’Ареццо ок. 1216-1290).
Святой Франциск Ассизский. 1250-1270. Алтарный образ. Дерево, темпера, золото. 127,2×53,9 см.
«Маргаритоне д’Ареццо, родившийся раньше Джотто и Дуччо, — один из крупнейших живописцев средневековой Италии. Картина вошла во все учебники по истории искусства как выдающийся образец позднего романского стиля, но она интересна еще и тем, что является одним из самых ранних изображений святого Франциска Ассизского, сделанных вскоре после его канонизации в 1228 году. Святой Франциск сыграл важнейшую роль в истории западной церкви, недаром его имя выбрал нынешний папа, ставший первым Франциском в истории Ватикана. Данная работа, возможно, была именно той, которую Вазари в „Жизнеописании Маргаритоне“ охарактеризовал как написанную с натуры, так что ее можно считать чуть ли не одним из первых портретов в итальянской живописи».

Меня потрясли как сами иконы, так и их сохранность, вдумайтесь, ведь это 12-13 века!

Я не буду останавливаться на всех экспонатах, отмечу лишь те, которые больше всего запали мне в душу и потрясли своим мастерством. Продолжая осмотр первого зала, хотелось бы обратить внимание на 3 фрески Мелоццо дельи Амбрози, прозванный Мелоццо да Форли (1438-1494).
Aнгелы, играющие на лютне. 1480. Фрагменты фрески, снятой со стены. Размер правого: 117×93,5 см.
Художник «…был приглашен в Рим папой Сикстом IV. Он создал множество фресок в римских церквах, так что именно Мелоццо может считаться основателем римской школы, расцветшей в XVI-XVII веках. Три музицирующих ангела — фрагменты его росписи купола церкви Санти Апостоли, огромной многофигурной композиции „Вознесение Христа“.
Фреска воспринималась современниками как торжество папской власти, возродившей Рим. Божественный оркестр ангелов символизировал неземную красоту рая, а отвлеченное понятие „музыка небес“ связано с философскими построениями модели мира, о которой говорили пифагорейцы и платоники. Мелоццо, как художник Ренессанса, в своем произведении соединяет античную и христианскую традиции. Его ангелы, прославляющие Господа согласно словам Библии: „Да хвалят имя Его с ликами, на тимпане и гуслях да поют Ему, ибо благоволит Господь к народу Своему, прославляет смиренных спасением“, идеальны, как античные статуи, и в то же время жизненны — они похожи на юных пажей при дворах ренессансных правителей».

Фреска «Ангел, играющий на виоле», до нас дошло не так уж много работ Мелоццо, большинство его фресок погибло при перестройках, но по тому, что осталось, можно судить о масштабах его дарования. Мелоццо, обратившись к средневековым образцам, вдохнул в них новую жизнь, предвосхитив и Микеланджело, и Рафаэля, и Корреджо, и росписи куполов барочных церквей.

Так же обращает на себя внимание работа Джентиле да Фабриано (ок. 1370-1427).
Сцены жития святого Николая Чудотворца: святой Николай усмиряет бурю и спасает корабль. Ок. 1425. Пределла. Дерево, темпера. Но интересна она не столько своим сюжетом, сколько тем, что автор изображает здесь землю круглой, что для тех времн безусловное новаторство. Посмотрите на линию горизонта.

Ну и не могу не обратить внимание на одну из центральных экспонатов первого зала Джованни Беллини (ок. 1432-1516). Оплакивание Христа с Иосифом Аримафейским, Никодимом и Марией Магдалиной. Ок. 1471-1474. Алтарное навершие. Дерево, масло. 107×84 cм.
«Беллини — крупнейший художник венецианской школы XV века. Эта картина — один из его шедевров. Она была навершием большого алтаря, и в своей композиции Беллини делает решительный шаг по направлению к спокойному величию Высокого Ренессанса, обогнав многих современных ему флорентийских художников. Произведение авангардно уже одним тем, что оно написано маслом, в совершенно новой для Италии технике, только что завезенной в Венецию из Нидерландов. Оригинальна и иконография. Обычно главное лицо в сцене Оплакивания — Дева Мария. Здесь же изображены только поддерживающий Иисуса сзади Иосиф Аримафейский, святой Никодим и Мария Магдалина. Задумчивое молчание, в которое погружены персонажи, подчеркнутое напряжением сплетенных рук, придает этой сцене редкую психологическую остроту».

