В статье рассматривается драматургия А. Вампилова. Особое внимание уделяется композиции пьес писателя, как внешней, так и внутренней. Прослеживается корреляция между формальным построением отдельных произведений и их идейно-художественным содержанием в целом, позволяющая рассматривать творчество драматурга как особое явление - «театр Вампилова». В рамках данной проблематики осуществляется анализ следующих пьес: «Прощание в июне», «Старший сын», «Провинциальные анекдоты», «Утиная охота», «Прошлым летом в Чулимске». Статья адресована преподавателям русской литературы и студентам-филологам.

драматургия, пьеса, композиция, художественный образ, герой, персонаж, характер, драматическое действие, архитектоника, система образов, театр Вампилова.

Композиционно вампиловские пьесы, на первый взгляд, могут показаться однотипными и достаточно традиционными. Все они, за исключением «Двадцати минут с ангелом», имеют кольцевую композицию: первая и последняя сцены в них формально совпадают, место действия одно и то же. Однако в конце пьесы герой, как правило, выходит на новый этап жизни. Финал - это своеобразный зрительный образ свершившихся перемен в самом герое, что подчеркивают повторяющиеся почти буквально сценические обстоятельства.

Действие первой многоактной пьесы Вампилова «Прощание в июне» начинается на углу старого дома, возле доски объявлений. Таня читает расклеенные афиши. Слышны разучиваемые кем-то музыкальные гаммы. Появляется Колесов, затевает разговор с понравившейся ему симпатичной девушкой, в ходе которого герой приглашает ее пойти с ним на свадьбу. Общий тон беседы несерьезен, как и при всякой попытке познакомиться на улице. Таня желает казаться неприступной, но немного кокетничает, Колесов старается ей понравиться, но при этом не слишком настойчив. Вся сцена пронизана весенним настроением, энергией молодости, ожиданием чего-то нового в жизни. Героя переполняют оптимизм и ощущение собственной силы, его энергия рвется наружу.

В конце пьесы герои вновь встречаются на том же самом месте: тот же дом, та же доска объявлений. Вновь звучат гаммы, но значительно увереннее, чем в первый раз, уже лето, к этому моменту герои много пережили.

В финале драматург подчеркнуто повторяет не только детали обстановки, но и элементы, опорные точки диалога, произошедшего в начале произведения. Это необходимо автору для создания резкого контраста между исходной и конечной ситуацией. Колесов пытается заговорить с Таней, куда-то снова пригласить, но он уже не так уверен в себе. Хотя его решительность сохранилась, но от прежнего оптимизма не осталось и следа. Герой чувствует свою вину перед девушкой и не знает, как изменить ее отношение к себе. Таня не простила ему

предательства и не приняла нового приглашения, хотя Колесов, осознав всю подлость сделки с ее отцом, совершил решительный шаг, публично порвал диплом. Теперь перед героем, в полной мере осознающим необходимость ответственности за поступок и слово, возник вопрос: что делать дальше? И этот вопрос будет возникать после каждого его шага, потому что пришло понимание неизбежности выбора.

В «Старшем сыне» нет столь нарочитого повторения деталей и места действия, совпадают лишь сами ситуации: Бусыгин опоздал на электричку. Однако так же разительно, как и в «Прощании в июне», отличается внутреннее настроение начальной и финальной сцен. В первой происходит нагнетание пессимизма, острого ощущения человеческой разобщенности, почти мизантропии (вспомним, что молодых людей никто не хочет пустить на ночлег, никто не желает протянуть руку помощи попавшим в затруднительное положение и остро нуждающимся в тепле как в прямом, так и в переносном смысле этого слова; сама их мистификация родилась из неверия в человека как носителя доброты и гуманизма; другое дело, что не каждому дано выдержать испытание доверием, - Сильва не выдержал). Последняя же сцена наполнена атмосферой оптимизма, веры в возможность взаимопонимания и торжества идеи «все люди - братья». Если в начале пьесы Бусыгиным овладевает раздражение из-за опоздания на электричку, то в конце, очутившись в подобной ситуации, он воспринимает произошедшее как просто смешной случай и относится к нему с юмором, к тому же это подходящий предлог, чтобы остаться с близкими ему теперь людьми.

Сходной композицией обладает и «Утиная охота», но в отличие от «Старшего сына» смысл финала здесь не так очевиден. Пьеса начинается и заканчивается телефонным разговором Зилова с официантом Димой. И в том, и в другом случае речь идет о поездке на охоту. Между этими двумя звонками на протяжении некоторого времени происходит ряд событий, порождающих как воспоминания героя, так и его действия в настоящий момент. Мальчик приносит ему траурный венок от друзей, Зилов вспоминает свою жизнь, время от времени пытается кому-то дозвониться, решает застрелиться, но самоубийство срывается. Разражается скандал, в результате которого герой окончательно прозревает и выгоняет приятелей. Далее - странное решение: Виктор по телефону заявляет о своем согласии ехать на охоту с Димой, совсем недавно выгнанным им вместе с остальными. Такая финальная сцена позволила многим исследователям говорить об «окончательном падении» Зилова.

В этом же ключе Вампиловым выстроена и пьеса «Прошлым летом в Чу-лимске», однако ее финал выглядит более определенно. Действие начинается возле чайной летним утром: Валентина чинит палисадник, ей помогает старик Еремеев. События разворачиваются стремительно. Уже через сутки, утром следующего дня, после выяснения отношений внутри всех конфликтных групп персонажей (Шаманов - Валентина; Шаманов - Кашкина; Шаманов - Пашка; Дер-гачев - Хороших - Пашка; Помигалов - Валентина - Мечеткин), после интриг, скандалов, крушения надежд героев, после того страшного, что произошло с Валентиной, а о случившемся знает большинство, жизнь продолжает свое течение.

Валентина с прежним упорством чинит забор и калитку, Еремеев с готовностью ей помогает. Шаманов, как и накануне, ждет служебную машину, но уже не в прежнем состоянии сонного равнодушия ко всему на свете, а в полной решимости вновь отстаивать справедливость.

Итак, во всех четырех рассмотренных нами пьесах внешняя композиция имеет кольцевое строение, везде происходит как бы возвращение к началу, но финал контрастирует с исходной ситуацией в идейно-эмоциональном плане -это новое начало, отправная точка в будущее изменившегося героя. Явленные в пьесе конфликты имеют свое истинное разрешение лишь во временной перспективе, за пределами ее сценического пространства. Лишь «Провинциальные анекдоты» построены по-иному, хотя первая их часть («История с метранпажем»), на первый взгляд, может показаться композиционно сходной с «Прощанием в июне», «Старшим сыном», «Утиной охотой» и «Прошлым летом в Чулимске».

Действительно, это произведение начинается с появления метранпажа Потапова, страстного футбольного болельщика, желающего послушать репортаж о матче, и заканчивается тем, что он заглядывает в номер, где и начались все события, чтобы сообщить о победе своей любимой команды и поинтересоваться, что здесь произошло. Вроде бы налицо то же возвращение к началу. Однако в данном случае в отличие от предыдущих пьес ситуация диаметрально противоположная - перерождения героя не происходит. Да, Колошин, до смерти испугавшись, вспомнил всю свою жизнь, покаялся, но, как только опасность миновала, сразу обо всем забыл и заявил о своей готовности занять другую административную должность, то есть, по сути, продолжить прежнюю жизнь: «К черту гостиницу! Я начинаю новую жизнь. Завтра же ухожу на кинохронику». Вторая часть «Провинциальных анекдотов» («Двадцать минут с ангелом») с точки зрения как собственно художественных, так и композиционных особенностей представляет собой особый случай в творческой практике А. Вампилова. Некоторые исследователи, например, Б.Ф. Сушков и С.В. Молчанова, совершенно справедливо отмечали наличие в этой пьесе евангельских мотивов, которые, на наш взгляд, способствуют осмыслению не только основной идеи произведения, но и его структуры.