Рассматривая картину Карло Кривелли (1435-1494). Оплакивание. 1488. Люнетта. Дерево, темпера, золото. Я вообще долго не могла понять технику, в кторой она была исполнена, настолько здесь тонкая работа, что кажется что картина соткана из парчи, это удивительно, я ничего подобного раньше не встречала.
«Карло Кривелли, венецианец по рождению, рано покинул родной город и прославился в области Марке. При жизни он был популярен, но в дальнейшем его забыли и вновь открыли лишь в конце XIX века. Данная люнетта, венчавшая большой алтарь, — одно из самых потрясающих его произведений. Ради выразительности художник идет на явные нарушения пропорций, и, чтобы сплести руки Иисуса, Девы Марии и Магдалины воедино, Кривелли делает правую руку Христа намного длиннее левой. Склонившееся над узлом из ладоней искаженное плачем лицо Магдалины становится эмоциональным центром картины. В произведении чувствуется сильнейшее влияние северной готики, и ему свойственна та невероятная напряженность психологического переживания, что характерна для мистических религиозных течений XV века».

большинство работ своими сюжетами переносят нас в , где произошло Рождения Христа и прочие события

Переходя во второй зал выставки, хочу начать с описания картины, наиболее поразившей меня, а именно картина Гвидо Рени «Святой Матфей и ангел», 1635-1640. Размер картины 85×68 см, холст, масло. Святой Матфей, первоначальное имя Левий, один из двенадцати апостолов и автор первого Евангелия. Рени писал эту картину в течение около пяти лет уже в зрелом возрасте. «Святой Матфей и ангел» считается одной из самых значительных работ художника в последний период его творчества. Поражает магия взгляда Матфея и ангела, как один внимает другого, с какой поразительной точностью и изяществом художник смог передать сложную гамму чувств обоих именно в их взглядах.

Второй картиной по силе воздействия на меня, стала картина приписываемая Пенсионанте дель Сарачени «Отречение святого Петра». Картина до 1943 года считалась работой Караваджо, но затем была приписана ученику Карло Сарачени, одного из главных представителей раннего караваджизма. Имя ученика пока не установлено, и его условно называют «Пенсионанте дель Сарачени», что по-итальянски значит «гость Сарачени». Его полотна выделяются среди работ других караваджистов: художник не погружает фон во тьму, но освещает всю картину ровным переливчатым светом. Сюжет картины — евангельская история об отречении апостола Петра. В ночь перед взятием под стражу Иисус предрек ему, что он три раза отречется до первых петухов. К Петру, ожидавшему вестей у ворот дома первосвященника, куда был отведен арестованный Иисус, подошла служанка и, узнав его, сказала: " И та с Иисусом Галилеяном», но апостол отрекся. На картине лицо Петра находится в тени, как будто скрывая его стыд.

Одной из центральных работ второго зала является работа Микеланжело Меризи, прозванного Караваджо, «Положение во гроб» , которую художник написал для римского храма Санта-Мария делла Валичелла. Ее считают одной из самых лучших в его творчестве. Композиция «Положения во гроб» выстроена так, что смотрящий на нее зритель невольно становится частью картины. Каменная гробница, в которую хотят положить Христа, одним из углов повернута к зрителю — этот угол как бы прорывает тонкую преграду между миром картины и обычной реальностью. Впечатление усиливает острый локоть держащего Иисуса за ноги Никодима. Кажется, что они хотят передать недвижимое тело Христа тому, кто смотрит на картину.

Молодая Мария застыла в безмолвном крике, подняв руки к небу, ее волосы торчат в разные стороны — видимо, она рвала их в стенаниях. Голова Марии Магдалины скорбно опущена, он скрывает свои слезы, переживая по поводу утраты. Мать Иисуса не плачет и не кричит, она молча смотрит на лицо своего сына, зная, что больше не увидит его никогда. Лица мужчин сосредоточены и скорбны.

Иоанн, хмурясь, всматривается в неживое лицо своего Учителя, а сильный и кряжистый Никодим глядит вниз, на дно гробницы, напрягаясь под весом тела Иисуса. Тело Христа лишено каких-либо трупных оттенков, оно бледно, как будто лишилось всех красок жизни.

Конечно же одними из самых значительных экспонатов выставки являются два небольших гризайля работы Рафаэля Санти, составлявших пределлу алтарного образа для церкви Сан Франческо аль Прато в Перудже, известного как алтарь Бальони, в центре которого находилось «Положение во гроб», теперь хранящееся в Галерее Боргезе. «Вера», боковая часть пределлы, предстает в виде женской фигуры с потиром в руке, путти в боковых нишах держат таблички с мограммами имени Иисуса.

В Третьем зале нам представлена серия «Астрономические наблюдения», Солнце, Луна, Меркурий, Венера, Марс, Юпитер, Сатупн, Комета. Необычная серия картин, вставленных в одну раму, изображающая ночные наблюдения всех известных на то время планет Солнечной системы, создана болонским художником Донато Крети по заказу графа Луиджи Фердинандо Марсили, астронома-любителя. Граф решил послать картины папе Клименту 11 в надежде таким способом убедить его выделить деньги на строительство обсерватории в Болонье и достиг своей цели, средства были выделены.

Еще много достойных и уникальных работ представлено на выставке и у вас, друзья, есть еще два месяца, чтобы посетить ее и увидеть все эти творения воочию, желаю вам удачи.

Третьяковская галерея приглашает посетить новую выставку — «Roma Aeterna. Шедевры Пинакотеки Ватикана. Беллини, Рафаэль, Караваджо». Она пройдёт с 25 ноября 2016 года по 19 февраля 2017-го в Инженерном корпусе (Лаврушинский переулок, дом 12). Этот крупнейший за последние годы и беспрецедентный международный проект станет событием как для России и Европы, так и для всего мира. А в 2017 году Третьяковская галерея покажет в Ватикане произведения русской живописи на евангельские сюжеты из своей коллекции.

Впервые Музеи Ватикана, входящие в десятку крупнейших мировых собраний, привезли в Россию лучшую часть своей коллекции — шедевры XII-XVIII веков. В числе 42 полотен работы Джованни Беллини, Мелоццо да Форли, Перуджино, Рафаэля, Караваджо, Гвидо Рени, Гверчино, Никола Пуссена.

В название выставки включено латинское выражение Roma Aeterna — «Вечный Рим». Оно отражает восприятие этого города в истории человечества — древнего и молодого одновременно, объединившего такие разные эпохи, как Античность, Средние века и Возрождение. Вечный город стал центром империи, религии и искусства, а понятие Roma Aeterna — одной из важнейших идей мировой культуры. И сама коллекция многообразна, как культура Рима.

Каждое произведение, которое увидят посетители, исключительно. Открывает экспозицию редкая работа римской школы XII века — образ «Христос Благословляющий», который ранее никогда не покидал Ватикана. Он близок к византийской живописи и демонстрирует общие корни итальянского и русского искусства.

Работа XIII века Mаргаритоне д’Ареццо «Святой Франциск Ассизский» вошла во все учебники по истории искусства и является одним из самых ранних изображений святого, сыгравшего важную роль в истории западной церкви. Его имя выбрал для себя нынешний папа, первый Франциск в истории Ватикана.

Есть здесь и редкие в русских собраниях произведения готических мастеров. Среди таких «Иисус перед Пилатом» Пьетро Лоренцетти, перекликающийся со знаменитой картиной Николая Ге.

Две пределлы рассказывают истории из жития Николая Чудотворца, архиепископа Мир Ликийских, почитаемого православной и католической церковью. К расцвету Ренессанса относятся одна из наиболее интересных работ крупнейшего мастера феррарской школы Эрколе де Роберти «Чудеса святого Винченцо Феррера» и «Оплакивание» венецианца Джованни Беллини. Полотен этих художников в России тоже нет.