«Двадцать минут с ангелом» состоит из трех композиционно значимых частей. Первая - поиски денег мучающимися с похмелья Анчугиным и Угаровым. Вторая - появление Хомутова и разбирательство с ним. Третья - «признание» Хомутова и реакция присутствующих. Каждая из названных нами частей в свою очередь может быть условно разделена еще на три части. Причем, как это, впрочем, свойственно и другим пьесам Вампилова, здесь отчетливо проявляется внутренняя завершенность каждой сцены.

Анчугин и Угаров пробуют раздобыть денег, действуя по трем направлениям. Сначала на заводе фарфоровых изделий, куда они приехали в командировку. Эту попытку вполне можно назвать «глас вопиющего в пустыне», так как в воскресенье на предприятии выходной и там никого нет. Далее, убедившись в тщетности своих звонков по разным заводским номерам, пьяницы пытаются вы-

просить нужную сумму у соседей по гостинице и у коридорной Васюты. Однако их отчаянное «Спаси» вызывает только раздражение у окружающих, тогда-то впервые и произносится «черное» слово «черт», которое по мере развития действия будет упоминаться неоднократно. И последней попыткой достать денег становится гаерское, не воспринимаемое всерьез ими самими, обращение Анчу-гина к прохожим с улицы: «Люди добрые! Помогите!» Следующая за этим призывом сцена начинает вторую часть пьесы.

Появляется Хомутов-ангел и безвозмездно предлагает пропойцам сто рублей. Но они настолько не верят в бескорыстие, что, по словам С.В. Молчановой, «разговор идет как бы мимо друг друга» 148. Столь желанные совсем еще недавно деньги пугают, просителям чудятся в них подвох и скрытая угроза: «Черт знает что...» Удалившегося было Хомутова возвращают, чтобы он забрал деньги: «Забирай ссуду. Ну тебя к черту». Окончательно оформляется мотив продажи души дьяволу после слов Угарова: «Я чувствую, возьми я эти деньги - и на мне потом долго будут возить воду». Преодолев искушение, как им кажется, «шальными» деньгами, наотрез от них отказавшись, герои хотят выяснить «истинные» причины неслыханной щедрости агронома, но на все их предположения Хомутов отвечает «Бог с вами» и стоит на том, что хотел помочь нуждающимся, и только. Однако это, казалось бы, просто бытовое, фразеологическое выражение играет роль связующего звена в подтексте. Хомутову не верят, атмосфера зла сгущается; стадия уговоров «по-хорошему» заканчивается, начинается разгул бесовства: «ангела» связывают и учиняют допрос с пристрастием, в котором принимают участие все обитатели гостиницы. Дознание постепенно переходит в судилище, на котором обвинительную речь произносит молодожен Сту-пак: «Товарищи! Что здесь происходит? Это просто чудовищно! Мы же все перегрыземся. И все из-за него! Из-за него! Он провокатор! Он всех нас оскорбил! Оклеветал! Наплевал нам в душу! Его надо изолировать! Немедленно!» Страсти накаляются, назревает «распятие» в форме заключения в психбольницу, которое совсем не входит в планы героя.

Третья часть пьесы включает в себя «признание» в тяжком грехе, вызванное сочувствие к нему со стороны недавних мучителей, их извинения и примирение. «Исповедь» Хомутова вызывает не негодование, не осуждение, а искреннюю жалость и ответное покаяние: «Это ужасно, ужасно. С нами что-то приключилось. Мы одичали, совсем одичали.» И далее: «Прошу вас, не думайте, что мы уж такие отпетые. Это было что-то ужасное. Наваждение какое-то, уверяю вас. Мы должны были вам верить - конечно! Мы были просто обязаны.» Всех присутствующих сблизила материнская соискупительная жертва. Как пишет С.В. Молчанова, в финале пьесы Вампилов «не глумится над падшими, не стеклянный треск стаканов венчает его пьесу, а песня» 149.

Говоря о внутренней композиции пьесы, необходимо отметить, что хотя формально осью действия служит образ Хомутова, его все же нельзя назвать

148 Молчанова С.В. Пожалуйста, ближе к тексту (о драматургии А. Вампилова) // Русская речь. 1993. № 3. С. 9.

149 Там же. С. 12.

главным героем. Более того, никто из остальных действующих лиц не может претендовать на эту роль, так как все они взаимодополняют друг друга, раскрываясь в столкновениях между собой, по-разному реагируя на Хомутова и его поступок, ставший своеобразным катализатором их поведения.

Что же касается самого Хомутова, то он выделяется среди всех вампилов-ских героев, ибо наделен особенным характером, и драматург подчеркнул это уже в самом названии - «Двадцать минут с ангелом», где слово «ангел» не взято в кавычки. Такой тип героя в критике получил название «ангелического», ему свойственны наивность, вера в добро, доверчивость, непрактичность. Сам по себе герой такого типа не обладает какими-то особенными конфликтогенными чертами, но в произведениях Вампилова его присутствие и взаимодействие с другими персонажами оказывается необходимым элементом для обострения ситуации, для стремительного нарастания драматизма.

Наиболее сложные психологические коллизии в пьесах Вампилова возникают при столкновении героев ангелического и рефлективного типов. Антитеза двух этих типов порождает невероятную напряженность конфликта даже при минимальном его фабульном проявлении, как, например, в «Старшем сыне», где тоже есть «ангел» - Сарафанов, всю свою жизнь сочиняющий ораторию «Все люди - братья». В. Распутин сказал о нем: «...наивная и чистая душа» 150. Покинувшая героя жена называла его «блаженным»: «Здравствуй, блаженный.», «Пойми, блаженный.», «Блаженный, подумай о себе.», «У тебя семья, блаженный.», «Прощай, блаженный.» И вот с этим-то чудаком судьба сводит Бусыгина - человека недоверчивого, скептически относящегося к моральным ценностям, в начале пьесы являющегося нравственным антиподом Сарафанова.

Однако по ходу действия выясняется, что он вовсе не закоренелый мизантроп, каким может показаться сначала. Это натура размышляющая, умеющая тонко чувствовать, склонная к сомнению не только по отношению к окружающему миру, но и к самому себе. Его превращения обусловлены способностью к переоценке мира и своего места в нем в процессе рефлексии. На всем протяжении пьесы с ним происходят психологические метаморфозы, ведущие его от разыгрывания из себя сына к превращению в сына. Перипетии уподобления и расподобления ипостасей героя представляют собой удивительно захватывающий и чрезвычайно напряженный процесс, порожденный столкновением с содержанием личности Сарафанова: «Нет уж, не дай-то бог обманывать того, кто верит каждому твоему слову», и «Этот папаша - святой человек».

В. Соловьев в одной из своих статей заметил: «В каждой пьесе А. Вампи-лова бродит среди прочих персонажей сверхположительный герой, князь Мышкин, праведник, святой» 151. Как правило, ангелическими чертами драматург наделяет женские образы; таковы Таня из «Прощания в июне», Ирина из «Утиной охоты», Валентина из «Прошлым летом в Чулимске». По мнению Б. Сушкова, это неслучайно: «От того, куда качнется наш мир, стоящий сейчас в точке раз-

150 Распутин В. Истины Александра Вампилова // Вампилов А. Старший сын. Иркутск, 1977. С. 7.

151 Соловьев В. Праведники и грешники А. Вампилова // Аврора. 1975. № 1. С. 61.

двоения, - к пропасти животного сладострастия, патологического эгоизма и вражды или к любви и мужественной борьбе за благородную человечность как залогу бессмертия рода человеческого, - во многом, а может, в решающей степени зависит от женщины. И это хорошо понимал Вампилов, подчеркивая в своих героинях эту их мессианскую роль» 152.

Писатель создал свой идеал. По сути это один и тот же женский характер, переходящий из пьесы в пьесу. Интересно, что и возраст героинь приблизительно одинаков, семнадцать-двадцать лет. Многие критики отмечали эту особенность, но наиболее четко ее сформулировал А. Демидов: «Все эти героини едва ли не лишены психологического многомерного характера. Эти героини по существу символичны и выражают некое возвышенное представление автора о чистоте и душевной цельности. Каждая покоряет незамутненностью, прозрачностью своего внутреннего мира» 153.