На фресках одного из крупнейших живописцев Кватроченто Мелоццо да Форли изображены ангелы, которые воспроизведены в огромном количестве на сувенирах и стали визитной карточкой Рима. Его росписи были сняты с купола апсиды во время перестройки церкви Святых Апостолов в Риме и украшают особый зал пинакотеки.

Экспозиция завершается серией картин XVIII века. Картины болонца Донато Крети посвящены астрономическим наблюдениям и завершают историю Lo Stato Pontificio — Папской области, которая вскоре прекратила своё существование и превратилась в Ватикан — Lo Stato della Città del Vaticano.

Интерес москвичей к классическому искусству достиг новой высоты – у Третьяковской галереи выстраиваются многочасовые очереди за билетами на выставку «Roma Aeterna. Шедевры Пинакотеки Ватикана. Беллини, Рафаэль, Караваджо». Выставка открылась в конце ноября, но попасть на нее оказалось еще сложнее, чем на знаменитые ажиотажным спросом экспозиции Серова и Айвазовского. По требованию Ватикана, посетителей пускают небольшими группами, по 70 человек за полчаса, а билеты продают заранее. В итоге все билеты на декабрь были раскуплены в первые же дни, а нынешние очереди состоят из желающих попасть на выставку уже в январе. Причина интереса понятна: некоторые из 42 представленных работ прежде не покидали Ватикан, а куратор выставки – один из самых авторитетных российских искусствоведов Аркадий Ипполитов. Republic отобрал 11 работ, дающих представление о труднодоступной выставке, и попросил искусствоведа Ирину Чмыреву объяснить, чем примечательна каждая из них.

Без фигуры Караваджо история живописи была бы совершенно иной. И дело не в том, что его биография изобилует невероятными поворотами, а сам он был личностью неординарной на фоне типажей своей эпохи. Караваджо увидел свет. И своим особенным методом изобразил его, сделал главным героем картины. Путем Караваджо искусство живописи развивалось следующие несколько веков, а живопись светом, будто достающая сюжеты из мрака фона картины, стала называться «караваджистской живописью» или «караваджизмом». Свет у Караваджо имеет исключительно символистское значение, это свет барочной трагедии: человек словно утратил защитный покров веры и на пределе эмоций, погружаясь в переживание, как в пучину, осознал смертность, конечность своего бытия и страдание, физическую боль Христа и мучеников как свои. Живопись самого Караваджо – парадокс гармонии композиции и точности анатомической передачи каждого движения, света, разрывающего тьму и останавливающего время, из мрака медленно выводящего к нам библейские сюжеты.

Микеланджело Меризи, прозванный Караваджо. Положение во гроб, ок. 1603–1604. Фото: музеи Ватикана

Веронезе – великий венецианец, в колоритах которого сочетаются серебро и пунцовый красный, золото и благородные зеленые и синие тона. Прошло каких-то два века со времен готических иконных вещей ди Нардо, и в храмах их место заняли картины, которые, как волшебные колесницы, могли перенести зрителя в любой момент священной истории с предельной степенью чувственного переживания. Веронезе – замечательный рисовальщик, но в первую очередь он живописец и любитель театральных эффектов – драматического света, выразительных жестов. Каждая картина – тончайшая и с широким размахом поставленная театральная сцена. Он превращает сюжеты из жизни библейских царей и христианских мучеников в явление великолепных героев. В картине из Ватикана святой Елене во сне является крест Господень. Но это не сон тишины, это сон праздника красок и световых эффектов.

Паоло Кальяри, прозванный Паоло Веронезе. Видение святой Елены, ок. 1575–1580. Фото: музеи Ватикана

Святой Плакида (Пласид) Перуджино – не столько бенедиктинский монах-исповедник, знаменитый своей глубокой верой и почитаемый в некоторых областях Италии вплоть до ежегодных, посвященных ему парадов. У Перуджино святой – ангелоподобный созерцатель звездных глубин небес. Знаменитый изображениями мадонн, Пьетро Ваннуччи из Перуджи и в этом очаровательном портрете придает монаху сходство с прекрасными юными созданиями, подчеркивая неземное обаяние сына патриция, ставшего прилежным последователем самого святого Бенедикта.

Пьетро Ваннуччи, прозванный Перуджино. Святой Плакида, 1495–1498. Фото: музеи Ватикана

Мы видим очень условное, действительно написанное «на особом языке» древней иконы изображение святого Франциска. Святой предстает в полный рост, неся свои стигмы – кровоточащие подобно Христовым раны; естественно, его лик заключен в условный овал капюшона, а выражение лица не лишено лукавства и почти варварской привлекательности. Фигура художника, создавшего эту икону, загадочна, о нем сохранилось обидно мало документальных свидетельств: жил в XIII веке, работал в Ареццо. Как раз в те времена в этом тосканском городе развивались науки и искусства, музыка и математика – оттуда родом был Гвидо Аретинский, отец современной нотной системы. Так что условность письма образа святого Франциска можно соотнести еще и с музыкой: посмотрите, как певучи линии, как удивительно ритмично поставлена фигура и чередуются светлые «удары» пятен рук, ступней на темном фоне его сутаны. Маргарито ди Маньяно стал известен за пределами Италии еще в середине XVI века благодаря «Жизнеописаниям» Вазари. Мы можем предположить, что письмо Маргарито ди Маньяно воспринималось архаичным, слишком тесно связанным со старой иконной школой письма, в нем прочитывалось влияние коптской и греческой школы иконописи, но авторитет этого художника был у потомков очень велик.

Маргарито ди Маньяно, прозванный Mаргаритоне д’Ареццо. Святой Франциск Ассизский, 1250–1270. Фото: музеи Ватикана

Те, кто не был в Венеции и не видел живопись Джованни Беллини в молочном свете венецианских зим, могут удивиться некоторой жесткости его рисунка. Она кажется нам знакомой после живописи Альбрехта Дюрера, называвшего Джованни Беллини лучшим живописцем Венеции. Беллини – большая династия живописцев, среди которых Джованни отличается мастерством колорита и рисунка, поистине симфонической сложностью жестов, сцеплений фигур в его многофигурных композициях. И конечно же, в его картинах удивительный свет – прозрачный, холодный и сияюще-золотой, придающий всему происходящему торжественность и надмирность. Будто все в картинах Беллини лишь отражение в венецианских зеркалах с золотой амальгамой.

Джованни Беллини. Оплакивание Христа с Иосифом Аримафейским, Никодимом и Марией Магдалиной, ок. 1471–1474. Фото: музеи Ватикана

Родившийся и окончивший свою жизнь в Болонье, Гвидо Рени – художник, успевший поработать с декораторами в Риме и в Неаполе в среде живописцев-новаторов, следовавших Караваджо. В родном городе Рени стал одним из основателей болонской школы живописи, упорядочившей художественное образование, задавшей правила и критерии оценки качества работы художника. Но нам Гвидо Рени интересен прежде всего как живописец барокко, у которого свет становится объемным. Не линия, а мазок кисти, имеющий собственный объем, как дорогое шитье гладью, расцвечивает сюжет картины, достает его из темноты. Тем более что из Пинакотеки Ватикана нам привезли один из шедевров художника – «Святого Матфея и ангела».

Гвидо Рени. Святой Матфей и ангел, ок. 1620. Фото: музеи Ватикана

Флорентиец ди Нардо был сыном скульптора и лучшие свои вещи создал в родном городе. Обычно Мариотто ди Нардо считают представителем флорентийской школы готического искусства. Но если всмотреться в его «Рождество», не готическая структурность и графичность изображения, связанные с архитектурной традицией, привлекают нас, а живость наблюденных художником деталей – здесь и внимающая собака, и отдыхающие овцы, и напряженно сложенные в молении руки пастуха, и точно подсмотренные профили современников, перенесенные в композицию. И конечно же, привлекает музыкальная чистота рисунка ди Нардо. В этой работе, будто стоящей на стыке двух эпох, иконы и картины – окна в другой мир, – мы видим праздничный колорит и символическое использование цвета: над синими горами золото Небес, но горы прописаны как драгоценные складки ткани, и художник радуется, находя многообразие оттенков синего, серого, умбристого и зеленого, чтобы на их фоне написать фигуры пастухов и Иосифа в печали.