Сомневающихся, мучающихся раздвоенностью, постоянно рефлектирующих героев тянет именно к таким девушкам. Таня покоряет Колесова безоглядной силой своей любви; Ирина видится Зилову той путеводной звездой, которая способна спасти, вывести на новую жизненную дорогу; Шаманов, соприкоснувшись с Валентиной, пробудился, преодолел свое духовное оцепенение. Но ценой их прозрения всегда оказывается боль, выпавшая на долю героинь. За душевную раздвоенность вампиловских героев расплачиваются те, кто их любит. По мнению Ю. Смелкова, к такому смыслу Вампилов шел от пьесы к пьесе, «все более ослабляя событийные мотивировки, все более подчеркивая внутренние, душевные» 154

Главным во всех вампиловских пьесах является процесс самоосознания героя, причем этот процесс не выражен напрямую через действие или слово, в монологе, диалоге, но воплощен посредством композиции, сложнейшей архитектонической структуры произведения. Художественному миру драматургии Вампилова по характеру архитектоники свойственны два типа пьес: пьесы центростремительной и центробежной композиции.

Произведениям с центростремительной композицией присуще четкое иерархическое построение системы персонажей, в которой на первый план выводится один главный герой, остальные образы так или иначе работают на него, раскрывая разные стороны его характера. Пьесам с центробежной композицией свойственно свободное переплетение самодостаточных сюжетных линий. В произведениях такого типа отсутствует явно выраженный центральный персонаж, нет иерархической упорядоченности действующих лиц, все герои одинаково важны для движения сюжета и реализации авторского замысла.

Жанровое своеобразие драматургии А.В. Вампилова ("Прощание в июне", "Старший сын", "Утиная охота")

Пьеса "Прощание в июне" в контексте поисков А.В. Вампиловым жанровой формы

Литература шестидесятых годов - это литература молодых авторов и молодых героев.

Главным в существовании этого молодого героя был момент вступления в жизнь, в ее неупорядоченную, нехрестоматийную стихию, сразу же предъявлявшую молодым людям свои требования и заявлявшую на них свои права, - момент перехода от представлений о жизни к ней самой, от знания того, как надо жить, к практике, к практическому осуществлению этого знания.

"Основной проблемный интерес литературы был направлен на столкновение романтического героя с жизнью, с ее мощной и разнообразной и сложной эмпирикой", Ї отмечает А. Демидов . Поэтому естественно, что студенческая жизнь воспринимается в этом контексте как жизнь детская, наивная, простая и бесхитростная, а ее проблематика - как заведомо условная. В общем потоке молодежных пьес "Прощание в июне" оказалась едва ли не одной из наиболее студенческих пьес тех лет в полном смысле слова, в той же мере, в какой "Друг мой, Колька" или "Гусиное перо", например, были пьесами о школе.

Вампилов ищет героя и круг проблем, которые могли бы заинтересовать его самого как художника и человека. Поисков такого рода не было еще в прозе. Там ему было интересно и подвластно все.

По мнению Е. Гушанской, "прозу формировали, с одной стороны, врожденное чувство слова, наслаждение, упоение внезапно открывшейся способностью писать, брать темы из воздуха, строить интригу, плавно, но лихо завершать самый крутой или самый дурацкий сюжет, с другой - прагматика газетного задания, профессиональная необходимость. В драматургии было иное. Здесь Вампилов ищет свою тему, свою интонацию" .

Оказывается, его интересует не то, как вступают в жизнь, а то, что происходит с человеком при вступлении, что за штука такая жизнь? Не столько сама стихия и плоть ее, сколько нравственная конструкция жизни. Его интересует то, какие проблемы приходится решать при вступлении в нее. И Вампилов ищет ответ на свой вопрос в самом прямом, буквальном смысле слова, перебирая варианты. И главное здесь, наверное, не итог, а направление поисков.

Первой редакцией пьесы "Прощание в июне" можно считать текст, опубликованный в книге, вышедшей в Иркутске в 1972 году. Пьеса в этом издании значительно отличается ото всех других.

Второй редакцией являются тексты "Ангары", журнала "Театр", последний из которых вобрал в себя с небольшими разночтениями оба предшествующие.

Последняя каноническая редакция "Прощания в июне" вошедшая в "Избранное" и перепечатываемая во всех последующих изданиях Вампилова, была опубликована И. С. Граковой по рабочему экземпляру Театра имени К. С. Станиславского (упоминаемому в цитированном письме к Е. Л. Якушкиной) в соответствии с волей самого драматурга, но уже без его авторизации. (Сборник "Избранное" задумывался еще при жизни Вампилова.)

Основная направленность поисков Вампилова в работе над "Прощанием в июне" состояла в изменении проблематики пьесы, ее нравственного смысла и смысла личности главного героя.

"Положив в основу пьесы действительную историю, произошедшую в его бытность в университете, Вампилов с удивлением обнаружил, что острая и занимательная сама по себе, эта история драматургически бедна", - отмечает .

В подтексте драматических событий и образов не оставалось ничего. Все было предельно выведено наружу и где-то там, в неэвклидовой дали, стремилось к абсолютному равнодействию добра и зла. "При всей веселой легкости, которой была наделена речевая стихия пьесы, во второй редакции "Прощания в июне" ощущалось и по-своему безвоздушное пространство. Формула актерского мастерства: "играя злого, ищи, где он добрый" - реализовывалась здесь уже на уровне текста", Ї пишет В. Клименко .

Однако одно завоевание второй редакции было несомненным - это то, что в основе драматургии пьесы теперь лежал конфликт между Колесовым и Репниковым, разными полюсами человеческой натуры, а нравственное зло приобретало живые, жизненные, скользящие формы, и сделать вид, что ты с ним не знаком, что оно тебе совершенно чуждо, было невозможно.

В окончательную редакцию пьесы Репников, Колесов и Таня, на первый взгляд, перешли в тех самых обличьях, в каких сформировались во второй. Исчезла "предельность" качества каждого из них. Это касается и Репникова, и его жены, и, прежде всего, Колесова. Изменился и характер конфликта, положенного в основу пьесы.

В окончательной редакции, как уже говорилось, тема любви Колесова и Тани оказалась "смазанной", облегченной, а главное, побочной по отношению к основному конфликту, построенному на проблеме нравственного торга, духовного предательства. Это выразилось и в прямом уменьшении объема сценического действия, отпущенного героям, и в характере изображения их чувств.

Строя завязку пьесы, автор вернулся к первоначальному, иркутскому ее варианту. Не будучи влюбленным или будучи влюбленным "не слишком, а слегка", Колесов без особой душевной борьбы отказывался от Тани, то есть соглашался порвать с девушкой, которую видел-то три или четыре раза. Его увлечение наукой было явно сильнее чувства к ней. (Свойственные герою вначале черты отчаянного честолюбия Вампилов также убирает.) Если мы сравним ключевую сцену пьесы - объяснение-разрыв Колесова с Таней - во всех трех редакциях, то увидим, что различия в них весьма существенные.

В первом случае перед нами деловой человек, энергично выпроваживающий случайную знакомую, во втором - влюбленный, который гонит от себя Таню с надрывом и болью, мучительно переживает расставание с ней, и, наконец, в окончательном варианте эти темы сливаются воедино, переплавляются в драматическом конфликте пьесы. В третьем случае перед нами человек, который словно бы и сам не знает, чего он хочет. Вампилов добивается от своего героя искренности иного рода, чем требует прямая прагматика сюжета.

Колесов-II был ошалевшим от любви, страдающим пареньком, который честно боялся "испортить жизнь" - будущую обеспеченную, безмятежную жизнь ректорской дочки и был искренен в своем порыве ("Я проходимец без сигарет и рекомендаций, шалопай, преферансист с мечеными картами <...> я сижу на чужой даче и чищу ружье, из которого за десять лет убили одну сороку <...> Беги от меня без оглядки, я понятия не имею, что такое счастье" ("Театр") .

В третьем варианте дело обстояло сложнее. Драматическому действию оказалось свойственно некоторое "наползание" друг на друга моральных истин и причинно-следственных связей, некое странное равновесие различных инерционных сил сюжета. Колесова-III в этом кульминационном объяснении, в сущности, равно можно было принять и за малодушного влюбленного, поступившегося чувством, и за делового человека, отказавшегося от личного счастья ради цели.

Эта драматургическая особенность возникала в результате сознательных поисков автора. В пьесе происходило своего рода микширование характера героя. Речь шла о напряжении между поведением и самосознанием. Поведение выказывало расчетливого человека, самосознание - влюбленного. Герой был в растерянности, но автор торжествовал победу, ему удалось воссоздать психологическую ситуацию, в которой бы человек находился под влиянием множества разных противоречивых начал и явственно страдал от этого.

Автор предельно усложняет нравственную ситуацию. Молодой человек импульсивен и горяч, Таня - очаровательна, симпатична и любит героя, вина - мизерна, наказание - несправедливо сурово, тема манит не меньше, чем красивая девушка, тем более, что девушка бросается на шею, а научная работа ускользает из рук. Выбор, казалось бы, сделан в пользу того, что труднее, а, следовательно, был благороден. И в том, что делает Колесов, для него самого нет ничего такого, что могло бы выглядеть подлостью или предательством в его глазах. Но то, что он сделал , независимо от объективной оценки его поступка, все-таки оборачивалось нравственным преступлением. Так прокладывался путь к Зилову.

Пусть Колесов совершил нравственный проступок, на который сознательно не шел и последствий которого не предвидел. Но невзначай, походя, расплатившись Таниной любовью за возможность окончить институт, герой, как выяснилось, предал в первую очередь самого себя.

Выстраивая эту последнюю метаморфозу своего героя, Вампилов демонстрирует настоящее драматургическое мастерство. Возмездие настигало героя не в монологах и обличеньях, а в пластике действия, в тонких, едва заметных его нюансах.

Ничто не изменилось в жизни Колесова после получения диплома, но он, прежде бывший "душою общества", непременным центром притяжения и активного действия каждой сцены, неожиданно для себя становился персонажем фона: (ремарка) "Выпускной вечер в университете . <...> Из зала доносится смех. Шум, музыка. За одним из столиков сидит Колесов. Перед ним бутылка вина, несколько стаканов. Из зала выходят Букин и Гомыра. Останавливаются у двери, не замечая Колесова " . К такого рода построению Вампилов пришел только в последней редакции пьесы - во всех предыдущих место Колесова в композиции действия оставалось неизменно ведущим.

И хотя справедливость торжествовала во всех редакциях пьесы, и сама справедливость, и характер ее победы были различными. Последний финал подводил нас не "к счастливому воссоединению Колесова и Тани" (А. Демидов), а только к началу их любви в самом настоящем смысле слова, к началу их трудного жизненного пути.

В окончательном варианте пьесы перед нами оказывалась иная, нежели в начале работы писателя, нравственная коллизия, и самый конфликт пьесы на наших глазах претерпевал существенные изменения. Пьеса, задуманная как бесхитростная лирическая комедия (это относится и к первой, и ко второй ее редакции), оборачивалась едва ли не нравственно-психологической драмой, хотя мы отдаем себе отчет, что до таковой "Прощанию в июне" еще далеко.

Пьеса "Прощание в июне" сразу же принесла автору определенную, пока чисто профессиональную, известность (была опубликована в 1966 году одновременно в трех изданиях, рекомендована к постановке, отмечена в центральной прессе, начала ставиться на периферии, попадала в театральные обзоры и получала положительные рецензии).

Справедливо мнение М.И. Громовой, согласно которой "в контексте вампиловских пьес ее существование, ее роль чрезвычайно важны как наглядный пример поисков и выбора драматургом своего пути" .

Вопрос для Вампилова неожиданно оказывался в том, что в данном случае приходилось считать сделкой с совестью, что ради чего приходилось предавать. А это не такие простые вопросы, если подходить к жизни без готовых ответов.

Анализируя "Прощание в июне" в предисловии к "Избранному" Вампилова 1975 года, А. Демидов заметил, что "не следует переоценивать масштабы любви героев и искать в пьесе тему предательства чувства, драматического заблуждения, роковой ошибки. О любви героев в строгом смысле слова в пьесе нет речи, и счастливое воссоединение Тани и Колесова под занавес, от которого драматург справедливо отказался, лишь "смещало" авторский замысел" .

Тщательность, с которой Вампилов выстраивает конфликт пьесы, свидетельствует о том, что его внимание привлекает далеко не первый, самоочевидный пласт нравственной проблематики, заложенной в пьесе, а ее глубинные корни. Прежде всего, бросается в глаза, что в комедии происходит расподобление клише драматической ситуации и сути происходящего.

Сложность прочтения "Прощания в июне" заключается в парадоксальном соединении внешне традиционного комедийного сюжета с неоднозначным, небанальным, психологически сложным содержанием. Это не могло не отразиться на жанровой специфике пьесы.

А. Вампилов писал "комедию в двух действиях". Большинство исследователей творчества драматурга (С. Боровиков, А. Демидов, И. Зборовец, К. Рудницкий, Ю. Смелков, Н. Тендитник и др.) единодушны в своем признании выдающегося художественного успеха драматурга в "Прощании в июне", где драматург остается верен сложной жанровой природе лирической комедии, специфика которой заключается в слиянии лирического и комического, в органическом синтезе грустного, трогательного, печального со смешным и забавным.

А.В. Вампилов по-своему трансформировал этот "легкий" жанр: сократил лирические сцены, ограничил комические ситуации, значительно усилил элементы драматизма, психологизма (судьба Колесова и судьбы его "двойников" в пьесе); все сложные конфликты и острые противоречивые ситуации разрешил трагикомически: например, в критический момент дуэли между соперниками Фроловым и Букиным погибает ни в чем не повинная сорока (как они говорят, "хлопнули свидетельницу"); ввел образы, несущие философскую нагрузку (кладбище, альпийские луга).

Показательно, что в более поздней редакции пьесы (всего редакций 17, опубликовано - 4) А.В. Вампилов все больше отходил от внешних комических приемов, стремился тщательнее мотивировать противоречивые поступки главного героя, усилить драматическую ноту в его характере. За комизмом и юмором чувствуется глубокая авторская грусть от нескладности судеб героев, которых он изображает. А.В. Вампилов относится к персонажам и сложившимся в комедии ситуациям с печальным юмором, совмещая подчас фарсовость и драматизм, снижая комедийное мировосприятие психологизмом внутреннего конфликта, лиризмом повествования, превращая тем самым чисто комические элементы в трагикомические.

Просто комическое у А.В. Вампилова, как у каждого талантливого комедиографа, сложно по своей идейно-эстетической сути. Смех А.В. Вампилова возникает как результат понимания писателем противоречий действительности и потому имеет обобщающий в социальном и философском отношении смысл; его смех оценочен, интеллектуален.

Завоевания Вампилова как драматурга в "Прощании в июне" носят еще экстенсивный характер. Это по сути своей "открытия для себя", но открытия тем не менее немалые.

"Вампилов здесь превратил расхожий морально-дидактический конфликт, диктуемый весьма тривиальным сюжетом и незатейливой темой, в по-настоящему серьезный нравственный, а точнее, в нравственно-социальный, в конфликт, связанный с проблемами выбора человеком индивидуальной чести и общественной морали", Ї пишет М.И. Громова .

Спектакли по "Прощанию в июне" широко шли по стране. В пьесе привлекали житейски острые и драматургически знакомые ситуации, живые узнаваемые характеры, легкий остроумный диалог, привлекала, вероятно, и возможность весьма разнообразно и оригинально (если не сказать резче) трактовать комедию: в некоторых театрах она шла под названием "Любовь не прощает", прямо противоположным смыслу вампиловской пьесы.

Вторая половина шестидесятых - годы интенсивного и неуклонного изменения, социально-нравственного качества жизни. Непритязательный, но очень точно в историческом отношении выбранный конфликт комедии чутко, как сейсмограф, реагировал на перемены общего тона времени, и Вампилов как драматург, возможно, неосознанно старался запечатлеть эти "толчки действительности" в своей работе, зафиксировать, сохранить их в художественном мире пьесы.