Мариотто ди Нардо. Рождество. Пределла, ок. 1385. Фото: музеи Ватикана

Этот фрагмент фрески из разрушенной в XVIII веке церкви – как солнечный день весны. Мелоццо да Форли творил в Риме в конце XV века, когда по всей Италии гремела слава Боттичелли и Пьеро делла Франчески, и влияние этих художников прослеживается в сложности задач, поставленных перед собой римским художником: в изображении лица и руки в ракурсе снизу, в сложном рисунке драпировок одежд. Но ангел да Форли так хорош собой, так привлекателен, что только сухой энциклопедист начнет перечислять все особенности влияний и авторские отличия самого да Форли; остальные же забудут обо всем, глядя на золотые кудри под нимбом из золотых звезд на синем небе, и непроизвольно начнут улыбаться.

Мелоццо дельи Амбрози, прозванный Mелоццо да Форли. Aнгел, играющий на виоле, 1480. Фото: музеи Ватикана

В 1054 году случилась Великая схизма, раскол между Римско-католической и Православной ветвями церкви. Но этот исторический факт не изменил ту традицию древнехристианского искусства, которая развивалась в единстве и полноте соединения локальных традиций. Мы смотрим на эту икону, и ее язык нам внятен – он общий с языком древнерусской иконописи. В этом образе Христа сочетаются античные особенности письма (как мы знаем их по помпейским росписям), и символический – с огромными очами – лик, как в схематических изображениях эпохи пещерных раннехристианских храмов, и уже сложившаяся цветовая система иконного языка. Есть в нем и отголосок романской культуры Центральной и Западной Европы, сохранившийся в архитектуре и скульптуре больше, чем в живописи. Одна икона – а за ней путешествие традиции вокруг континента и перетекание из века в век первых столетий христианской изобразительной культуры.

Римская школа. Христос Благословляющий, вторая половина XII века. Фото: музеи Ватикана

Французский художник, сумевший в Италии систематизировать наследие итальянской живописи, опыт, накопленный на протяжении веков ее развития от иконы к картине, Пуссен создал систему изображения, построенную на триединстве цвета и триединстве композиционных форм, опыте перспективы и строгого, канонического для его метода расположения сюжета в определенных частях картинного пространства. Он сумел соединить знание искусства Ренессанса и античности. Его изобразительная система стала важнейшим явлением эпохи классицизма, отражением в живописи классицистического метода других видов искусства. Но своими картинами Пуссен смог доказать, что его метод не мертвая догма, а герои, расставленные, подобно актерам на сцене, внутри полотна, есть часть гармонического мерцающего видения, создать которое может лишь гений.

Никола Пуссен. Мученичество святого Эразма, 1628–1629. Фото: музеи Ватикана

Этот выставочный сезон в Москве проходит под знаком Рафаэля – только что завершилась его выставка в ГМИИ им. А.С. Пушкина. Но ради такой изящной оптической обманки можно прийти специально: двадцатитрехлетний художник, признанный современниками искусным рисовальщиком, создает иллюзию майолики – керамической скульптуры, покрытой драгоценной глазурью, виртуозно передавая ракурс, рисунок теней на ее объемах с помощью предельно ограниченной, почти монохромной палитры. Майоликовыми вставками украшали современную Рафаэлю архитектуру, и можно предположить, что эта вещь предназначалась для камерного интерьера, призванная внести в него символические значения. Женская фигура, обнимающая детей, – Милосердие, ее обрамляют фигурки путти с корзиной живого пламени (горячего желания и духовной энергии, необходимой для дел милосердия) и с корзиной виноградных гроздьев (плодов христианской веры).

Рафаэль Санти. Милосердие, 1507. Фото: музеи Ватикана