Действие происходит в провинциальном городе. Виктора Александровича Зилова будит телефонный звонок. С трудом просыпаясь, он берет трубку, но там молчание. Он медленно встаёт, трогая себя за челюсть, открывает окно, на улице идёт дождь. Зилов пьёт пиво и с бутылкой в руках начинает физзарядку. Снова телефонный звонок и снова молчание. Теперь Зилов звонит сам. Он разговаривает с официантом Димой, с которым они вместе собирались на охоту, и чрезвычайно удивлён, что Дима его спрашивает, поедет ли он. Зилова интересуют подробности вчерашнего скандала, который он учинил в кафе, но о котором сам помнит весьма смутно. Особенно его волнует, кто же вчера съездил ему по физиономии.

Едва он кладёт трубку, как в дверь раздаётся стук. Входит мальчик с большим траурным венком, на котором написано: «Незабвенному безвременно сгоревшему на работе Зилову Виктору Александровичу от безутешных друзей». Зилов раздосадован столь мрачной шуткой. Он садится на тахту и начинает представлять себе, как бы все могло быть, если бы он действительно умер. Потом перед его глазами проходит жизнь последних дней.

Воспоминание первое. В кафе «Незабудка», излюбленном месте времяпрепровождения Зилова, он с приятелем Саяпиным встречается во время обеденного перерыва с начальником по работе Кушаком, чтобы отметить большое событие - он получил новую квартиру. Неожиданно появляется его любовница Вера. Зилов просит Веру не афишировать их отношения, усаживает всех за стол, и официант Дима приносит заказанное вино и шашлыки. Зилов напоминает Кушаку, что на вечер назначено празднование новоселья, и тот, несколько кокетничая, соглашается. Вынужден Зилов пригласить и Веру, которой этого очень хочется. Начальнику, только что проводившему законную супругу на юг, он представляет её как одноклассницу, и Вера своим весьма раскованным поведением внушает Кушаку определённые надежды.

Вечером друзья Зилова собираются к нему на новоселье. В ожидании гостей Галина, жена Зилова, мечтает, чтобы между ней и мужем все стало как в самом начале, когда они любили друг друга. Среди принесённых подарков - предметы охотничьего снаряжения: нож, патронташ и несколько деревянных птиц, используемых на утиной охоте для подсадки. Утиная охота - самая большая страсть Зилова (кроме женщин), хотя пока ему не удалось до сих пор убить ни одной утки. Как говорит Галина, главное для него - сборы да разговоры. Но Зилов не обращает внимания на насмешки.

Воспоминание второе. На работе Зилов с Саяпиным должны срочно подготовить информацию о модернизации производства, поточном методе и т. п. Зилов предлагает представить как уже осуществлённый проект модернизации на фарфоровом заводе. Они долго бросают монету, делать - не делать. И хотя Саяпин опасается разоблачения, тем не менее они готовят эту «липу». Здесь же Зилов читает письмо от старика отца, живущего в другом городе, с которым он не виделся четыре года. Тот пишет, что болен, и зовёт повидаться, но Зилов относится к этому равнодушно. Он не верит отцу, да и времени у него все равно нет, так как в отпуск он собирается на утиную охоту. Пропустить её он не может и не хочет. Неожиданно в их комнате появляется незнакомая девушка Ирина, спутавшая их контору с редакцией газеты. Зилов разыгрывает её, представляясь сотрудником газеты, пока его шутку не разоблачает вошедший начальник. У Зилова завязывается с Ириной роман.

Воспоминание третье. Зилов возвращается под утро домой. Галина не спит. Он сетует на обилие работы, на то, что его так неожиданно послали в командировку. Но жена прямо говорит, что не верит ему, потому что вчера вечером соседка видела его в городе. Зилов пытается протестовать, обвиняя жену в чрезмерной подозрительности, однако на неё это не действует. Она долго терпела и больше не хочет выносить зиловского вранья. Она сообщает ему, что была у врача и сделала аборт. Зилов изображает возмущение: почему она не посоветовалась с ним?! Он пытается как-то смягчить её, вспоминая один из вечеров шесть лет назад, когда они впервые стали близки. Галина сначала протестует, но затем постепенно поддаётся очарованию воспоминания - до момента, когда Зилов не может припомнить каких-то очень важных для неё слов. В конце концов она опускается на стул и плачет. Воспоминание следующее. Под конец рабочего дня в комнате Зилова и Саяпина появляется разгневанный Кушак и требует от них объяснения по поводу брошюры с информацией о реконструкции на фарфоровом заводе. Выгораживая Саяпина, который должен вот-вот получить квартиру, Зилов берет на себя всю ответственность. Только внезапно появившейся жене Саяпина удаётся погасить бурю, уведя простодушного Кушака на футбол. В этот момент Зилову приходит телеграмма о смерти отца. Он решает срочно лететь, чтобы успеть на похороны. Галина хочет ехать вместе с ним, но он отказывается. Перед отъездом он заходит в «Незабудку», чтобы выпить. Кроме того, здесь у него назначено свидание с Ириной. Свидетельницей их встречи случайно становится Галина, которая принесла Зилову плащ и портфель для поездки. Зилов вынужден признаться Ирине, что он женат. Он заказывает ужин, откладывая отлёт на завтра.

Воспоминание следующее. Галина собирается к родственникам в другой город. Как только она уходит, он звонит Ирине и зовёт её к себе. Неожиданно возвращается Галина и сообщает, что уезжает навсегда. Зилов обескуражен, он пытается задержать её, но Галина запирает его на ключ. Оказавшись в западне, Зилов пускает в ход все своё красноречие, пытаясь убедить жену, что она по-прежнему дорога ему, и даже обещая взять на охоту. Но слышит его объяснение вовсе не Галина, а появившаяся Ирина, которая воспринимает все сказанное Зиловым как относящееся именно к ней.

Воспоминание последнее. В ожидании друзей, приглашённых по случаю предстоящего отпуска и утиной охоты, Зилов выпивает в «Незабудке». К моменту, когда друзья собираются, он уже довольно сильно пьян и начинает говорить им гадости. С каждой минутой он расходится все больше, его несёт, и в конце концов все, включая Ирину, которую он также незаслуженно оскорбляет, уходят. Оставшись в одиночестве, Зилов называет официанта Диму лакеем, и тот бьёт его по лицу. Зилов падает под стол и «отключается». Через некоторое время возвращаются Кузаков и Саяпин, поднимают Зилова и отводят его домой.

Припомнив все, Зилов и в самом деле вдруг загорается мыслью покончить жизнь самоубийством. Он уже не играет. Он пишет записку, заряжает ружье, разувается и большим пальцем ноги нащупывает курок. В этот момент раздаётся телефонный звонок. Затем незаметно появляются Саяпин и Кузаков, которые видят приготовления Зилова, набрасываются на него и отнимают ружье. Зилов гонит их. Он кричит, что никому не верит, но они отказываются оставить его одного. В конце концов Зилову удаётся их выдворить, он ходит с ружьём по комнате, потом бросается на постель и то ли смеётся, то ли рыдает. Через две минуты он встаёт и набирает номер телефона Димы. Он готов ехать на охоту.

Алекса́ндр Валенти́нович Вампи́лов (19 августа 1937, Кутулик, Иркутская область - 17 августа 1972, Порт Байкал) - советский драматург.

За время литературной работы А. Вампиловым написано около 70 рассказов, сценок, очерков, статей и фельетонов. В 1962 году А. Вампилов пишет одноактную пьесу «Двадцать минут с ангелом». В 1963 году написана одноактная комедия «Дом окнами в поле». В 1964 году во время учебы написана первая большая пьеса - комедия «Прощание в июне» (к работе над ней драматург возвращался неоднократно: известны четыре варианта пьесы). В 1965 году А. Вампилов пишет комедию «Старший сын» (первое название «Предместье»). В 1968 году драматург заканчивает пьесу «Утиная охота». В начале 1971 года А. Вампилов завершает работу над драмой «Прошлым летом в Чулимске» (первое название «Валентина»).

«Случай, пустяк, стечение обстоятельств иногда становятся самыми драматическими моментами в жизни человека», - эту мысль Вампилов развил в своих пьесах. А. Вампилова глубоко волновали проблемы нравственности. Его произведения написаны на жизненном материале. Пробуждение совести, воспитание чувства справедливости, добра и милосердия - вот основные мотивы его пьес.

Тип героя времени – чудаки, странные люди, странные женщины, несущие праздник (Валентина в пьесе «Прошлым летом в Чулимске».

Звук. Музыкальных рядов нет – есть интересная речь персонажей. Важен случай – случайное обстоятельство эпизодов, случай является испытанием для героев. Личность героя проявляется через эпизоды драматически и трагические.

Во время учебы написал комедию Ярмарка (др. название Прощание в июне, 1964 ), которая получила высокую оценку драматургов А.Арбузова и В.Розова. Собственная тема Вампилова слышна как предвестие. Она еще не набрала силы, только прорезывается сквозь сюжет “студенческой комедии”, то слишком замысловатой, то чересчур простенькой, в стиле факультетского капустника. Тут еще много эффектных положений, они набросаны щедро и неразборчиво. Расстроившаяся свадьба, несостоявшаяся дуэль, герой, отбывающий пятнадцать суток на принудительных работах... Автор еще не вполне верит, что может удержать наше внимание очерком характера. А характер уже представлен, своя тема заявлена судьбой молодого Колесова.

Золотуев будто бы совсем вводное комическое лицо, но в замысле пьесы важнейшее. Нарушая все законы жанра, он произносит монолог на три страницы. Монолог этот - о беде старого взяточника, нарвавшегося на честного человека. Он все никак поверить не может, чтобы тот взяток не брал, - все берут, важно не промахнуться в предложенной цене. Золотуев обижается, негодует на его показную честность и, даже отсидев положенный срок, уверен, что сидел понапрасну: значит, мало давал.

Но при чем тут пенсионер Золотуев, когда нас интересует залихватски смелый, честный и обаятельный парень Колосов? В Колесове кипение сил молодых, неопасное озорство, но вообще-то он отличный малый и, когда его вышибают из института, большинство ребят на его стороне.

Беда приходит к молодому герою с другого бока: когда надо делать первый нешуточный жизненный выбор. Тут уж не кровушка по жилкам переливается, дело серьезное: институт или любовь?

Посмеявшись над Золотуевым, Колесов сам не замечает, как переходит в его веру: все продается и покупается, важна цена и цель. Бросить любимую девушку, как требует ее отец, и тяжело и подловато. Но если диплом горит? Если судьба на кону? Колесову было присуще все, что свойственно хорошему, честному юноше: рядом с восторженностью и поперек ей - скептическая поза, рядом с романтикой души недоверие к фразе, воспитательному нажиму, нравственным прописям, которыми вечно надоедают старшие. Отсюда, наверное, озорство, молодечество. Отсюда и демонстративная практичность, показной рационализм, немного смешной и еще безвинный в юном возрасте, но незаметно, как у Колесова, оправдывающий первые сделки с совестью.

В Колесове Просвечивает то негативное, что составит суть Виктора в «Утиной охоте». Превращение Колесова – колесо, предает девушку ради диплома, научной работы. Может покатиться и туда и туда. Зилов в «Утиной охоте» - грузовик Зил, идет по судьбам. Между этими героями 20 лет, победитель студент стал эгоистом и негодяем. 3 сюжета в «прощании в июне» - колесов и таня, студенческая свадьба и моно драма – человек, который все меряет за деньги.

В 1967 Вампилов написал пьесы Старший сын и Утиная охота , в которых в полной мере воплотилась трагическая составляющая его драматургии. В комедии Старший сын, в рамках мастерски выписанной интриги (обман двумя приятелями, Бусыгиным и Сильвой, семьи Сарафановых), шла речь о вечных ценностях бытия – преемственности поколений, разрыве душевных связей, любви и прощении близкими людьми друг друга. В этой пьесе начинает звучать «тема-метафора» пьес Вампилова: тема дома как символа мироздания. Сам драматург, потерявший отца в раннем детстве, воспринимал отношения отца и сына особенно болезненно и остро.

На первый план не любовные истории, а взаимоотношения отца и сына, хотя они не кровные родственники. Вспоминается возвращение блудного сына из библии. Тема сходить с ума или не сходить – они все сходят с ума от чувств. Все это перерастает в любовные взаимоотношения.

Фабула пьесы «Старший сын» несложна. Название пьесы «Старший сын» наиболее удачное, так как ее главный герой - Володя Бусыгин - вполне оправдал взятую на себя роль. Он помог Нине и Васеньке понять, как много значит для них отец, воспитавший обоих без матери, бросившей семью. Во всем проявляется мягкий характер главы семейства Сарафановых. Он все принимает близко к сердцу: стыдится перед детьми своего положения, скрывает, что ушел из театра, признает «старшего сына», старается успокоить Васеньку, понять Нину. Неудачником его назвать нельзя, так как в самый пик душевного кризиса Сарафанов выстоял, тогда как другие сломались. В отличие от соседа, отказавшего в ночлеге Бусыгину и Сильве, он пригрел бы ребят, даже если бы они не выдумали эту историю со «старшим сыном». Но самое главное - Сарафанов дорожит своими детьми и любит их. Дети же по отношению к отцу черствы.

Сильва, как и Володя, по сути тоже сирота: при живых родителях он воспитывался в интернате. Видимо, на его характере отразилась нелюбовь отца. Сильва рассказывал Володе о том, как отец «напутствовал» его: «На, говорит, тебе последние двадцать рублей, иди в кабак, напейся, устрой дебош, но такой дебош, чтобы я тебя год-два не видел». Вампилов не случайно сделал истоки судеб героев похожими. Этим он хотел подчеркнуть, как важен собственный выбор человека, не зависящий от обстоятельств. В отличие от сироты Володи, «сирота» Сильва - веселый, находчивый, но циничный. Подлинное его лицо открывается, когда он «разоблачает» Володю, заявляя, что тот не сын и не брат, а рецидивист. Жених Нины - Михаил Кудимов - человек непробиваемый. Такие люди встречаются и в жизни, но их не сразу поймешь. «Улыбается. Он и далее много улыбается. Добродушен», - говорит о нем Вампилов. На самом же деле ему дороже всего слово, которое он дал себе на все случаи жизни. Он равнодушен к людям. Этот персонаж занимает в пьесе незначительное место, однако представляет собой ярко выраженный тип «правильных» людей, которые создают вокруг себя удушающую атмосферу. Вовлеченная в семейную интригу Наташа Макарская показана порядочным, но несчастным и одиноким человеком. Вампилов глубоко раскрывает в пьесе тему одиночества, которое способно довести человека до отчаяния. В образе соседа Сарафановых выведен тип осторожного человека, обывателя, который всего боится («разглядывает их с опаской, подозрением», «удаляется молча и боязливо») и ни во что не вмешивается. Проблематика и главная идея пьесы заявлены в самом названии драматического произведения . Автор не случайно заменил первона чальное название «Предместье» на «Старший сын». Главное - не то, где происходят события, а то, кто участвует в них . Уметь думать, понимать друг друга, поддерживать в трудные минуты, проявлять милосердие - вот главная идея пьесы Александра Вампилова. Автор не определяет жанр пьесы. Наряду с комическим в пьесе немало драматических моментов, особенно в подтексте высказываний Сарафанова, Сильвы, Макарской.

Пьеса «Утиная охота» написана Вампиловым в 1968 году. Исследователи отмечают, что «"Утиная охота" – самая горькая, самая безотрадная пьеса Вампилова» . Как указывают критики, Александру Вампилову «удалось чутко уловить и передать утрату в будничной суете чувства доброты, доверия, взаимопонимания, духовного родства». «Писать надо о том, от чего не спится по ночам» , - утверждал Вампилов. «Утиная охота» - лично пережитое, прочувствованное, вымолченное. Действие пьесы «Утиная охота» происходит в конце 60-х гг. Перед глазами читателя – городская квартира главного действующего лица, Зилова. На протяжении пьесы воспоминания героя рисуют нам отдельные эпизоды его жизни. Зилову «около тридцати лет», как отмечает в ремарке автор. Несмотря на молодой возраст героя, ощутим его духовный упадок, отсутствие нравственных и сердечных сил. Вампилов указывает, что «и в походке, и в жестах, и в разговоре у него сквозят некие неуверенность и скука, происхождение которых невозможно определить с первого взгляда». По ходу пьесы читатель узнает, что внешнее благополучие и физическое здоровье Зилова – видимость. Героя что-то разрушает изнутри. Какая-то сила, взявшая над ним верх. Эта сила – сама жизнь, с которой Зилов не желает бороться. Он не живет – изживает себя. В какой-то момент судьба поглотила Зилова, обыденность и рутина жизни стали нормой, более того – привычкой, второй натурой. Тема «изживания себя», духовного упадка лейтмотивом проходит через все действие пьесы. Траурная музыка, похоронный венок, фраза «жизнь, в сущности, проиграна» - характерные детали, сопровождающие развитие действия. Самое страшное то, что Зилов давно уже смирился со своим падением. «Брось, старик, - говорит он Саяпину, - ничего из нас уже не будет… Впрочем, я-то еще мог бы чем-нибудь заняться. Но я не хочу. Желания не имею». Эта фраза – «желания не имею» - олицетворение всей внутренней и внешней жизни героя: его отношений с женой, женщинами, друзьями, коллегами, самим собой. Зилов добровольно сдается. Он вступает в порочный круг, где единственным действием оказывается бегство от самого себя. Зилова окружают люди, с которыми он может общаться без какого-либо усилия – сердечного ли, умственного ли. Вероятно, к такому существованию герой пришел после страшного потрясения. Исследователи отмечают, что «… за плечами Зилова <…> несомненное разочарование, душевный слом, вследствие которого он готов перестать верить в добро, порядочность, призвание, труд, любовь, совесть». Он превращается в циника, пережив внутреннюю катастрофу. Страданию противопоставляет равнодушие и отрицание. «Цинизм от страдания?... Думали ли вы когда-нибудь об этом?» . Однако именно цинизм позволяет Зилову сознавать, разуметь, определять. Все-таки он не живет в мире иллюзий. Как отмечал современник Александра Вампилова писатель Сергей Довлатов, «цинизм предполагает наличие общих идеалов» . Безусловно, идеалы у Зилова были. Но они не выдержали грубого прикосновения реальности, когда «бурная жизнь превратилась в скупую прозу». Сам образ вожделенной утиной охоты лишен романтической, идиллической окрашенности. Для Зилова утиная охота – небытие, тишина на охоте – «беззвучие вечного забвения, немота почти потустороннего мира»: «Знаешь, какая это тишина? Тебя там нет, ты понимаешь? Нет. Ты еще не родился. И ничего нет. И не было. И не будет». Чтобы вырваться из мрачного круга необходимо действие. Не декорации, не приготовления к действию, но – действие. В духовном отчаянии Зилов пытается покончить жизнь самоубийством. Но этот его поступок – игра с самим собой, мрачная ирония, издевка: «Уселся на стул, ружье поставил на пол, навалился грудью на стволы. Примерился к курку одной рукой, примерился другой. Поставил стул, уселся, ружье устроил так, что стволами оно уперлось в грудь, прикладом в стол. Отставил ружье, стянул с правой ноги сапог, снял носок, снова устроил ружье между грудью и столом. Большим пальцем ноги нащупал курок…». На наш взгляд, проблематику пьесы «Утиная охота» можно определить словами одного из современников Александра Вампилова – писателя Валентина Распутина: «Главный вопрос, который постоянно задет Вампилов: останешься ли ты человеком, человек? Сумеешь ли ты превозмочь все то лживое и недоброе …» . «Утиная охота» - трагическая кульминация основной темы театра Александра Вампилова: «поборет ли живая душа рутину жизни?» . И, может быть, для Зилова не все еще потеряно. Может быть, у героя откроется второе дыхание и он увидит, что «дождь за окном прошел, синеет полоска неба, и крыша соседнего дома освещена неярким предвечерним солнцем». Может быть, слова Зилова «Я готов. Да, сейчас выхожу» - настоящее действие, начало новой жизни. Вне всякого сомнения, Александр Вампилов обладал редким даром – даром драматического писателя. Его творчество – живое; чувство меры, талант, немалая доля гениальности – отличительные признаки драматургии Вампилова. В пьесе «Утиная охота» нет места неправде. Именно поэтому читается она свободно и в то же время обращает мысль в глубины человеческого бытия. Автору удалось превратить диалогическую речь действующих лиц в «сверкающий, напористый поток» . Правдивость и дар человеческой чуткости – вот что обеспечивает творчеству Александра Вампилова ни с чем не сравнимую притягательность.

В драме Прошлым летом в Чулимске (1972) Вампилов создал свой лучший женский образ – юной работницы провинциальной чайной Валентины. Эта женщина стремилась сохранить в себе «душу живу» с тем же упорством, с каким на протяжении всей пьесы пыталась сохранить палисадник, который то и дело вытаптывали равнодушные люди.

Почти все герои Вампилова молоды и беспечны. Они легко идут по жизни, совершая свои прекрасные глупости. Но наступает день, когда становится ясно, что беспечность, - это всего лишь игра, щит, прикрывающий ранимую сердцевину души. Наступает день, когда они должны проявить свое истинное "я", сделать выбор, от которого будет во многом зависеть их дальнейшая судьба. Говорят, что все мы живем для какого-то самого главного момента жизни, когда и придется высыпать из мешка своей жизни все, что мы в него положили, чтобы выбрать что-то самое главное, - то, что поможет нам в трудной ситуации не сломаться, но стать сильнее. Впрочем, для автора героем является не тот, кто не спотыкается, а тот, кто находит силы подняться и идти дальше.

Вообще особенность пьес Вампилова в том, что он не выносит своим героям последнего приговора. Автор предпочитает ставить многоточие. Такой финал мы видим и в последней пьесе автора "Прошлым летом в Чулимске". Эту пьесу по праву называют самой "чеховской" пьесой автора, из которой нельзя убрать даже запятой. Образ-символ этой пьесы - забор палисадника - является для героев пьесы индикатором на человечность. Большинство из них непрерывно разрушают калитку, искренне не понимая, зачем Валентина упорно продолжает ее чинить ("Ходит народ поперек и будет ходить").

Своеобразие сюжета пьес А. Вампилова

«Старший сын» и «Утиная охота»

Пьеса «Старший сын» строится как своеобразный психологический эксперимент. Автор как будто задается вопросом: «А что произойдет, если...». Если незнакомый молодой человек случайно попадет в чужую семью и по стечению обстоятельств выдаст себя за старшего сына. Бусыгин и Силь- ва – те два персонажа, которые неожиданно вторгаются в семью Сарафановых, совершают это неожиданно и для самих себя. Они провожали девушек, познакомившись с ними в кафе. Оказались в двадцати километрах от дома в тот момент, когда последняя электричка уже ушла. Ранняя весна. Холодно.

Ситуация, с которой начинается действие, – результат случайности, но случайности драматически подготовленной. Мотивированность здесь заключается в том, что зритель подготовлен к восприятию случайности в момент, когда она происходит, и, не сознавая того, ожидает ее. Это складывается из нескольких нейтральных, также случайных фактов и совпадений.

Вначале зритель еще не знает, как будет развиваться действие; и логика сюжета, связь между отдельными фактами, скрытая от него, понимается лишь с высоты конечного результата, задним числом. Первым эпизодом в цепи мотивировок становится рассказ Сильвы о своем отце. Сильва говорит о «почтенном родителе», а затем обращается к Бусыгину, с которым они только что познакомились: «А у тебя?». Выясняется, что у Сильвы разногласия с отцом, а у Бусыгина отца нет. Дальше они случайно подслушивают разговор старшего Сарафанова с Макарской и видят, как он зашел к ней в дом. Это истолковывается ими по-своему. Они заметили, откуда вышел Сарафанов, и что в освещенном окне квартиры была еще чья-то фигура.

Им нужно всего лишь где-то провести ночь, согреться, но кто же пустит в дом двух незнакомых парней, если не «соврать как следует». Они не против того, чтобы соврать, но что? Плана еще нет, и все получается спонтанно. Бусыгин выдает себя за старшего сына Сарафанова. Ситуация уже во многом оправдана, так как зритель знает два важных обстоятельства. Во-первых, у Бусыгина нет отца. Бусыгин сам напомнит об этом, отвечая на вопрос Сильвы, как он до этого додумался. Он скажет: «Случайно. Совершенно случайно. Я рос на алиментах, об этом нет-нет да и вспомнишь. Во мне проснулись сыновьи чувства».

Но и в первый раз, когда он сообщает факт, он не может остаться незамеченным, затеряться. Это была не случайно оброненная фраза, а целый яркий эпизод, который подводит к сообщению факта. Внимание зрителя активизируется на занятном рассказе Сильвы о своем родителе, который завершается совсем уж неожиданно: «На, говорит, тебе последние двадцать рублей, иди в кабак, напейся, устрой дебош, но такой дебош, чтобы я тебя год-два не видел!.. Ничего, а?»

Зритель ждет, что же дальше, каков выход. Может быть, аналогичная история у Бусыгина? Следует интригующая серия вопросов, и лишь на третий Бусыгин отвечает: «У меня нет отца». Драматически очень тонко построенный эпизод: то, что должно запомниться, не затеряться в памяти, подается по принципу обманутого ожидания, как антикульминация.

Второе обстоятельство, которое знает зритель, – визит Сарафанова-старшего к Макарской, – окажется в дальнейшем ложной мотивировкой, но пока что это не важно. Бусыгин уже произнес слово «сын». Сильва оценил его: «Я думаю, у него их много». И тут же они начинают жонглировать этим словом, пока что навязывая зрителю саму идею: «Все дело в том, что Андрей Григорьевич Сарафанов – мой отец».

Теперь остается последнее, но самое сложное: как устроить их встречу с Сарафановым-старшим. Первое действие пьесы – вживание Сильвы и Бусыгина в ситуацию – завершается удачно.

Бусыгин и Сильва неожиданно превращаются в свидетелей, наблюдателей чужой жизни, присутствуют при создании «сцены на сцене». Они случайно столкнулись с незнакомым миром отношений, конфликтов, но если Бусыгин постепенно становится его жителем, то функция второго персонажа в развитии действия – иная. Сильва так до конца и остается вне семейных отношений, а когда пробует «подыграть» Бусыгину, то находит лишь шаблонные, фальшивые фразы. Он исполняет роль своего рода барометра искусственности, придуманности ситуации, заставляя зрителя постоянно ощущать грань между миром действительных и драматически искусственных отношений. Само появление этих двух персонажей не создает конфликта, но становится условным приемом, позволяющим им вместе со зрителем стать свидетелями происходящего. Этот формальный прием не определяет смысл пьесы, а только помогает понять его.

Создается критическая ситуация. Она достаточно критична и сама по себе: Нина выходит замуж и собирается уезжать в Хабаровск, влюбленный Васенька совершает глупости и почти бросает школу и дом. Кто-то должен остаться с отцом. Здесь-то как раз и подвернулся «старший брат». Он выполняет в их отношениях роль катализатора, ускорителя реакции. Новый человек, которому излагают свои версии и поддержки которого добиваются. Так поступают и Нина, и отец, по просьбе которого Бусыгин ведет разговоры с Васенькой.

По мере того, как Бусыгин перестает быть чужим в этой семье, вживается в ее отношения, на месте прежней общности его с Сильвой обнаруживается противопоставление. На поверхностном, внешнем уровне между ними нет принципиальной разницы. Сильва – развязней, Бусыгин – мрачнее и недоверчивее. Именно ему принадлежит афоризм: «У людей толстая кожа, и пробить ее не так-то просто. Надо соврать как следует, только тогда тебе поверят и посочувствуют». И, следуя этому афоризму, именно Бусыгин придумывает историю со старшим сыном. Сильва в финале пьесы предупреждает Сарафановых, что они имеют дело с рецидивистом. Сам он в это почти верит. А еще в первом действии скромно оговаривался, что воровство – не его жанр. Разница между героями – в более глубоких, человеческих качествах, которые находит в себе Бусыгин и не находит Сильва.

Сильве в пьесе принадлежит слишком заметное место, чтобы можно было так просто отделаться от него, выставив в прогоревших штанах. Читатель легко принимает комическое снижение этого образа, но на протяжении всей пьесы симпатизирует ему, аплодируя исполнителю, но распространяя свое приязненное отношение и на улично-разговорное остроумие самого персонажа. В Сильве читатель находит обаяние современности, сегодняшнего дня и с удовольствием улавливает знакомые разговорные нотки.

Пьеса «Старший сын» первоначально называлась «Предместье». Может быть, такое название более связано со смыслом, чем новое, нейтральное. То, что действие происходит в предместье, немаловажно. Сюда волны «суеты», хотя и доходят, но уже затухая, принимая более тихие, семейные формы. «Суета» для героев Вампилова – это любая ситуация, в которой отношения выходят из-под власти человека, начинают диктовать ему свой повторяющийся ритм.

В пьесе “Утиная охота” происходит обратный переезд – из предместья в город.

Одна из героинь говорит: «Вчера, когда переезжали, сажусь в машину и думаю: ну, все. Привет вам, тети Моти и дяди Пети. Прощай, предместье, мы едем на Бродвей». На этом «Бродвее» довольно большого города, где есть центральное бюро технической информации, происходит действие. В бюро информации как раз и работает герой – Зилов. Туда, по крайней мере, он ходит на работу. От недостатка времени герои Вампилова не страдают. Правда, Зилов, получив от отца письмо, так и не смог выбраться в маленький город, но не потому, что оказался в цейтноте. Вот что он говорит: «От папаши. Посмотрим, что старый дурак пишет (читает). Ну-ну... О, боже мой. Опять он умирает. (Отвлекаясь от письма). Обрати внимание, раз или два в году, как правило, старик ложится помирать...».

На этот раз отец все-таки умер. Ритм предполагает упорядоченность, осмысленность движения. Герои пьесы «Утиная охота» пребывают в состоянии беспрестанного и беспредметного движения – «суеты». В этой пьесе Вампилов продолжил уже начатый ранее тип «драмы отношений», но здесь вживание героя происходит не в новую для него, а в хорошо обжитую, слишком привычную ситуацию. В пьесе Зилов, подобно Бусыгину, становится свидетелем событий, его отношение к которым меняется по ходу действия, но, в отличие от Бусыгина, он становится свидетелем событий не чужой, а собственной жизни.

Лишенная определенного сюжета, место которого занимает биографическая последовательность сцен из жизни Зилова, пьеса «Утиная охота» подчинена очень жесткой драматургии. Драматургическая жесткость пьесы не в точной и однозначной сюжетной схеме: что из чего вытекает, – а в определенности диалога и реакций всех персонажей в каждом отдельном эпизоде.

Может показаться, что общая логика пропадает, особенно в сцене, на первый взгляд, ничем не вызванного, не логичного скандала, который Зилов устраивает своим друзьям и без которого пьеса бы не состоялась. Действительно, чем оправдать эту внезапную и неадекватную раздражению реакцию героя? В одной из ремарок автор заранее предупреждает возможность очевидного, но не драматургического, случайного объяснения: «Несмотря на выпитое, Зилов пока что в трезвом уме и твердой памяти». И когда расходятся возмущенные гости, следует ремарка: «Только сейчас он окончательно пьянеет». Зилов устраивает скандал в здравом уме и твердой памяти, хотя, почему он это делает, он и сам не сможет наутро объяснить: «Скандал – да, скандал помню... Зачем устроил? Да вот и сам думаю – зачем? Думаю, не могу понять, – черт знает, зачем!..». Именно отсутствие объяснений и выводов в пьесе вообще и в каждом частном эпизоде создает впечатление случайности происходящего. Но случайное, необъясненное течение событий, и создает для человека ситуацию, которую Вампилов назвал «суетой». В пьесе случайны события, но они замыкаются в вызванном ими неслучайном эффекте. Напряжение каждой сцены не уходит в песок, не пропадает, а постепенно накапливается, передается герою и получает разрешение в финальном скандале, когда реакция кажется, на первый взгляд, ничем не обусловленной. Срыв Зилова происходит по совокупности мотивов...